Джейн Спитфайр. Шпионка и чувственная женщина
Шрифт:
– А моего брата взяли за натюрморты: яблоки, груши, бананы, виноград. Обычные фрукты. И чем все закончилось? Десять лет каторжных работ!
– Натюрморты? Взяли брата? Но за что? – всеобщий испуг.
– Власти сочли, что он намекает на отсутствие демократии в стране…
– В какой-то мере они правы…
Трое художников умолкли в страхе. Один из них немного спустя нарушил молчание:
– Хотя бы уверенность, что мы останемся в живых… Тогда наше искусство еще может двигаться вперед. Невозможно писать картины, постоянно думая о смерти…
Джейн улыбнулась.
– Только напуганный народ может быть покорным, – твердо проговорила она сквозь зубы.
Затем пожелала видеть детей. Но ей сообщили, что это возможно только на следующий день, в свободное время, с 16.00 до 16.30. Остаток ночи Джейн посвятила посещению лагеря. Тысячи заключенных. Передовая техника из США. Лучшие пыточные орудия того же происхождения. Кое-что новенькое: использование животных при допросах – например, собак и крыс. Превосходные результаты. Особенно, если речь идет о молодых женщинах.
Джейн выразила удовлетворение, подумала о своих близнецах, и отправилась спать. Спала она до позднего утра. Совершенно спокойно, благодаря тишине.
Народ, казалось, весь ушел в подполье.
«О, если бы устранить народ во всех странах мира и оставить только элиту, – подумала она восхищенно. – Такая тишина, такое спокойствие… Мир и любовь!»
Тишина. Лишь иногда ее нарушали выстрелы. Джейн спросила, кого это убивают. Оказалось, петухов и их хозяев, уже посаженных за решетку. Собакам (кроме полицейских) было запрещено лаять, котам следовало просить разрешение на отлов крыс, даже с целью употребить их в пищу. Кенары, скворцы и щеглы были отправлены в далекую холодную провинцию – почти что на Южный полюс – и заключены в огромную клетку, в такой тесноте, что еле могли пошевелиться. Везде порядок. Везде мир.
Нужно было сменить впечатления. Для этого имелось свободное время. Джейн пообщалась с детьми, узнала, что они играют в две очень интересные игры: инфляцию и дефицит. Правила были такие.
1. Дефицит. Девочка-«продавщица» садится по одну сторону прилавка, остальные – по другую. Одна из них просит:
– Продайте мне кило сахара.
– У нас нет.
– Тогда кило кофе.
– Как, сеньора? Вам не стыдно просить у меня кило кофе? Разве вы не знаете, что у нашей страны нет валюты для покупки кофе за границей? Кофе нет.
– Коробок спичек?
– Спички закончились.
– А мясо?
– Все мясо вывозится в Европу.
И так далее, довольно однообразно, пока не появляется плохой мальчик:
– Дайте кило дерьма!
– Как, сеньор? У вас хватает смелости просить кило дерьма? Если людям нечего есть, откуда будет дерьмо? Этого тоже нет.
Мораль: голод полезен, поскольку прекращаются кишечные запоры.
2. Инфляция. Товары есть, но никто не может их купить.
– Кило помидоров, пожалуйста.
– Шесть тысяч песо.
– Полкило?
– Три тысячи.
– Тогда четверть кило, у меня только тысяча пятьсот.
– Цены поднялись, сеньора: теперь помидоры стоят девять тысяч песо за кило.
– Дайте посчитать… Четверть кило – 2250… Так что я могу купить только 150 граммов… И еще останется 150 песо сдачи. Отлично!
– Давайте, давайте, побыстрее.
– Значит, так: 150 граммов…
– Не могу: теперь они стоят 12 тысяч за кило.
– Ну дайте, сколько можете…
– Считайте сами.
– Сто граммов.
– Помидоры уже по 18 тысяч за кило…
Эта игра, несомненно, развивает способность детей к быстрым подсчетам. За неимением лучшего…
Дети имели полное право играть во что угодно. Правда, потом их родителей могли в любой момент вызвать для объяснений. Многих посадили. Других замучили. Некоторым повезло – их сразу расстреляли.
Все было прекрасно под властью закона. Все законно.
Под властью закона, который соотечественники Джейн сами изобрели.
Законно, но нелегитимно.
Но почему? В голове Джейн крутились какие-то непонятные слова:
– Только народ в целом – а не его отдельные представители – может устанавливать законы, менять власть, выражать свою волю через выборы или другим путем!
Что это были за странные слова? Джейн не знала, откуда они. Отрывки из прочитанных когда-то книг… Возможно, кто-то из врагов написал эти слова для вражеской книги.
Но слова задержались у нее в голове. Законно, но нелегитимно. Это разные вещи. Законно, но нелегитимно.
Уже в самолете, пролетая над горами и реками, Джейн все повторяла про себя эту фразу. Законно, но нелегитимно.
Глава 11
«Эй, девочка, поди сюда», – сказал старый сенатор
– Эй, девочка, поди сюда, – сказал старый сенатор, примерявший кожаную ковбойскую шляпу, когда Джейн возвращалась через сад в здание посольства.
– Что это еще такое?
– Я бы так хотел быть настоящим техасцем. Но мне не дано, и поэтому купил эту шляпу. И пою техасские песни, – ответил сенатор, баритоном затягивая «О, Сюзанна». Он исполнил еще несколько современных песен со своей приемной родины.
– Знаешь, старина, а ты мне очень нравишься, – рассмеялась Джейн.
– Это почему? – удивился сенатор.
– Ты – единственный мужчина, который не хочет затащить меня в постель.
– Не то чтобы не хочу… Но я уже слишком стар. Я – дьявол. Кассандра. Предсказатель будущего. И если ты меня поцелуешь, я, наверное, умру.
– Ты знаешь, что случится в будущем?
– Именно поэтому я сказал: «Эй, девочка, поди сюда». Я хочу рассказать тебе о будущем. Оно ближе, чем кажется. Эта страна закончит плохо. Даже очень. Помнишь тех троих депутатов, довольных, во дворце президента? Они умерли вчера в драке. Зарезали друг друга. Их семьи объявили одна другой кровную месть. Все закончится бойней. Смотри: политики в этой стране – главная опасность! Тебе надо что-то делать. Выход есть, но только ты одна во всем мире можешь его найти…