Джеральдина

Вильде Арина

– О боже мой, Лиа…

Чейз сел на пол, запустив чужие, неживые руки в волосы. Он провалил задание. Он убил Лию, первую в его жизни девушку, к которой он начал что-то чувствовать. Которую не хотелось отпускать. Которую хотелось обнимать, заботиться и положить весь мир у ее ног. Чейз никогда не влюблялся и не знал, что это, но чувствовал, что к Лие он чувствовал именно ее – любовь. Всего за несколько дней он привязался к ней так сильно, как будто они были вместе вечность.

А теперь ее нет. Как и всех тех людей, которых

он оставил сгореть заживо в подвале. А он жив. Так не должно быть.

Чувство вины, отчаяния и потери захлестнуло его. Возможно, если бы он открыл двери и выпустил заложников, они бы выбрались из здания и были бы живы. Если бы он взял Лию с собой, как она просила. Если бы…

Он чувствовал, что его вот-вот разорвет от нахлынувших эмоций. Ему нужно было выпустить их наружу. Иначе он не выдержит. Взорвется.

Чейз подошел к кровати и одним движением руки перевернул ее. В его руках теперь было гораздо больше силы, чем раньше. Он крушил все на своем пути, и, когда в комнате не осталось ни одного целого предмета, его злость перенеслась на стены. Он врезался кулаком в стену около двери и пробил насквозь. Из дыры на Чейза с расширенными то ли от удивления, то ли от страха глазами смотрел застывший сотрудник клиники. Он несколько секунд помешкал, а потом побежал за подмогой.

Чейз еще несколько раз врезал кулаком об стену, а потом свалился на пол, как будто из него в одночасье вытянули всю энергию.

Он рассматривал свою поврежденную руку. На лице не отображалось ни одной эмоции.

Костяшки сбиты, но крови не было. Под искусственной кожей виднелись железные кости. Наверное, его серьезно покалечило во время взрыва, если Босс – его отец – согласился вживить имплант. Он всегда был против этого и Чейза вырастил таким же – противником вмешательства новых технологий в организм человека.

Лучше бы отец не спасал его. Лучше бы оставил подыхать под обломками вместе с остальными. Тогда бы он не чувствовал эту нечеловеческую боль внутри сердца.

– Лиа, – тихо произнес он, и со щеки на пол скатилась одинокая слеза.

Мужчины тоже плачут. Даже такие сильные, как он.

В палату вбежали несколько человек, и прежде, чем Чейз успел подняться с пола и задать какие-то вопросы, ему в шею воткнули иголку. Он погрузился в сон.

Глава 25

Когда Чейз снова проснулся, то почувствовал, что в комнате не один. Он повернул голову вбок и увидел отца, который сидел рядом на стуле и гипнотизировал дверь. За те полгода, что они не виделись, он совсем не изменился. От него все так же веет силой и опасностью, даже несмотря на возраст. Теодор Гарсия был главой ВБМ, и в детстве Чейз безумно гордился этим.

– Неужели тебе удалось выкроить свободную минуту в своем плотном графике, чтобы повидаться с сыном? – с издевкой спросил он.

– Я тоже рад тебя видеть.

Живым.

– Зачем ты сделал это?

Чейз не уточнял что, но отец и так понял.

– Когда у тебя будут свои дети, Чейз, ты поймешь мой поступок. Да, я выступаю категорически против имплантов, и за все время ни у одного из членов нашей семьи их не было. Но когда тебе говорят, что даже самая продвинутая медицина не способна спасти сына, то выбирать не приходится. Не хочу видеть тебя инвалидом.

– Лучше бы ты меня вообще не спасал. Я чувствую вину за каждого погибшего в том взрыве человека. – Чейз закрыл глаза, приказывая себе успокоиться и перестать думать о произошедшем.

– Смерть случается, Чейз, это жизнь, и всех не спасешь. Как тебе импланты? Это самая новая модель, почти не отличить от настоящих рук.

Чейз подвигал пальцами, несколько раз сжал и разжал кулаки.

– Как будто мои. Только сильнее, – добавил он, смотря на несколько дыр в стене.

Они долго сидели в тишине, погрузившись в свои мысли.

– Мне нужен отпуск. Ни разу за пять лет не был в отпуске, – нарушил тишину Чейз.

– Полежишь еще парочку дней в клинике, а я подумаю над твоей просьбой.

Теодор направился к выходу.

– Пап, а что с Диксом? Его поймали?

– Да. У него с собой было достаточно компромата, чтобы засадить надолго, – не оборачиваясь, ответил он.

Чейз снова остался один. Окинул взглядом палату: кажется, пока он был в отключке, кто-то успел убрать погром, учиненный им. Настроение было паршивым.

Он не собирался здесь оставаться. Ни минуты.

В больничной одежде он спустился к рецепции.

– Можно сделать звонок родным? – Чейз вопросительно смотрел на визор.

– Конечно, – улыбнулась девушка.

– Спасибо. – Чейз отошел на несколько шагов, чтобы не было слышно его разговора.

Он вызвал такси, отдал визор и, пока его никто не успел остановить, направился прочь из здания.

Чейз не с первого раза ввел код от двери квартиры. Он не был здесь около года. Внутри все осталось прежним. Как будто он вышел из дома только вчера.

Он прошелся по гостиной, остановился у полочки с голограммами семейных фотографий. Провел пальцем по мебели. Пыли не было – видимо, его мать наняла кого-то, чтобы присматривал за пустующей квартирой.

Он направился к шкафу, сменил больничную одежду на черные джинсы и футболку, схватил с полки у дверей ключи и спустился в подземный паркинг.

Его байк был на месте. Это была его гордость – на всем материке таких осталось не больше десяти. Зверь из прошлого мира, созданный еще до того, как все страны Южной и Северной Америки объединились, создав одну страну под названием Материк. Ему пришлось заменить многие детали, так как бензином давно никто не пользовался, но во внешнем виде этого черного красавца он ничего не тронул.