Джейсон, ты мертв !
Шрифт:
Коллинз закусил губу, сплюнув кровь, но кивнул. Обхватив Коллинза, Джейсон поднял его и впервые заметил, что у того оторвана не только правая сторона лица, пули изрешетили его грудь и правое плечо и оставили зияющие дыры в спине. От напряжения раны открылись и пузырились кровью.
Но Джейсон довел его до дороги, где осторожно положил на бок, и побежал к бараку, пока Коллинза сотрясал новый приступ кашля.
Бесполезно.
Насколько он видел, Анну, четырех местных и Бруни разорвало взрывом, а то, что осталось, поджарил огонь. Он даже не мог попрощаться. Хоть мельком увидеть Бруни. Теперь он чувствовал боль потери и страдал больше, чем от рака. Чем от ножа О'Брайена. Больше, чем когда-либо.
– Джейсон, - голос Коллинза был слаб, но слышим, и Джейсон смахнул слезы, возвращаясь и присаживаясь рядом.
– Это Терлей, Джейсон. Он...всех.
– Я знаю.
– Должно быть, он дал Бруни радиоуправляемую мину, и в этом аду после убийства охраны открыл огонь по нам.
Коллинз сплюнул кровь и глотнул воздух. Но продолжал говорить, будто словами удерживая смерть:
– Когда я увидел, что он убивает, я попытался выстрелить в него. Но он направил в меня шквал огня и...
Снова потекла кровь, Коллинз задыхался.
Джейсон сжал его плечо и посмотрел на здание, гадая, сколько осталось до взрыва.
– Пошли, - сказал он Коллинзу.
– Я помогу тебе встать. Мы должны уйти до взрыва.
– Нет, - скривился Коллинз.
– Я не смогу.
– Прекрати изображать раненого Честера Мориса, сражающегося с дивизией японцев одной винтовкой, пока Ричард Арлен убегает.
Коллинз выдавил улыбку и смешок. Остальное потонуло в кашле. Когда приступ отпустил, он глотнул воздух и сказал, задыхаясь:
– Джейсон, Терлей забрал рюкзак с образцами и папками. К счастью, он забыл часы.
Вытянув руку, Коллинз добавил:
– Возьми часы, Джейсон, а в левом кармане брюк найди диск. Возьми его.
Джейсон держал диск на ладони, гадая, что это за черт.
– Это сигнальное устройство, - объяснил Коллинз.
– Положи в карман и иди к пляжу. По дороге, по которой мы шли. Она ведет к пляжу. Жди там людей из Института. Тебя найдут по сигналу.
– Слушай, Коллинз, мы оба...
– Это похоже на дешевый боевик. Забирай чертовы часы и убирайся.
Надев часы на запястье, Джейсон вспомнил про лазер и встал, оглядывая пыльный двор. Он его не видел. Подходить близко к зданию было жутковато, но без оружия... Он пробежал через калитку и обыскал участок. Но нашел только расплавленный кусок металла. В нескольких футах был второй - Терлей тщательно уничтожил все лазеры. С проклятьями Джейсон вернулся к Коллинзу.
– Терлей позаботился о наших лазерах, - сказал он.
– Значит, у меня нет...Оружие охраны!
Вскочив, Джейсон бросился к часовым, но ничего не обнаружил. Ни винтовок, ни пистолетов. Даже ножа. Терлей был весьма предусмотрителен.
Вернувшись к Коллинзу, он присел и сказал:
– Терлей, может, и маньяк, но мыслит он достаточно ясно, чтобы уничтожить все оружие.
– Забудь о Терлее, Джейсон, и иди к пляжу. У тебя есть три дня. На третью ночь Большой Джон будет искать тебя. Забудь Терлея.
– У него образцы и папки.
– Что он будет с ними делать?
– Коллинз задыхался и яростно сплюнул кровь, чтобы прочистить разорванную глотку.
– Не забывай, Терлей создан, - прошептал он.
– Как ты и я, он через три месяца умрет.
– Он может заразить людей за эти три месяца.
– Джейсон, ты говоришь, как альтруистическая задница. Терлей никого не заразит. Он умрет раньше. Он эксперт по оружию, но не знает, как обращаться с вирусом.
– Он может доставить много проблем.
– Кто похож на Честера Мориса?
– перебил Коллинз.
– Забудь о нем и иди на пляж. Информация в часах важнее тысячи Терлеев. Важнее личной вендетты.
Джейсон нахмурился, но вирусолог не видел этого, - он повалился лицом на асфальт. Джейсон нащупал слабый пульс как раз в тот момент, когда Коллинз слегка шевельнулся и выдохнул:
– Джейсон! Если все же будешь охотиться за Терлеем и доберешься до моего рюкзака, дерни правую лямку. Она потолще, в ней механизм самоуничтожения. Дерни - и внутри все обратится в пепел. Не взорвется, но уничтожит образцы и папки.
А теперь - убирайся!
Коллинз снова повалился вперед, но на этот раз Джейсон не нащупал пульса.
Он побрел по дороге, прихрамывая на отсиженную ногу. Заметив тропу, свернул в заросли, как вдруг взрыв сбил его с ног. От взрыва содрогнулась земля, Джейсон подполз к дороге и увидел горящую лабораторию, бараки и джунгли на сотню ярдов вокруг. Густые облака черного дыма подымались вверх, загораживая неясный свет, зато огонь освещал всю маленькую долину.
Двор потряс взрыв поменьше, и Джейсон не мог не признать, что зрелище впечатляющее. Его поразила мысль. Впечатляющее зрелище. Слишком впечатляющее, чтобы такой, как Терлей, пропустил его. Джейсон бросился в заросли. Не разбирая дороги, он пробирался сквозь них, пока не был уверен, что глубоко укрылся в зелени. Терлей должен был ждать его на тропе. Иначе зачем бы он оставил его в живых? Нет, он хотел партнерства в каком-то плане, Терлей хотел дальнейших переговоров. Он мог подстеречь Джейсона и одновременно видеть взрыв только на перекрестке, где был Джейсон, или в миле отсюда, где тропа расширялась, а заросли открывали вид на лабораторию. Там и будет ждать Терлей.
Было недостаточно темно, и Джейсон стал ждать ночи. А насекомые трудились. Они ползали по коже, нежно пробуя её мохнатыми хоботками. Они заползали в брюки, в рукава, кружились над головой с пиликающим звуком, вползали в уши и волосы. Одни устроились под вздувшейся кожей. Другие вонзили хоботки в поры в сотне мест и пировали. Но Джейсон их не чувствовал и не видел. Его не волновали такие тривиальные вещи. Его мысли были заполнены Бруни.
Каждый нерв трепетал от её запаха, звука её голоса, прикосновения губ, её языка, щекочущего и возбуждающего тело. Все это трепетало внутри, он в мгновение прожил несколько жизней с Бруни, оставив только пару клеток мозга для перехвата Терлей, если бы тот вздумал искать его в зарослях.
Они поженились, родили крепких, здоровых детей, вместе состарились в ежеминутной любви. Он чувствовал физически и умственно её лучащееся тепло, он вроде мог погладить её нежное тело. Но стоило ему протянуть руки, как все растворялось в смутной тени тропических растений. И ему приходилось восстанавливать её снова. Восстанавливать и начинать новую жизнь. И так три или четыре раза, пока он не заметил, что достаточно стемнело. Бруни ускользнула в уголок мозга, оставленный для любимых, а он начал планировать поиск и уничтожение врага.