Джеймс Хэрриот. Биография
Шрифт:
У него была еще одна причина забрасывать сети в далекие воды: он не хотел всю жизнь провести в Сандерленде. Депрессия особенно сильно ударила по Северо-Восточной Англии, и деньги здесь почти не водились. Хотя Альф очень любил родной город, Сандерленд был не самым лучшим местом для работы. Зимой, которая, казалось, длилась целых шесть месяцев, на город набрасывались северо-восточные ветры и с ревом носились по улицам, часто в сопровождении мокрого снега или ледяного дождя. Огромные волны разбивались о прибрежные дороги, и ряды скучных, однообразных домов, мужественно противостоящих стихии, олицетворяли нависшую над городом депрессию. Мрачное место для начала трудовой деятельности!
В ветеринарных журналах было очень мало предложений работы, но однажды, листая страницы
Хотя в Сандерленде Альф главным образом работал с собаками и кошками, предложение его заинтересовало. Он уже имел представление о работе с крупными животными, и его увлекла мысль о более длительном знакомстве с ними. Йоркшир не вызвал у него особого интереса. Он почти ничего не знал о нем, представляя себе плоскую промышленную пустошь, утыканную дымящимися заводскими трубами, — но Йоркшир находился не очень далеко, так что можно было поехать и все узнать самому. Альф написал, что хотел бы приехать на собеседование, и, к своему удивлению, получил ответ. Солнечным июньским днем 1940 года он отправился в Тирск.
У многих людей, читавших произведения Джеймса Хэрриота, есть свои любимые книги. Семья и близкие друзья моего отца без особых колебаний выбрали первую книгу — «Если бы они умели говорить» («If Only They Could Talk») и следом вторую — «Это не должно было случиться с ветеринаром» («It Shouldn’t Happen to a Vet»). В этих двух книгах, объединенных потом для американского издательства в одну под названием «О всех созданиях — больших и малых», очень много знакомых нам эпизодов, — мы столько раз слышали от отца эти истории.
Помимо всего прочего, повествование привлекает своей правдивостью. Именно в этой первой книге, незаметно появившейся на полках британских книжных магазинов в 1970 году, проявляется волшебный дар автора управлять чувствами читателя. Здесь заложен фундамент хэрриотовской саги, на котором строились его необычайно успешные и популярные книги. Читатель впервые знакомится с местом действия, где будут разворачиваться основные события, — городком Тирском, увековеченным в книгах Джеймса Хэрриота как Дарроуби, и йоркширскими долинами. Здесь, на зеленых пастбищах и высоких, продуваемых ветрами вересковых пустошах, будут развиваться сюжеты его рассказов. Основные персонажи книг Джеймса Хэрриота появляются на страницах этих ранних работ — его партнер Зигфрид, младший брат Зигфрида Тристан и будущая жена Джеймса Хэрриота Хелен. Читатель также знакомится со многими колоритными йоркширцами, среди которых он работал. Создание живописных и разнообразных литературных образов имеет огромное значения для успеха книги — или телевизионного сериала. Книги Джеймса Хэрриота наполнены незабываемыми персонажами. Ему не пришлось придумывать их. Все они были рядом, благодаря им первые годы в Тирске стали самыми трудными, но и самыми счастливыми в его жизни. Многие случаи, пересказанные в «Если бы они умели говорить», произошли именно так, как их описывал Джеймс Хэрриот. И его первая встреча с Зигфридом не была исключением.
Когда Альф Уайт постучал в дверь клиники в доме 23 на Киркгейт в Тирске, его ожидал первый из множества сюрпризов, которыми была богата жизнь с его будущим партнером. Дональд совершенно забыл о приезде молодого ветеринара из Сандерленда, и его не было дома. Миссис Уизерилл, экономка, казалось, ничуть не удивилась забывчивости своего хозяина; она извинилась, приготовила Альфу чашку чая и предложила чувствовать себя как дома. Меня нисколько не удивляет, что Дональд забыл о встрече. Когда я, двадцать семь лет спустя, тоже пришел работать в клинику, то быстро понял: если Дональд участвует в организации какого-либо мероприятия, это неизбежно приводит к путанице и неразберихе. За прошедшие годы мало что изменилось.
Меня зовут Дональд Синклер. А вы, должно быть, Альфред Уайт!
Мужчины обменялись рукопожатием, и в эту минуту между Синклером и Уайтом протянулась незримая связующая нить. Начало было очень непрочным, бывали времена, когда Альф жалел, что связал свою жизнь с таким своеобразным человеком, но эта нить выдержала, не порвалась.
Описание Дональда в первой книге Хэрриота полностью ему соответствует: «Такого воплощения чисто английского типа я в жизни не видел. Длинное, полное юмора лицо с сильным подбородком. Подстриженные усики, растрепанная рыжеватая шевелюра. На нем был старый твидовый пиджак и летние, утратившие всякую форму брюки. Воротничок клетчатой рубашки обтрепался, галстук был завязан кое-как. Этот человек явно не имел обыкновения вертеться перед зеркалом».
Последняя фраза точно соответствует действительности. Дональд был истинным джентльменом, дамским угодником, но за все годы нашего знакомства я ни разу не видел, чтобы он причесывался, тем более смотрелся в зеркало. Возможно, ему наскучило его отражение, так как он почти не менялся с годами. Альф однажды сказал о своем партнере: «В тридцать Дональд выглядел на пятьдесят, и в семьдесят он выглядел на пятьдесят».
Дональд был полон обаяния. Все его любили, но он также был чудаковатым и непредсказуемым человеком. «Эксцентричный» — пожалуй, слишком мягкое определение для него, но прежде всего он был добрым, веселым и интересным человеком. В роли Зигфрида он стал центральным персонажем в книгах Хэрриота, вокруг которого построено столько рассказов Альфа.
Многие считают, что характер Зигфрида сильно преувеличен в книгах.
— На самом деле он ведь не был таким? — этот вопрос я слышал много раз.
— Вы совершенно правы! — обычно отвечаю я. — Он был совсем не таким. Автор существенно пригладил его характер.
Это мнение разделяют хорошо знавшие Дональда люди, особенно йоркширские фермеры, годами наблюдавшие, как он нетерпеливо носится по их фермам.
— Право слово, ваш отец точно изобразил старика Синклера в тех книгах! — это я слышал не раз в первые годы литературного успеха отца.
Дональд Синклер — единственный в своем роде, и никто не знал его лучше и не изображал столь красочно, как великий знаток человеческой природы Джеймс Альфред Уайт.
Альф впервые столкнулся с импульсивной натурой Дональда во время того самого собеседования в 1940 году. Дональд предложил осмотреть несколько ферм его практики. Он дал Альфу пару секунд, чтобы тот забрался в машину, и рванул по дороге. Они с грохотом неслись по сельским дорогам на головокружительной скорости, а Альф тем временем пытался сохранять спокойствие, так как сиденье под ним каталось взад и вперед. В этой поездке их сопровождали шесть собак, которые, похоже, получали от нее колоссальное удовольствие.
Не только скорость пугала Альфа в этой сумасшедшей гонке; у Дональда была весьма оригинальная манера водить машину: он крутил руль локтями, уперев подбородок в ладони. Он до старости сохранил эту пугающую привычку, вызывая недоумение у более строгих пассажиров.
Альф вскоре понял, что познакомился с человеком, не похожим на других людей. Его ждал еще один сюрприз: после стремительной пробежки по клинике на Киркгейт Дональд предложил ему работу. Было еще несколько претендентов, но этот импульсивный человек, которому молодой ветеринар с первого взгляда пришелся по душе, не хотел терять времени. Он записался в ВВС, и вскоре ему предстояло отбыть на службу. Вдобавок его тогдашний помощник — молодой человек по имени Эрик Паркер — сообщил Дональду, что тоже оставляет практику и уходит на службу в ВВС. Дональду срочно нужен был человек, который управлял бы клиникой в его отсутствие. Он предупредил Альфа, что работа будет трудной, так как ему придется в одиночку вести дела в течение неопределенного периода времени. У Альфа кружилась голова, он поблагодарил Дональда и вернулся в Сандерленд, чтобы обдумать свое будущее.