Джентельмен с Медвежьей речки
Шрифт:
– Дьявольщина! Еще один чертов ворюга!
Я освободил голову, глянул вниз и увидел дядюшку Джеппарда Гримза, который целил в меня из огромного ружья.
– Должно быть. Медвежьей речке скоро конец,– мрачно изрек он.– Сначала Эрат и Джоэл, а теперь и ты туда же. Продырявлю-ка я тебе ногу, чтобы внушить хотя бы маломальское понятие о чести.
С этими словами он поднял винчестер к плечу и зажмурил левый глаз.
Тогда я ему говорю:
– Ты бы лучше поберег свинец вон для тех индейцев.
Надо сказать, что в свое время дяд Гримз и индейцы попортили друг другу немало крови. Поэтому он тут же крутанул головой, а я, не мешкая, выхватил из кобуры кольт, первым же выстрелом выбил ружье у него из рук и, спрыгнув на землю, наступил на дуло ногой. В ответ дядюшка вытащил из-за голенища устрашающих размеров нож. Пришлось мне выбить и нож, после чего ухватил дядюшку Гримза за плечи, и как следует взболтал содержимое его головы. Когда я разжал пальцы, тот, загребая ногами, описал по траве несколько кругов и повалился на землю, бормоча несвязные ругательства.
– Вы что, с ума все здесь посходили? – воскликнул я.– Неужели человек не может заглянуть в дупло дерева без того, чтобы тут же не заработать, пулю?
– Ты полез за моим золотом!-брызжа слюной, проскулил дядюшка Гримз.
– Так оно, значит, твое? Ну, знаешь ли, дупло – это тебе не банк.
– Сам знаю,– проворчал он, вычесывая пятерней из бакенбардов соснoвыe иголки.– Сегодня утром – я частенько так делаю – прихожу я, значит, проведать свое золотишко и вижу-кто-то уже наложил на него лапу. Стал я, значит, соображать, что да как, и вдруг замечаю – к дереву подкрадывается Джоэл Гордон. Я. дал предупредительный выстрел, и парень умчался задравши хвост. А через несколько минут заявляется Эрат Элкинс и тоже, с оглядочкой так, крадется между сосен. К тому времени я уже порядком рассвирепел и с удовольствием прошелся ему по усам добрым зарядом свинца. И вот, наконец, ты, чертов сын!
– Заткнись! – рыкнул я,– И не смей обвинять, будто я позарился на твое золото. Я просто, как и Джоэл с Эратом, хотел взглянуть, на месте ли оно. Будь они ворами, так стащили бы твое золотишко в тот же день, как нашли. Кстати, откуда оно у тебя?
– Я намыл его в горах,– угрюмо ответил дядюшка Джеппард.– Просто не было времени отвезти его в Рваное Ухо и обменять на наличные. Я рассудил, что дупло не хуже любого другого места, но теперь вижу, что дал маху.
– Послушай-ка,– говорю я ему,– до захода солнца, тебе придется еще раз повстречаться с теми ребятами. Ты им объяснишь, что это ты по ним стрелял, иначе до завтра они поубивают друг дружку. Возможно, они на тебя обидятся, но я буду рядом, и сумею удержать их от рукоприкладства.
– Ладно, Брекенридж,– говорит дядюшка Джеппард,– по рукам. Я жалею, что судил о тебе опрометчиво, и в знак полного моего к тебе, расположения покажу то место, куда перепрятал золото. Через маленькую рощицу он вывел меня к большому валуну, выступающему из земли у подножия скалы, и, указав на камень поменьше, самодовольно заявил:
– Вот, посмотри. Я вывернул из земли камень, углубил под ним дыру, спрятал туда золото, а камень поставил на прежнее место. В жизни никто не догадается!
Чтобы полностью насладиться произведенным впечатлением, он вытащил камень и запустил в отверстие руку. И тут случилось нечто невероятное: внезапно дядюшка Джеппард, как ужаленный, отскочил от дыры и с диким воплем покатился по земле! От неожиданности я подскочил на месте, меня прошиб холодный пот, а кольт как-то сам по себе очутился в правой руке.
– Что с тобой?! – заорал я. – Змея укусила?
– Точно! – возопил он.– Все вы змеи в человечьей шкуре! Его там нет! Меня ограбили!
Я нагнулся и осмотрел дыру. На мягкой земле отчетливо виднелась вмятина от кожаного мешочка. Но больше там ничего не было.
Тем временем дядюшка Джеппард исполнял пляску охотника за скальпами с винчестером в одной руке и с ножом в другой.
– Я украшу свои штаны бахромой из их паршивых скальпов! Я замариную их презренные сердца в бочонке из-под виски! Я скормлю их потроха собакам.
– Чьи потроха-то? – поинтересовался я.
– Ты что же, идиот, ничего не понял? Конечно, Джоэла и Эрата, чтоб им провалиться! Они и не думали удирать, а выследили, куда я перепрятал золото – гремучая зме им в глотку! Я и за меньший грех отправлял на тот свет людей куда как благороднее, чем эти подонки!
– Ах, так,– говорю.– Только ты ошибаешься. Парни не брали золота.
– А кто же, кроме них?-спрашивает он мен со слезами на глазах.– Кто еще мог о нем знать?
– Глянь-ка! – и я указал на суглинок, полосой протянувшийся у подножия скалы.– Лошадиные следы.
– Ну и что? – спросил он.– Это следы их лошадей.
– Э, нет, – говорю.– Обрати внимание, как посажены шипы: ни одна лошадь на Медвежьей речке не имеет подков с такими типами. Это следы чужака. Ручаюсь, их оставил тот одноухий тип с черными усами, что проезжал сегодня около полудня мимо моего дома. Возле, скалы земля твердая, и не разберешь, где он тут топтался, но готов поспорить на свой кольт – именно он украл твое золото.
Какое-то время дядюшка Джеппард хмурил брови, а потом и говорит:
– Нет, ты меня не убедил. Вот зайду домой за свежими патронами, потом поищу Джоэла с Эратом и укокошу обоих.
– Послушай, дядюшка,– я ухватил его за грудки, приподнял от земля и легонько встряхнул.– Знаю, что в тебе упрямства не меньше, чем у старого осла, но на этот раз тебе придется прислушаться к голосу разума. Иначе я заранее отпускаю себе грехи за все, что сотворю с твоей задницей. Я выслежу этого парня и отниму у него золото, потому как точно знаю, что это он его украл. И Боже тебя сохрани убить кого-нибудь до моего возвращения!
– Так и быть, -выдавил он, -даю тебе срок до утра. До тех пор мой палец не коснетс курка, Но, – дядюшка Джеппард неожиданно впал в поэтический раж,– если до того момента, когда восходящее солнце позолотит своими лучами вершину Ослиной горы, в моих руках не окажется золота, я брошу бездыханные тела Джоэла Гордона и Эрата Элкинса на съедение койотам!
На том и расстались. Взобравшись на Кадитана Кидда, я направился по следу чужака на запад. «Пропади все пропадом!– с горечью говорил я себе.– Разве можно выкроить время, чтобы спокойно поухаживать за девушкой, имея на руках ораву свихнувшихся родичей, жаждущих крови друг друга?»