Джеймс Бонд: Официальная биография агента 007
Шрифт:
— И какие у вас планы на будущее?
— О, их довольно много. Займусь бизнесом Хани. Попробую написать книгу. Я уже начал одну — учебник по самозащите. Флеминг очень хотел, чтобы я довёл её до конца. Он даже придумал для неё название.
— И какое же?
— «Остаться в живых». Отныне это будет моим жизненным девизом.
Всё же, несмотря на оптимистичный настрой Бонда, в воздухе висело ощущение меланхолии. Когда я покидал яхту, заиграла песня «Битлз»
165
«Вчера». Я видел, как Бонд погрузился в свои мысли и стал смотреть на море. Заканчивалась целая эпоха.
Он пообещал
— Всё должно произойти надлежащим образом, — сказал он. — Я не хочу, чтобы обо мне говорили, будто бы я ушёл из-за обиды или поступил неправильно. Я ухожу просто потому, что настало время.
Утром, когда он спустился ко мне, лицо его выглядело усталым. Как и в первое утро, мы вышли на балкон. Он сел на бамбуковый стул. Внизу под нами, в бассейне отеля, плескались и смеялись неугомонные молодожёны, плавала верхом на пластиковой утке упитанная девушка, изящно прыгнул в воду пловец-профессионал. Бонд с отсутствующим взглядом стал пить кофе и вернулся к своему рассказу.
После улаживания проблемы с М., последний почти не изменился и был по-прежнему суров с подчинёнными, и особенно с Бондом (Бонд знал, почему: шеф мог догадываться о происшедшем, а значит и о том, что его подопечный ознакомился с теми злосчастными негативами). Оставшуюся часть лета 1961 года Бонд занимался бумажной работой — новых заданий не было, а осенью Флеминг показал ему черновой вариант первых глав романа «На Секретной службе Её величества», где Бонд якобы составлял своё прошение об отставке с Секретной службы.
Реальные события, случившиеся на тот период с Бондом, начались в сентябре, когда в ходе очередной бесплодной попытки поиска Блофельда в Европе его занесло во французский городок Руаяль-лез-О, где он не был уже десять лет (с момента событий, описанных в романе «Казино Рояль»). Там он решил посетить могилу Веспер Линд, и, придя на неё, неожиданно испытал жалость и раскаяние. История с ней стала его неудачей в личной жизни (и в карьере), и, вспомнив её, он также вспомнил и других женщин, которых когда-то любил, и которые впоследствии ушли из жизни. Только у могилы Веспер Линд он по-настоящему понял весь тот трагизм, который сопровождал его все эти годы.
Терезу ди Виченцо он встретил на трассе номер один между Абвилем и Монтрейем — так, как это описал Флеминг. Поначалу он оценил её как девушку, с которой он, как это уже не раз бывало, проведёт романтический вечер, потом ночь, а потом она исчезнет из его жизни. Однако случилось кое-что ещё. Выручив её в казино и проведя с ней ночь (девушка при этом проявила своеобразный цинизм, отдавшись ему со словами «Это будет самая дорогая ночь в твоей жизни»), на следующее утро он понял, что влюбился в эту загадочную блондинку. Она явно пережила какую-то проблему и нуждалась в защите. Сводя свою жизнь с ней, Бонд словно искупал свою вину, которую чувствовал за собой перед Веспер и другими ушедшими из его жизни женщинами. В дальнейшем он вышел на след Блофельда (не так, как это описал Флеминг) — к удовлетворению М. Под необычным прикрытием чиновника лондонской Геральдической палаты он отправился в Швейцарию, где разыскал противника, укрывающегося в горах над Женевой. Блофельд сделал себе пластическую операцию лица и спрятал глаза за контактными линзами.
— Что же касается Трэйси, — сказал Бонд, — то мы с ней пришли к выводу, что нам обоим следует остепениться. Я уже подумывал об уходе с Секретной службы, по крайней мере, о переводе из отдела «00» на более спокойную работу. Также мы решили отказаться от квартиры в Лондоне и подобрать себе что-нибудь поближе к побережью — в частности, я нашёл дом в Кенте — на утёсе у залива Святой Маргариты. Представляете, подходите к окну и видите Францию.
— И вы были бы счастливы?
Бонд пожал плечами и улыбнулся с сожалением.
— История с Тиффани кое-чему меня научила. Конечно.
— А как же ваша старая проблема со скукой? — спросил я. — Не дала бы она о себе знать после начала оседлой жизни?
— Нет, — ответил Бонд. — Только не с Трэйси. Однако, как вы знаете, Блофельд не позволил нашим с ней планам осуществиться. Даже сегодня я никак не могу поверить в то, что произошло. Когда задание закончилось, я взял двухнедельный отпуск, и мы поехали венчаться в Мюнхен. Мы были счастливы. И это стало моей проблемой. Я потерял бдительность. Вместо того чтобы думать о женитьбе, я должен был продолжать преследование Блофельда. Но я этого не сделал и поплатился за свою ошибку. Вернее, Трэйси поплатилась. Пуля, предназначавшаяся мне, досталась ей. Она попала ей прямо в сердце, и Трэйси умерла мгновенно.
— И вы не захотели отомстить?
— Нет. Не видел смысла. В её смерти я считал виновным себя. Вернее, свою глупую беспечность. Это было какое-то наказание — почти все женщины, которых я любил, умирали. Я стал верить в проклятье Бондов, о котором мне говорила тётя Чармиан. Я понял, что уже никогда не убегу от той жизни, которую вёл. Я был обречён на то, чтобы продолжать свою службу в Сикрет сервис. — Бонд сделал паузу и улыбнулся. — Глупо, правда?
Зазвонил телефон. Я встал, чтобы ответить.
— Лондон на связи. «Юниверсал Экспорт». Коммандер Бонд там?
— Это вас, — я передал ему трубку.
— Да. Привет, Билл. Наконец-то. Где вы были всё это время? Да, я вижу… — В голосе Бонда послышалось раздражение, и он закрыл дверь. Я остался на балконе.
Разговор продолжался минут двадцать. Когда он закончился, Бонд вернулся на балкон и закурил. Некоторое время он ничего не говорил, а потом извинился и попросил меня вновь воспользоваться телефоном.
— Сэра Уильяма Стивенсона, пожалуйста. Только что мне звонили из Лондона. Всё очень серьёзно. Я могу с вами встретиться? Да, прямо сейчас. Прекрасно. Большое спасибо.
Вновь извинившись, он сказал мне, что продолжит свой рассказ после обеда. Но этого не произошло. Я пообедал, а потом заснул возле бассейна и проснулся в пять — с головной болью. Отель показался мне неожиданно пустым. Когда я позвонил в комнату Бонда, никто мне не ответил, не было на месте и сэра Уильяма. Тогда я поужинал в одиночестве и в десять отошёл ко сну.
Я увидел Бонда только на следующее утро — после завтрака. Он был в довольно хорошем расположении духа, однако ничего не рассказал мне — ни о звонке из Лондона, ни о том, что было дальше. Вместо этого он вынул свой портсигар, растянулся на бамбуковом стуле и продолжил свой рассказ.