Джентельмен с Медвежьей речки
Шрифт:
И тут у меня вдруг вышли все деньги. Со дня возвращения в Бизоний Хвост дела шли как нельзя лучше. В первую же ночь я сел играть в покер в салуне Задиры Реда с десятью долларами в кармане, а когда встал из-за стола, на моем счету было уже пятьсот – я и не подозревал, что в кармане может поместиться такая куча монет. Три недели обернулись сплошным везением: я много играл и помногу выигрывал, жил широко, витал в облаках и, удовлетворяя малейшие капризы Долли, швырял деньги направо и налево. Потом вдруг полоса удач оборвалась, и не успел я опомниться, как забултыхался на мели. Да-а. Для того чтобы ужиться в таком буйном городке, как Бизоний Хвост, и пройтись по улице с красоткой вроде Долли Риксби, требовались немалые деньги. А поэтому я решил найти себе работу, которая приносила
Итак, я собрался в путь, а Долли попросил не слишком убиваться в мое отсутствие, пообещав привезти кучу денег. Девушка вздохнула и сказала, что постарается. Крепко поцеловав ее, я вышел под звездное небо и сразу же столкнулся с неприятным явлением. Я имею в виду Блинка Уилтшоу, поднимавшегося по ступенькам крыльца мне навстречу. От неожиданности я до того разошелся, что непременно вымел бы Блинком всю улицу, но тут на крыльцо выбежала Долли, отобрала у меня этого парня и приказала нам пожать друг другу руки. Блинк поклялся, что заглянул лишь сказать Долли «Привет!» – и больше ничего. И вообще, он завтра утром уезжает обратно в Тетон Галч. От таких слов я смягчился и, не задерживаясь более, отбыл в Явапайю.
Через пару дней я въехал в ковбойскую столицу. Город был уже битком набит лихими ковбоями и краснорожими индейцами – все под завязку накачались виски и вели себя довольно шумно. Потребовался целый день для наведения порядка.
Я подал заявки на участие во всех забегах. Мы с Капитаном выиграли подряд три первых забега, зрители подняли страшный галдеж, а судьи заявили, что им очень жаль, но они вынуждены запретить мне участвовать в остальных. Тогда я сказал: «Вот. и прекрасно!» и добавил, что мне тоже очень жаль, но я вынужден буду уложить всех отдыхать рядком в тенечек, а они побледнели и сунули мне пятьдесят долларов, лишь бы я согласился снять остальные заявки.
Их отступной, да суммы призов, да выигрыш моих собственных ставок на Капитана Кидда – всего набралось около тысячи долларов. Решив более здесь не задерживаться, заторопился в Бизоний Хвост. Как там молодые воздыхатели Долли? Они не представляли серьезной угрозы, но все же лучше было держать их на расстоянии.
Но я подумал, что не худо бы перед отъездом шибануть партию-другую в покер, и тут здорово просчитался. Когда около полуночи я встал из-за стола, в штанах бренчали лишь пять серебряных долларов. Но я подумал: «Ну и черт с ним! Все равно поеду к Долли. В конце концов, совсем не обязательно, чтобы Блинк Уилтшоу убрался в свой занюханный Тетон Галч. А долларов на свете куда больше, чем таких девушек, как Долли.»
Не дожидаясь утра, я поскакал в Бизоний Хвост. Как ни крути, а все равно я оставался в выигрыше – пять долларов. Если каждый раз идти ва-банк, то имелся приличный шанс превратить их в несколько сотен.
Была уже середина следующего утра, когда я на всем скаку налетел на новое обстоятельство. Обстоятельство сидело на бревне у развилки и сильно смахивало на Тэнка Уиллогби.
Однако прежде позвольте заявить, что мне чертовски надоели слухи, плодящиеся вокруг моего имени. Говорят, например, будто бы я замордовал население поселка Коготь Гризли – так ведь любое событие надо рассматривать с разных сторон. Парни, которые всюду трезвонят, будто я злонамеренно придавил их мэра железной печкой, почему-то забывают добавить, что мэр перед этим намеревался продырявить мне шкуру из винчестера. Будь я по натуре человеком вспыльчивым, – а в нашей семье таких немало,– давно бы потерял последнее терпение от этих оговоров, но поскольку я по природе отходчив и скромен, до и впредь буду сохранять подобающее достоинство. Замечу лишь, что эти сплетники – отъявленные брехуны и скоро я отрежу им все уши.
Я вообще не имел ни малейшего желания соваться в Коготь Гризли, да к тому же поселок лежал в стороне от моего пути.
Но проезжая то место, где от дороги, на Бизоний Хвост отходит тропа в Коготь Гризли, я увидел сидящего на бревне у развилки Танка Уиллогби. Когда-то я познакомился с этим парнем в Бизоньем Хвосте. У Тэнка хватало ума не тягаться с законом, но сейчас он выглядел явно обескураженным: ухо прострелено, под глазами синячищи, а на голове такая шишка, что на нее и шляпу не натянешь. Время от времени он плевался зубами.
Я придержал Капитана Кидда и спрашиваю:
– С кем-то поскандалил, старина?
– Просто побывал в Когте Гризли,– ответил парень таким тоном, будто этим уже все сказано. Но я не уловил намека, поскольку самому мне в Когте Гризли прежде бывать не приходилось.
– Наиподлейший, доложу тебе, городишко, – между тем продолжал Тэнк. – Паскуднее в здешних горах и не сыщешь. Закон у них начисто отсутствует, зато есть человек, который объявил себя мэром, и если кто осмелится плюнуть на землю, мэр уже тут как тут – заявляет, что нарушен закон, и требует уплатить штраф. Стоит чуть повысить голос, как дело кончается тем же. Видишь, что со мной сделали, а я ведь так и не понял, какие правила ухитрился нарушить, Пока дело ограничивалось камнями да пулями, я задавал им жару, но когда, в ход по шли заборные столбы и оглобли, тут я .чуть было вовсе не испустил дух. – Он замолчал.
– Зачем же ты к ним сунулся?
– Понимаешь,– говорит он, щепкой соскребая с одежды запекшуюся кровь, – я там искал тебя. Три дня назад повстречал твоего двоюродного брата Джека Гордона, тот попросил кое-что тебе передать. – Снова молчание.
– Так что же?
– Не могу вспомнить,– ответил парень, – Они своими оглоблями перетряхнули мне все мозги. Джек просил передать, чтобы ты непременно кого-то отделал, да покрепче. Вот только не помню, кого надо бить и за что. Кто-то сотворил что-то страшное с кем-то на Медвежьей речке – кажется с твоим дядей Джеппардом Гримзом.
– Так какого черта тебя понесло в Коготь Гризли? Меня же там не было!
– Сам не пойму, – ответил он. – Только сдается мне, Джек говорил, будто этот парень или сам из Когтя, или должен туда забежать по каким-то своим делам, или еще что-нибудь в этом роде.
– Хорош помощничек! – скривился я в усмешке.– Кто-то, понимаешь, заявляется на Медвежью речку, может быть, даже калечит одного из моих родичей, а ты не помнишь подробностей! Напрягись, Тэнк. Тебе обязательно надо вспомнить имя этого парня. Тогда я смогу найти и вытряхнуть из него душу, а заодно и признание, что он такое сотворил с дядюшкой Джеппардом.
А он и отвечает:
– Хорошо тебе говорить!, Ты сам-то получал когда-нибудь по голове оглоблей? Говорю же – я только недавно вспомнил собственное имя! Скажи спасибо, что вообще теб узнал. Вот если явишься сюда через пару дней, может быть, к тому времени и вспомню, что просил передать тебе Джек.
Я фыркнул и свернул с большака на тропу в Коготь Гризли. Я подумал, что, возможно, удастся узнать что-нибудь на месте. Во всяком случае, стоило попытаться. Конечно, сами мы, жители Медвежьей речки, тоже порой спорим между собой, но мы решительно возражаем, чтобы нас задевали всякие проходимцы со стороны. Дядюшка Джеппард был почти так же стар, как горы Гумбольдта, и начал воевать с индейцами едва ли не с пеленок. Несмотря на годы, старик был по-прежнему крепок, как дуб. И если кому-то удалось причинить ему неприятность да к тому же безнаказанно смыться, это могло означать лишь одно: обидчик принадлежал к числу выдающихся личностей, и не удивительно, что потребовалась моя помощь. И вот благодаря слабой черепушке Тэнка Уиллогби я не имею ни малейшего понятия, кого мне следует искать и по каким признакам. Именно из-за подоб ных случаев я и презираю хрупкоголовых неженок.