Джеймс Хэрриот. Биография
Шрифт:
Альф так же высоко ценил Билла Уэйперса, владельца клиники для мелких животных в Вест-Энде — западном районе Глазго. В те дни учебные заведения основное внимание уделяли лошадям, потом коровам, свиньям и овцам, а на мелких животных — собак и кошек — смотрели свысока. Билл Уэйперс даже тогда понимал, что мелкие животные могут стать очень важной отраслью ветеринарии будущего. Клиника этого первоклассного хирурга была оснащена рентгеновскими аппаратами, микроскопами и прочим современным оборудованием, он проводил такие операции, о которых другие ветеринары могли только мечтать. Этот человек опередил свое время, и студентам Ветеринарного колледжа Глазго необычайно повезло, что они оперировали под его руководством. Впоследствии Билл Уэйперс стал директором Ветеринарного колледжа Глазго
Альфу довелось поработать с еще одним выдающимся ветеринаром — Дональдом Кэмпбеллом из Рутерглена. Он многому научился у этого прогрессивного врача, но больше всего любил вспоминать — он всегда рыдал от смеха, рассказывая эту историю, — как в конце вечернего приема Дональд Кэмпбелл звонил жене, сообщая, что идет домой. Он так часто совершал этот ритуал, что Альф каждый раз, когда его слышал, доходил почти до истерики, пытаясь сдержать смех.
У Дональда Кэмпбелла был древний телефонный аппарат, по которому он после окончания рабочего дня связывался с женой, яростно накручивая черную ручку, прикрепленную к аппарату. После нескольких энергичных рывков он пронзительно и протяжно кричал в трубку: «Вызыва-аю до-ом, вызыва-аю до-ом!» Наступала напряженная пауза, Дональд ждал ответа, потом на другом конце провода раздавались приглушенный щелчок и тихое бормотание, — Дональд внимательно слушал. Получив сообщение, что его соединили с «до-омом», он докладывал жене, что идет домой: «Я ско-оро буду, ско-оро буду!»
Этот ритуал, который никогда не менялся, был серьезным испытанием для выдержки Альфа. Он разыгрывал сценку перед друзьями в колледже и так заинтриговал Обри Мелвилла, что тот попросился на один день в клинику Дональда Кэмпбелла. Вечером друзья напряженно ждали знаменитого телефонного ритуала. Обри пришел в такое возбуждение, что малейший толчок мог свести его с ума. Напряжение нарастало, и когда Кэмпбелл подошел к аппарату и взялся за ручку, Обри был на грани срыва. По заведенному порядку, тишину прорезал пронзительный крик Дональда: «Вызыва-аю до-ом, вызыва-аю до-ом!» Обри Мелвилл исчез. Он спрятался в шкафу, зарывшись головой в старую портьеру. К моменту «я ско-оро буду, ско-оро буду!» Обри корчился на полу от смеха.
Хотя Дональд Кэмпбелл, сам того не зная, служил источником развлечения студентов, он пользовался большим уважением. Кэмпбелл был первоклассным ветеринарным врачом, и студенты приобретали бесценный опыт, работая под его присмотром.
Альф много наблюдал за работой Билла Уэйперса с мелкими животными, у Дональда Кэмпбелла он имел дело как с мелким, так и с крупным зверьем, но ему хотелось познакомиться с деятельностью сельского специалиста. В тот период жизни он думал, что станет ветеринаром, лечащим исключительно мелких животных. Тем не менее он хотел покрутиться среди коров и своими глазами увидеть жизнь врача, работающего с крупным скотом. Альф уже работал с коровами. Недалеко от его дома в Скотстаунхилле находилась молочная ферма, которой управлял мистер Стирлинг, и на последних двух курсах в колледже Альф стал там частым гостем. Он наблюдал за коровами, доил их вручную, помогал во время отела и осматривал заболевших животных.
Решив расширить свои познания в этой области, в каникулы он отправился в Дамфрис, город на юго-западе Шотландии, где работал вместе с ветеринаром по имени Том Флеминг. Альф вскоре понял, что жизнь среди крупных животных существенно отличается от работы в чистеньких, аккуратных ветеринарных клиниках Глазго. В этой части Шотландии разводили галловейскую породу коров, и, хотя среди них встречаются очень смирные животные, если их предоставить самим себе, они бурно реагируют на Малейшее вмешательство. Ветеринарный врач часто оказывается невольным участником таких случаев.
Однажды Альф и Том Флеминг отправились на ферму, где им предстояло извлечь послед у галловейской коровы с капризным характером, которую фермер каким-то чудом умудрился привязать в старом,
Том Флеминг сделал широкий жест, предоставив Альфу привилегию извлечь послед. Альф вымыл руки с мылом в ведре с водой, приблизился к корове и осторожно потянул свисавший из-под хвоста послед. И тут началось веселье. Корова с оглушающим ревом рванулась вперед, и цепь на ее шее порвалась. Тогда она увидела путь к свободе. Прямо перед ней было маленькое окошко, и она ринулась к нему. Боднув его головой, она проломила стену и потащила за собой кусок старого курятника. Обломки «здания» рухнули на мужчин, а корова выскочила на огромное поле и поскакала на большой скорости, которой явно не мешали останки сарая, все еще болтавшиеся на ее шее.
Пока все трое смотрели, как остатки курятника с грохотом скрываются за горизонтом, фермер проявил себя человеком, способным мгновенно принять решение в трудную минуту.
— Пусть проваливает, чертовка! — заорал он.
«Что это за корова?» — подумал Альф. Она не имела ничего общего с мирными созданиями, которых он доил на ферме мистера Стирлинга. В тот момент он даже не подозревал, что такие внезапные родео станут привычной частью его будущей жизни.
Его поджидали еще несколько сюрпризов. Одной из самых неприятных сторон жизни ветеринара являются разнообразные запахи, — опытные ветеринары их практически не замечают, но новичков они могут шокировать. Альф сталкивался со множеством тяжелых запахов в ветеринарных клиниках Глазго, но оказался совершенно не готов к испытанию, поджидавшему его на живодерне близ Дамфриса, куда они однажды отправились с Томом Флемингом.
Эти заведения — в наше время они прекратили свое существование, — избавлялись от павшего скота и забракованного мяса. Там повсюду были навалены разлагающиеся трупы погибших животные, — в общем, не самое благопристойное место на земле. Молодой Альф Уайт не пробыл на живодерне и нескольких секунд, как его вырвало прямо на пол. Ударивший в ноздри запах не был похож ни на один другой — некая смесь разлагающихся органов и тошнотворного сладковатого запаха свежей крови. Повсюду были навалены горы шкур, внутренностей и костей, дополнял картину лежавший у ног Альфа ярко-зеленый поросенок. Живодер с легким интересом наблюдал за его реакцией. Сам он сидел на туше и с аппетитом жевал огромный бутерброд, держа в руке заляпанную жиром и кровью чашку. Этот человек, окруженный всеми известными человечеству болезнетворными микроорганизмами, был воплощением здоровья.
Его розовое блестящее лицо растянулось в улыбке.
— Что, запах не нравится? — рассмеялся он. — Да не переживай ты, всех выворачивает, кто зашел сюда в первый раз!
Много лет спустя Альф, к тому времени давно дипломированный ветеринар, тоже с улыбкой наблюдал, как другие студенты пытаются не задохнуться от миазмов, которые источала бойня, куда он сам теперь входил совершенно спокойно.
На последних курсах колледжа Альф проходил практику у еще одного ветеринара. Джей-Джей Макдауэлл оказал большое влияние на жизнь Альфа — и до, и после окончания Ветеринарного колледжа Глазго.
Когда Альф приезжал в гости к своим родственникам в Сандерленде, он останавливался у тетушки Джинни Уилкинс. Она не только жила рядом с клиникой Макдауэлла, но и приводила к нему на прием свою собаку Бонзо. По ее предложению Альф поинтересовался, не может ли он поработать с Макдауэллом, чтобы набраться практического опыта. С этой просьбы, которая была охотно удовлетворена, началась их дружба, продолжавшаяся много лет.
Это происходило до принятия Закона о деятельности ветеринарных врачей 1948 года, запретившего лицам без соответствующей квалификации заниматься ветеринарной практикой. Прежде студенты могли работать с животными без всякого контроля, и Макдауэлл часто позволял Альфу вести прием в одиночку. В письме родителям из Сандерленда в 1938 году Альф рассказывал: