Дженни ниоткуда: Ночные призраки
Шрифт:
Только Дженни не собиралась ничего менять. Скорее бы боги подкинули новое расследование, и желательно что-то сложное, заковыристое, чтобы отвлечься. Она проводила Квестина и Морко, вернулась в кабинет и села на место главного детектива. Скучно, даже на столе идеальный порядок.
Но прошло не больше десяти минут, как в дверь постучали. О! Неужеди боги услышали ее призыв и прислали клиента? Но… когда она распахнула дверь с заранее заготовленной загадочной улыбкой… обнаружила, что это всего лишь Гай.
— Привет! — жизнерадостно
— Как закончил? — загадочная улыбка пропала сама собой. — Разве твоя газета закрылась? После такого успеха?
Дженни прислушалась к своим ощущениям: чувствует ли она хоть что-то? Надежду, возмущение? Или, на худой конец, хотя бы тоску. Нет, внутри все было глухо. Этот кудрявый молодой человек не вызывал у нее никаких чувств. Ни-ка-ких.
— Газета… — Гай тоже перестал улыбаться. Он прикидывал, что Дженни знает, а что нет.
— «Молния», — подсказала она. — Такой успех, такой успех, весь город зачитывался, особенно когда ее начали раздавать бесплатно.
— Ах, это. Ну да, был такой контракт, очень выгодный. Собственная газета. Все оплачивает заказчик. Но я выполнил условия, я свободен, долги покрыты, «Молния» принадлежит мне. И теперь мы можем немного прогуляться, а?
— Нет, теперь я занята. У меня много клиентов, срочные расследования, похищенные сокровища, кровавые убийства, потерянные носовые платки — в общем, полно работы.
— Но ведь на полчасика их можно отложить? — сделал еще одну попытку Гай.
— Чтобы дать тебе интервью? Что, деньги, которые дал тебе заказчик, закончились, и теперь придется самостоятельно поддерживать «Молнию» на плаву? Например, эксклюзивное интервью с теми, кто избавил город от Крысиного Волка. Это очень полезно для поддержания интереса публики.
— Карр! — поддакнула с карниза ворона.
— Да какое интервью, просто погуляли бы. Дженни, ведь было так хоршо… что ты, в самом деле? Никаких интервью. Никаких блокнотов, вопросов, записей…
Ему не нужно записывать, он и так все помнит. Дженни задумалась, как бы дать этому настырному типу понять, что лучше бы ему уйти сразу. До того, как его окатят из ведра чем-нибудь грязным? И прежде, чем ему треснут по пустой кудрявой башке чем-нибудь тяжелым.
И тут рядом нарисовался Джек Джек.
— Э, барышня, а ты, вроде, хотела поглядеть на Громовержца?
— А, привет, Джек! Нет, ты все перепутал. Я говорила, что видеть его не хочу. И, наверное, мне понадобится твоя помощь, чтобы его спровадить.
— Это можно, — кивнул Джек. — Эй!
Он оберулся и призывно махнул рукой. Топтавшийся поодаль гоблина Бремко перестал задумчиво протирать очки и вразвалочку направился к шефу. Наверное, вид гоблина в очках так поразил Гая, что тот, пробормотав: «Ну, что ты в самом деле…» — поспешно удалился. Он так спешил, что даже не заметил белую кляксу вороньего помета, украсившую камзол.
— Спасибо,
— Эт точно, — кивнул Джек Джек. — У благовоспитанных барышень житуха скучная. А я вот тоже раздумал газетку делать. Не такое оно прибыльное занятие, если вдуматься. Да и газетчиков никто не любит, так и норовят башмаком пнуть.
И тут Дженни вспомнила! У нее же есть одно дельце! Одно прекрасное детективное расследование, которое только и осталось, что завершить арестом преступников. Ну, или не совсем арестом. Смысл же в том, что злодеи будут обезврежены, а не в том, каким именно способом.
— Джек, а свести счеты с налетчиками в масках ты не раздумал?
Бывший вор быстро огляделся: вроде, никто не глядит в их сторону.
— Потише, барышня, во имя Трохомора говори тише. Это же такое деликатное дело. Не раздумал, конечно. Но вот найти их по сю пору у меня не вышло.
— Ничего, зато я знаю, где они прячутся. Собирай своих людей, нынче в полночь встречаемся у края площади Тысячи Столбов, отведу тебя к логову банды… Что? Что-то не так?
Джек опустил глаза и сосредоточенно почесал в затылке.
— Это… понимаешь, барышня… Я бы с ними не прочь поквитаться, да в прошлый раз они моих ребятишек крепко отделали. Не знаю, поспею ли к полуночи. Мне бы подмогу собрать.
— Большую подмогу? — уточнила Дженни.
Джек энергично закивал.
— Очень большую? — подолжила допытываться она. — Размером с тролля?
Потому что, глядя поверх плеча низкорослого Джека, она отлично видела Бордоймогоркимбаха, демобилизованного соладата и с недавних пор полноправного эверонского гражданина. Тролль как раз шествовал по Горшечной улице, с величайшей острожностью переставляя ноги, и очень боялся наступить на какого-нибудь другого гражданина. Потому что окружающие его граждане были очень мелкие и уж точно мельче, чем помощь, которая требовалась Джеку Джеку. А старина Борд был в самый раз.
После полуночи на площади Тысячи Столбов было темно и тихо. Представление давно закончилось, зрители разошлись. Да и вряд ли их было много: после потрясения, которое пережил Эверон, не очень-то тянет развлекаться. Убрался смотритель, усатые актеры скрылись в своем фургоне. Вся площадь тонула в темноте, только вокруг места выступления труппы мерцали разноцветные фонарики. В этом и заключалась трудность, как объяснил Джек Джек:
— Не подберешься к ним, потому что снаружи всегда кто-то прохаживается. Стережет, значит. И там светло, фонарики эти, Веспер бы их драл. Незаметно не подберешься, караульный заметит. А если на него навалиться, пока один — он шуметь будет, остальные услышат, приготовятся.