Джейна
Шрифт:
– Вы где-нибудь совершали посадку?
– У меня не сложилось такого впечатления.
– Он вздохнул.
– Это был корабль невероятных размеров. В некоторые отсеки меня не допускали, но я видел, что там происходит, на экранах мониторов. Своему языку они меня не обучали и общались со мной с помощью машины-переводчика.
Подумав, он добавил:
– В принципе нельзя исключать, что мы совершали посадки на каких-то планетах, но я этого не почувствовал.
– И вас обучал контролировать Символ один
– Да.
Милисса продолжала допытываться:
– Каким образом, как вам сказали, должен действовать этот Символ? Например, если бы Джайер действительно попытался пронзить вас мечом... что бы с ним произошло?
Рокуэл не смог ответить на этот вопрос. Он лишь промямлил:
– Они рекомендовали мне быть поосторожнее с этим Символом, сказав, что иначе я сам могу оказаться его жертвой.
– И добавил: - Когда я напустил его на Джайера, то почувствовал, как Символ уцепился за меня и стал тащить, как...
– он запнулся в поисках подходящего слова.
– Меня притянуло, словно магнитом.
– Но это Символ чего?
– не сдавалась Милисса.
Рокуэл не имел на этот счет ни малейшего понятия.
Озадаченная Милисса все же продолжала расспрашивать:
– Наверное, он подпитывается энергией какой-нибудь крупной идеи с другой планеты, раз мы никак его не обнаружили здесь. Но что же все-таки это может быть?
Рокуэл молчал. Милисса уточнила:
– Вы все ещё сохраняете контроль за этим Символом?
Он утвердительно кивнул.
– Сказали ли они, что оставят его за вами навсегда?
Рокуэл печально взглянул на нее.
– А вот этого я вспомнить не могу. Что-то об этом говорилось, но каждый раз, когда я, кажется, вот-вот вспомню их слова, они вдруг куда-то проваливаются.
– Это похоже на поверхностное программирование, - покачала головой Милисса.
– Как если бы то, к чему все это относится, могло произойти в любую минуту. Значит, мы накануне серьезного кризиса.
Явно размышляя вслух, она заявила далее, что только Символ в состоянии воздействовать то мощно, то едва-едва, невзирая на расстояние. Закончила же она совсем не ожиданным для Рокуэла выводом:
– Должно быть, это ваш, сугубо личный, Символ, что само по себе весьма необычно. К примеру, если бы я могла делать то, на что, судя по описанию, способны вы, то я мигом бы вызволила себя из этого застенка.
Вторичное признание Милиссы в собственной беспомощности вернуло мысли Рокуэла к её тяжелому положению. Тот факт, что своими силами она была не в состоянии уберечь себя, неожиданно приобретал громадное значение. Это возвращало контроль за ситуацией в руки джейнийцев. Следовательно, они вольны принять или отклонить тот или иной дар из арсенала научно-технических достижений землян, то есть действовать согласно принципу самоопределения.
"Мы можем использовать все, что они нам предлагают, но ничто не обязывает нас это делать."
Рокуэл почувствовал, что в его личности джейсама есть нечто более сильное, чем он до сих пор считал. Те обвинения, которые Джайер выдвинул против Милиссы, содержали в себе для представителей его расы определенную истину. В результате нахождения на Джейне землян, пусть даже количественно совсем незначительного, у всего населения складывалось нечто вроде ощущения подмены их собственной самобытности.
Эти рассуждения привели Рокуэла к осознанию масштаба опасности, которая нависла над Милиссой. Он ужаснул ся этому. Если земляне не имели возможности постоять за себя, то положение Милиссы было просто отчаянным.
Рокуэл сделал над собой усилие, чтобы отогнать эти тягостные мысли, и вновь обрел уверенный и солидный вид.
– Предстоят тяжкие испытания, - мягко обратился он к узнице.
– Я связан этим новым законом, как и все остальные джейнийцы. Поэтому вернуть вам свободу своим личным распоряжением не могу. Значит, надо думать об адвокате. Есть ли он у вас?
– Еще нет, - ответила Милисса.
– Я позвоню Дэву и скажу ему, что это - абсолютная необходимость. Пусть он немедленно кого-то наймет.
– Он и пальцем не пошевелит.
– Она напомнила ему о правиле "зова смерти": выжившим оказывается только тот, кто отказывается помогать тем, кого она неодолимо тянет к себе.
– На это я и рассчитывала, чтобы отдалить его от себя. Так что полагаться на его содействие не приходится.
Рокуэл покачал головой и, улыбнувшись, заявил, что в этом вопросе его позиция посильнее, чем у Дэва.
– Я обязательно позвоню ему, - твердо заверил он.
– Дэв сделает это, потому что об этом его попрошу я и не обязательно для того, чтобы оказать вам помощь.
– Помолчав, он добавил: - В данном случае действовать может только он. Будет странно выглядеть, если он этого не сделает. Именно поэтому он и примет необходимые меры.
Рокуэл машинально бросил взгляд на часы. И даже вздрогнул: было уже четыре утра.
– Я очень сожалею, - начал он извиняться.
– Своим визитом помешал вам выспаться.
Но Милисса небрежно отмахнулась от его слов.
– После этой нашей встречи я почувствовала себя намного лучше. Вы первый, кто принес мне весточку... извне.
– При этом она посмотрела на потолок и слегка повела рукой.
– И это с тех самых пор, как много-много лет назад Дэв и я оказались здесь. Не все пока мне ясно, трудно сказать, что все это значит. Но в одном я теперь уверена: кроме нас двоих, на свете есть ещё немало землян!
На том они и расстались. Рокуэл вернулся во дворец и сразу же отправился спать, растянувшись рядом с Нердой, которая так и не проснулась.