Дженни
Шрифт:
– Да, Джен, - адвокат прокашлялся, - на людях ты делала вид, будто у тебя все в порядке, но роль циничной сторонницы свободных взглядов давалась тебе тяжело. Я видел твою обиду, боль, знал, что украдкой ты плачешь, но не подавал вида, ведь ты не хотела выказывать слабость. И я злился на Мэта: разве он не видит этого? Он же писатель, значит, должен быть наблюдательным и понять, что ты носишь маску. Ну, а его последняя выходка перешла уже все границы, он чуть не убил тебя.
– Ты преувеличиваешь, - возразила Дженни, - я сама не знаю, почему это меня так подкосило.
– Но не ожидала, что это произойдет так внезапно... И что теперь?
– Стайн коснулся ее локтя.
– Ты откажешься от шанса быть счастливой с человеком, который не причинит тебе боль, будет внимателен и не променяет тебя на череду любовниц? С человеком, которому не безразлично, что ты чувствуешь, которому нужна ты? Будешь жить воспоминаниями? Это не для тебя, Джен. И ты тоже достойна лучшего, чем хранить верность человеку, предавшему тебя!
Это слово прозвучало так неожиданно-резко, что Дженни вздрогнула, как от разряда тока.
– Сильно сформулировано, Джон, - сказала она.
– Но пойми, мне нелегко забыть эту боль. Ты прав, мне было тяжело мириться с поведением Мэта, но я делала вид, что все нормально, потому, что любила его, надеялась, что когда-нибудь он оценит мои терпение и понимание. А сейчас я разбита, снова и снова переживаю этот день и никому не верю. Как подранок. И кажется, что эта рана будет болеть вечно, а нож так и останется у меня в спине...
Ее голос задрожал, и Дженни отвернулась, сдерживая рвущиеся наружу рыдания.
– Может, я смогу его вытащить?
– подошел к ней Джон и коснулся напряженных плеч женщины.
– Дженни, дай мне хотя бы небольшой шанс. Я хочу, чтобы ты снова радовалась.
Он привлек ее к себе, такую тоненькую, ощущая каждую линию ее тела через легкую одежду. Дженни стояла неподвижно, потом склонила голову на его плечо. Джон вдохнул аромат ее волос, массировал узкую спину... Оба молчали.
Мэтью Филд, идущий по аллее, увидел на террасе жену и адвоката и подумал: "И чего Джон отрицал очевидное? Тем лучше, значит, моя совесть будет чище при разводе! Хотелось бы разойтись с Джен мирно!".
Дженни первой почувствовала его присутствие и выскользнула из рук Джона.
– Здравствуй, Мэт.
– Здравствуй, Джен... Хорошо выглядишь.
– Спасибо. Пройдем в дом?
*
– Я подпишу все документы, когда скажешь, - Дженни стояла около бюро, теребя забытую когда-то Ними косынку из набивного шелка.
– Я выплачу тебе компенсацию, - Мэтью сидел, уставившись в пол, ему неловко было встречаться с Дженни взглядом. Он неловко пристроился на краю кресла, как гость в собственном доме.
– И... Ты ни в чем не виновата. И я бы хотел, чтобы мы расстались не врагами.
– Я не враг тебе, - Дженни отложила косынку и отошла к окну.
– И все понимаю. Я всегда понимала тебя, Мэт.
– Спасибо, Джен. Я всегда буду тебе благодарен.
– Только при разделе имущества, - резко вступил в беседу Джон, - следует учесть, что Дженни, как потерпевшая сторона, имеет привилегии.
– Да, разумеется... Я согласен.
– Я всегда был на твоей стороне, но сейчас защищаю интересы твоей жены. Если ты решил оставить ее, чтобы соединиться с миссис де Сильва, это твое право. Но справедливо будет, если эта вилла при разводе достанется Дженни...
Молодая женщина вздрогнула и обернулась. Мэтью тоже привстал. Сэмми, сынишка Ними, обожал этот дом, считая его жилищем Сарацина, и Мэт надеялся, что вскоре приведет Ними с ребенком сюда. Но в словах Джона есть резон.
– Это лишнее, Джон, - сказала Дженни.
– Я...
– У тебя больше прав на этот дом, чем у миссис де Сильва, - возразил Джон.
– Ты многое вложила в эту виллу, и должна защищать свои интересы.
– Я ничего не прошу, - резко возразила Дженни.
– Мэт хочет развода, он его получит. И все.
Она вышла из гостиной на террасу.
– Понимаю, - сказал Мэтью, когда за женой захлопнулась дверь, - почему ты так ратуешь за нее...
– Боюсь, что не совсем понимаешь.
– Интересно, Джон. Так ты решил сменить хозяина?
– Мэт налил себе стакан виски.
– И, думаю, вскоре убедишь и ее ломать копья за эту виллу?
– Я уже говорил: Дженни имеет на этот дом больше прав, чем твоя потаскуха!
Мэтью резко вскочил, сжимая кулаки. Джон шагнул навстречу. Атмосфера в гостиной стала напряженной.
– Ты мне всегда завидовал, верно?
– спросил Мэтью, - тому, что я успешный писатель, знаменит, и пользуюсь успехом у женщин. Вот теперь и стараешься всадить мне нож в спину. Но за что? Я люблю Ними. Ты любишь Дженни. Да, она хороша собой, утонченная, тоже успешная. Ее рецензии к вернисажам и премьерам популярны среди читающей публики. А с этой виллой она тебе еще милее?
– Замолчи, - Джон еле сдерживал себя.
– Или я ударю тебя. Что ты вообще знаешь о Дженни? Она любила тебя и не заслужила такое унижение. Как ты можешь торговаться? Теперь понятно, почему тебя потянуло к этой де Сильва, вы на одном уровне. У тебя нет совести!
– Не смей так говорить о Ними!
– покраснел Мэтью.
– Ты тоже ее не знаешь! И если ты не прекратишь свои намеки...
– Ты затеешь драку в доме Дженни? И куда ты еще докатишься? Ты начал с того, что оставил Дженни наедине с ее горем, когда она потеряла ребенка, а теперь ведешь себя как мерзавец! В общем, ты заслуживаешь того, чтобы оставить тебя голым на улице при разводе! Я этого добьюсь! И если Ними так прекрасна душой, она тебя и так примет. Если же нет, значит, такова цена ее любви, большего ты не заслуживаешь!