Джейн Остен расследует убийство
Шрифт:
– Это напомнило мне. – Мистер Остен указывает на свое пальто на вешалке, с которого на плитки пола капает растаявший снег. – На обратном пути я заехал в «Уитшиф Инн» и забрал почту.
Генри роется в карманах, достает горсть писем и распределяет их по собравшимся в комнате. Одно адресовано Джейн. Узнав витиеватый почерк, Джейн усаживает Анну на бедро и зажимает письмо зубами, свободной рукой вскрывая печать.
– От кузины Элизы [23] .
– Элизы?! – одновременно переспрашивают Джеймс и Генри. Оба выпрямляют спины.
23
Элиза
Элиза де Фейлид – дочь покойной сестры мистера Остена, тети Филы. После смерти мужа, французского дворянина, казненного новым режимом, Элиза живет у друзей в Нортумберленде. Джейн странно представлять свою общительную кузину в трауре. Элиза всегда веселая, независимо от того, как жизнь пытается сделать ее печальной.
– Она пишет, что отчаянно хочет встретить Рождество с родными, и нам следует ожидать ее здесь, в Стивентоне, двадцатого декабря. – Джейн читает письмо вслух, в то время как Анна хватает бумагу и тянет в рот.
Джеймс разглаживает потертые манжеты рукавов своей рубашки.
– Но до этого осталось меньше недели!
Миссис Остен поднимается со стула, упирая кулаки в тонкую талию.
– Слишком поздно ее отговаривать. К тому времени, как наше письмо достигнет Нортумберленда, она уже уедет. Не то чтобы она позволила нам отговорить ее. Если б Элиза знала, что Джорджи в беде, она бы все равно настояла на приезде, чтобы сделать все возможное, чтобы помочь. Джейн, пойдем со мной. Нужно проветрить постельное белье и прибраться в гостевой спальне.
Джейн передает Анну в протянутые руки Джеймса. Он прижимает маленькую дочь к груди, а Джейн сжимает ее похожее на сосиску запястье и отрывает крошечные пальчики племянницы от письма.
Ее настроение поднимается при мысли о компании Элизы. Дерзкая кузина Джейн спаслась от восстания во Франции, пережила бунт на Маунт-стрит в Лондоне и даже одолела разбойника с большой дороги. Если кто и знает, как приступить к раскрытию убийства, так это Элиза.
Глава шестая
16 декабря 1795 года Джейн исполнилось двадцать лет. Том до сих пор не появился, но Джейн сохраняет оптимизм, поскольку напросилась на обед к своей дорогой подруге и тете Тома, миссис Лефрой. Джейн подозревает, что Том считает бестактным просить ее руки у отца, в то время как судьба Джорджи висит на волоске. Тем не менее он мог бы объявить о своих намерениях самой Джейн, тем более что сегодня ее день рождения. Скандал с арестом Джорджи не может отпугнуть его, Том – верный человек. По крайней мере, Джейн на это надеется.
Соответственно, Джейн одевается с особой тщательностью. Она терпит ужасные щипцы для завивки,
В семейной гостиной Остенов мать и отец в халатах и чепцах сидят за накрытым скатертью столом. Краснощекая Анна в детском стульчике грызет свой пухлый кулачок, а Джеймс устроился на корточках перед камином с кусочком хлеба на вилке для поджаривания. По дому священника пробегает холодок, несмотря на пламя в камине.
– С днем рождения, дорогая! – Миссис Остен натужно улыбается, обнажая зубы, но не поднимая уголки рта вверх.
– Спасибо, мама. – Джейн садится и наливает себе чашку чая: черного, но, увы, без сахара. В центре стола лежит большой сверток, завернутый в коричневую бумагу. Только Джейн испытывает не радость, а чувство вины. Как родители могут праздновать день ее рождения, когда жизнь еще одного из их детей по-прежнему остается в опасности? – Но вам не следовало этого делать. Не в нынешних обстоятельствах.
Мистер Остен выглядывает из-за газеты, направляя взгляд на сверток.
– Он уже давно был готов. Кроме того, мы должны сохранять привычный образ жизни настолько, насколько это возможно. Господь на небесах знает, что Джорджи невиновен и у нашей семьи нет причин стыдиться за него. По возможности придерживаться нашей обычной рутины – единственный способ пережить эти неприятности.
В прошлом Джейн была виновата в том, что считала своих родителей бессердечными из-за их стойкости перед лицом трудностей. Теперь она симпатизирует их прагматизму. Постоянный страх за судьбу брата тяжелым камнем давит ей на грудь, но плачем и причитаниями в спальне весь день напролет она не спасет Джорджи. Она должна сохранять хладнокровие, если хочет поймать убийцу.
– Полагаю, ты прав.
Джеймс снимает тост с вилки, обжигая руку о хлеб, когда кладет его на тарелку.
– Ой! – Он дует на кончики пальцев и трясет ладонью. – Не хочешь открыть свой подарок, Джейн? Обычно ты не такая сдержанная.
Джейн отодвигает чай и подтягивает к себе сверток.
– Ну, я уже почти взрослая женщина. Самое утонченное и благородное создание. Еще год, и я достигну совершеннолетия.
Подарок тяжелый. Хотелось бы надеяться, что это не пяльцы для вышивания или подобная ерунда. Девушка аккуратно развязывает бечевку и разворачивает бумагу, стараясь не порвать ее, – даже коричневая бумага стоит немалых денег, и Джейн никогда не упускает возможности использовать ее повторно.
В свертке она находит деревянную коробочку, покрытую лаком и слишком изящную, чтобы предназначаться только для хранения чего-либо. Крышка крепится на петлях. С обеих сторон шкатулки есть латунные ручки, а запирающий механизм выполнен в форме ромба. Джейн открывает коробочку, как книгу. Детали клиновидной формы образуют наклон – наклон для письма.
Джейн прикрывает рот рукой. Коробка превратилась в переносной письменный столик, обитый темно-зеленой кожей.
– Ну что, – говорит мистер Остен, – нравится?