Дженни Далфин и Скрытые земли. Книга 2. Замок на болотах
Шрифт:
Львенок заслонил путь чудовищу – маленький и смешной, он вздыбил загривок и громко зашипел.
– Ты что, с ума сошел?! – завопила Дженни из норы.
– Дай мне имя! – звонко крикнул он. – Только ты это можешь! Иначе мы навсегда останемся здесь!
– Да чтоб вы провалились! – Девочка вылезла и поднялась на ноги. – Ты хочешь имя…
Чудовище быстро шагнуло вперед, нависнув над фоссенышем.
– Грхрм! – повторил монстр и придавил ногой львенка – вернее, попытался. Тот успел вывернуться и отскочил в сторону. Но страшный удар каменного
Фоссеныш поднялся и, пошатываясь, отступил к ногам девочки.
«Это все ненастоящее! – твердила Дженни. – Все это сон!»
Тень накрыла ее, но в тени этой не было холодно: сухой и злой жар шел от ожившего гранита.
– Вас нет, вы мне снитесь! – крикнула Дженни в нависшее над ней огромное лицо – безобразную пародию на лицо, которая складывалась из выступов и впадин гранита.
Изломанная черная трещина рассекла камень, и оттуда вывалилось тяжкое, полное злобы:
– Человек…
Дженни глубоко вздохнула – как всегда, наступала безвыходная ситуация.
– Да, человек, – холодно подтвердила она с неожиданным спокойствием.
Великан с хрустом сжал кулак, рассыпая мелкую каменную крошку, и воздел его над головой.
Дженни взглянула на львенка, готового метнуться в безнадежной атаке – навстречу любой, самой страшной угрозе.
«Прости меня, малыш. Я так долго не замечала тебя. Твоей преданности и силы, твоей чистоты и ясности…»
Взгляд Дженни струился, как ручей, – неразрывный взгляд, для которого нет тайн, а все есть лишь страницы великой книги. Надо только попросить, и любая загадка раскроется, будто раковина от нежного прикосновения прилива. Не сосчитать песчинки в русле ручья, но поток знает каждую из них.
– Тебя зовут Лас! – прокричала Дженни. – Лас – пламя!
Львенок замер, повел ушами, будто не веря, и… каменный кулак тяжким молотом обрушился на Дженни.
Но на пути его поднялась рыжая стена, сбила удар взмахом лапы, и кулак ухнул рядом с Дженни. Та его даже не заметила. Девочка не сводила глаз с огромного буйногривого льва, выросшего перед ней. Тело его, вытянутое, поджарое и мощное, пылало красным золотом, а грива пламенела, почти затмевая свет дерева.
– Залезай! – проревел лев. – Нам пора возвращаться!
Дженни проворно вскочила на спину льву и вцепилась в гриву.
«Моему льву! – поняла она с ликующим восторгом. – У меня есть настоящий мадагаскарский лев! Про которого Марко говорил – тот самый, вымерший огромный лев! Ай да малыш!»
– Я Лас! Я пламя! – взревел лев, и ветер заметался в узком каменном лабиринте оживших скал, взметая прозрачные листья и шатая сияющие ветви. – С дороги, тупые тролли!
Великаны попятились, но затем упрямо шагнули вперед, смыкая кольцо.
– Держись крепче!
Лас двумя ударами лап опрокинул ближайших троллей, только гранитные брызги разлетелись, и, оттолкнувшись, перемахнул через чудовищ.
Неповоротливые громады только разворачивались, а лев уже длинными прыжками мчался по темному полю, унося на спине свою хозяйку.
…«Тролли?»
Дженни очнулась, когда дерево, нора и чудовища остались позади. Далекий свет ясеня еще дрожал за спиной, едва дотягиваясь до них, а ночь вставала вокруг в своем могуществе. Ночь лежала на полях, ночь пила росу с листьев клевера и раскатывала многозвездный ковер над землей. И только пламенногривый лев, мчащийся по клеверному полю, не давал ей окончательно сомкнуть объятия над этим миром.
Дженни держалась за гриву, и языки живого огня пылали в ладонях.
– Лас, – позвала она друга новым именем и почувствовала, как в ней шевельнулось узнавание: это было его настоящее имя. – Лас, ты хотел, чтобы я тебе дала имя… потому что…
– Потому что сам я его не знал, – подтвердил лев. – Только ты могла его отыскать. Подлинное имя дает силу. Ты увидела мою суть, Джен, ты поймала мое имя в ладони и назвала его. И теперь я полон.
– Где мы, Лас?
– Нигде, – ответил лев, перейдя на размеренный бег. – Не бойся, они за нами не пойдут, Джен. Они не в силах уйти от Дерева.
– Как это нигде? Мы же на берегу…
Дженни осеклась. Вокруг не было ничего – не было даже тьмы и звезд, а лишь клубилась серая мгла, и под лапами льва шуршал мелкий сухой песок.
– Куда нас занесло?
– Это место между мирами. Бесконечная равнина, которую невозможно пересечь.
– Лас… но как же тогда мы вернемся?
– Я не знаю, – просто сказал лев. – Только ты можешь нас вывести. А я буду нести тебя, пока хватит сил.
Дженни оцепенела. Как, опять ей все решать?!
– Милый мой, как?
– Слушай… – отрывисто бросил Лас. Он все больше разгонялся, и воздух бил Дженни в лицо, выжимал слезу.
– Куда ты летишь? Береги силы!
– Почуяли… – фыркнул лев.
– Кто почуял? Ты же сказал, что за нами никто не погонится!
Дженни судорожно оглядывалась: ей показалось или в тумане, обступающем их, мечутся злые тени?
– Псы. Загонная стая Охотника. – Лев напрягал все силы, он мчался длинными прыжками, вытягиваясь, как пылающая молния, и разговор давался ему нелегко. – Джен, ты должна услышать мелодию. Она выведет.
– Какую мелодию? – Девочка опустила голову, зарылась в сияющие пряди гривы.
«Ничего не хочу знать».
От Ласа пахло свежестью летней ночи и веяло теплом костра, и Джен закрыла глаза, убаюканная ритмом его движения.
«Ничего не хочу делать. Хочу мчаться так вечно – сквозь ничто в никуда и держать в ладонях живое пламя… А там наверху пусть кто-нибудь решает за меня».
Где-то на самом краю сознания кружилась какая-то мысль, нет, просто некое новое чувство – кружилось, вертелось, то отдалялось, то усиливалось, словно кто-то разматывал красную путеводную нить, словно кто-то звенел серебряным колокольчиком и отбивал ритм…