Дженкинс
Шрифт:
– Но этот парень был там!
– Да? Тогда займись этим сама. Не впутывай его в это, Пейдж. Он любит тебя, вашего сына, бейсбол и свою работу. Но он не обязан любить магию и охоту на демонов. Охоту на демонов вообще невозможно любить. Просто мы немного сумасшедшие, раз находим ее увлекательной.
– То есть магия всегда будет нас разъединять?
– Это твой мир. А не его. И вас соединяет многое, многое другое. И потом, он не против того, что ты ведьма, не запрещает тебе колдовать, и он безумно любит вашего сына без оглядки на то, что тот будет ведьмаком...
– Не факт, что будет…Я ведьма всего наполовину, а Генри…
– Это не важно. Все равно он будет носителем. Ты пытаешься придраться?
– Фиби, тебя так учили
– Ну ладно…– пробубнила Пейдж. – И как мне с ним помириться? Прийти и сказать, что поговорила с вами и поняла свою ошибку и что он…
Пайпер скептически улыбнулась, а Фиби замахала руками:
– Ты что! Ни в коем случае! Он не должен знать, что ты пошла к нам за советом!
– Это еще почему?
– Потому что, – медленно начала Фиби, явно испытывая удовольствие от процесса, – это, во-первых, показывает твою несамостоятельность – ты не можешь сама справиться с конфликтом, и, во-вторых, дает понять, что нам ты доверяешь больше, чем мужу. А это неправильно и неприятно для него. Тебе нужно просто сказать, что ты погуляла, остудила голову и поняла, что такая глупость не может помешать вам быть счастливыми…и так далее. Поговори с ним, Пейдж! Постарайся понять, что именно его раздражает. Объясни, что не хотела ему мешать. Вот и все. Господи, вы же молодожены! Ссор длиннее часа у таких не бывает.
– Эй, а у нас что, бывает? – возмутилась Пайп.
– Ну…сама скажи.
И девчонки захихикали, вспоминая разборки сестры и Лео. Они были нечастыми, но всегда забавными.
– Вчера они полгода спорили, как назвать новое блюдо в ресторане, которое Пайпер готовила, а Лео дегустировал! – донесла средняя ведьма и приняла невинный вид.
Старшая покрылась легким румянцем.
– Ты подслушивала!
– Пайпер, я бы на твоем месте не удивлялась, – добавила Пейдж. – Как называли мисс Фиби? Гроза над домом Холливеллов?
– Эта гроза спасает твой брак! – съехидничала Фиби и показала язык.
– За что я премного благодарна, – улыбнулась сестра. – Когда родишь, обещаю отплатить сидением с ребенком. Ладно, думаю, мне пора собираться…Сначала мириться с мужем, потом выяснять про того парня. И почему мне всегда достаются самые трудные случаи?
– Мы притягиваем неприятности, как магниты, – вздохнула Фиби. – Но насчет этого не беспокойся. Помощь с парнем ты знаешь, где искать, а с Генри все будет хорошо. Обещаю. И если уж он пойдет тебе навстречу, то ты уж отблагодари его ночью, ладно?
– Фиби!
– Ты же говорила, что мириться с помощью секса запрещено?
– Ну мириться точно не стоит, а вот отпраздновать примирение вполне можно. И даже нужно! – подмигнула Фибс.
Пайпер отвела глаза.
– Я ни о чем не спрашиваю. Вот только в вашей психологии из всех правил куча исключений.
– Знаю. Поэтому я ее и люблю.
– Кстати, мисс психолог, вы по косточкам разобрали наши браки, а про свой ни слова? – лукаво посмотрела на сестру Пейдж.
– Да, Фибс, колись, как у вас с Купом?
– У нас все… идеально, – помедлив, ответила та.
***
Новая ассистентка оказалась пухленькой симпатичной блондинкой с вопрошающими карими глазами и постоянной полуулыбкой на лице.
На вид ей было около двадцати двух. Едва взглянув на девушку, Фиби решила, что она расторопна, но не очень умна.
– Меня зовут Кэндис, и я очень, очень рада, что такая возможность…– защебетала та, только войдя в кабинет.
Фиби поморщилась. Наверняка эта Кэндис окажется милой, но недалекой девицей, не очень приспособленной к офисной работе, которая, конечно, скучна, но требует сосредоточенности и усердия. С прежней ассистенткой Фиби работалось великолепно, Мэри была понятлива, немногословна и тактична, но случилось ужасное, и как раз в том момент, когда они дошли до стадии, когда люди понимают друг друга не с полуслова, а с полувзгляда, и не замечают присутствия другого в комнате, Мэри объявила, что уходит в декрет. «Черт! – раздраженно подумала Фиби. – Такое чувство, что на этой планете все ежеминутно беременеют, кроме меня…». Жаловаться ей на самом деле было не на что: благодаря дару предвидения она уже знала, что через полгода окажется в положении, благополучно выносит и родит девочку. Однако почему-то мысль о ребенке не давала ей покоя. И ведь тут было совсем не то, что могло бы быть вполне понятным в ее ситуации, – лихорадочное ожидание беременности и зависть, распространяемая на сестер и всех мамочек вокруг, будущих и настоящих. Фиби не мучило нетерпение, она не волновалась о здоровье ребенка, – своим видениям она всегда доверяла, вот только…Ну что «только»? Жизнь ее была изумительно благополучной, никогда раньше события не складывались столь удачно: работа приносила радость, дома ее ждал заботливый муж, в семье все было замечательно, сестры радовали рассказами о проказах племянников…Даже в той сфере, которая периодически жестоко встряхивала и переворачивала вверх дном мир Фиби, – магической – практически воцарилась тишь да гладь. Демоны атаковали изредка, да и то лениво и как-то неумело, по-дилетантски, с другой стороны, эти нечастые нападения позволяли ей и сестрам не заплесневать в своих уютных, сытых семьях, поддерживать себя в форме и получать привычную дозу адреналина. Все казалось идеальным, и Фиби нежилась в своей новой жизни, как в огромной пуховой постели, не желая ни вылезать из нее, ни сменить на спальный мешок или колченогую кровать.…Только каждый раз, когда она думала о беременности, какое-то неотвязное ощущение тихонько сжимало ей сердце, словно что-то затаенное, маленькое росло внутри нее, оставаясь неопознанным, непонятым и становясь от этого только больше и сильнее. Как психолог, она знала, что замалчивать проблемы нельзя, что самое главное – их вовремя вскрыть, обнаружить, вытащить на свет божий, рассмотреть под лупой со всех сторон и уже потом действовать. Но как человек, который после долгого скитания наконец нашел свою перину, она ни за что не хотела высунуть из-под одеяла даже кончик носа, боясь увидеть вокруг всю ту же равнодушную, продуваемую всеми ветрами улицу…
Монотонное щебетание Кэндис медленно убаюкивало мысли, поэтому Фиби встрепенулась только тогда, когда девушка протянула ей пухлую папку с какими- то бумагами. Машинально протянула руку, открыла и пробежала первый лист глазами в состоянии оцепенения, потом перевела недоумевающий взгляд на ассистентку, и у нее перехватило дыхание.
***
Пайпер Холливелл толкнула тяжелую дверь и вошла, все еще не смея привыкнуть к этому волнующему и тягостно-приятному ощущению. Мягкие тона, много света, гладких поверхностей, но в тоже время строгая выдержанность в границах стиля, соответствующего солидному заведению, никаких «девчачностей», дешевых «заманиловок» и излишеств, благородный и вместе с тем скромный вид, место уютное, но не располагающее к развязности, – именно так представляла она этот интерьер и именно это сейчас имела возможность созерцать. ЕЕ ресторан. Пайпер слегка поежилась от мысли, что вся эта обстановка действительно была задумана, проработана и создана ее силами. Каждый стакан подбирался с огромной тщательностью. Рисунок на скатерти был результатом нескольких бессонных ночей, а мебель… Пайпер сама ездила на мебельную фабрику и осматривала имеющийся там ассортимент столов, пока не нашла такие, в которые влюбилась с первого взгляда. Кому-то это могло показаться смешным, но для нее подобная дотошность была символом уверенности в успехе. Который действительно, пусть и не сразу, но пришел.
Несколько официанток вежливо улыбнулись хозяйке. Пайпер аккуратно, стараясь не привлекать лишнего внимания, прошла на кухню.
С самого начала это место рассматривалось ею как абсолютно самостоятельный и уникальный проект. Нелегко было взять на себя всю ответственность, расходы и нервотрепку, особенно на начальном этапе, но Пайпер гордо подняла голову и…отвергла помощь сестер. Назвав ресторан просто – «У Пайпер» – она в то же время манифестировала собственную независимость. Ей нравилось думать о ресторане как о собственном творческом поиске, в котором она могла реализовывать себя с разных сторон. Да, ее раздирали на части сомнения, и становилось страшно, когда она вспоминала, что добровольно отказалась от услуг дизайнеров и декораторов, менеджеров по набору персонала, посредников и других людей, призванных облегчить участь частных предпринимателей. Оставшись один на один с пустым помещением, выкупленным за немалую сумму, Пайпер почувствовала приближение приступа паники. А справится ли она? Не ошибкой ли бы целиком полагаться на свои силы? Начинать все с нуля было и радостно, и несколько жутковато. Но методом проб и ошибок ей удалось понять, что именно она хочет предложить своим клиентам. Постепенно необходимый образ складывался в голове и становился все четче, приобретая точные контуры, пока однажды картинка не вспыхнула в голове красочной и однозначной зарисовкой. После этого оставалось ее лишь запомнить и передать как можно более достоверно.