Джейя

Си Веранда

Машина подплыла к противоположному берегу и въехала на сушу. Выбравшись из авто, девушка вдохнула полной грудью — горный воздух пьянил. Навстречу вышел высокий статный мужчина лет сорока — сорока пяти. Одет он был под стать этому дому: в брутального вида черный сюртук и шаровары, ткань которых напоминала одновременно и лен, и мешковину.

— Разрешите представиться, леди. Я — Рэй, смотритель Тихого озера.

Влада представилась в ответ.

— Наш приезд, вероятно, доставил тебе много хлопот, Рэй? — поинтересовался Эрик. — Я принял решение спонтанно, прошу простить.

— Не стоит извинений, Господин. Гости

отнеслись с пониманием и почти не возражали.

«Получается, Рэю пришлось разогнать по домам всех туристов», — поняла Влада.

— Вы пройдете в дом или…

— Мы направимся прямиком в плавучий дом, Рэй. Это идеальное место для моих планов.

«И что же он задумал? Искупать меня в холодном озере?» — в шутку предположила она.

Рэй проводил их к скрытому в зарослях деревянному строению, названному Эриком плавучим домом. Он напоминал деревянный плот внушительных размеров, редкие вертикальные балки которого образовывали нечто наподобие стен, а сверху плавучий дом имел навес — крышу из высохшего камыша или тростника. Подобную конструкцию Влада видела в Таиланде, и там это называлось именно плотом, на котором десятка два людей одновременно сплавлялись по реке Квай. Постройка была неплохо обставлена мебелью: по периметру находились скамейки со спинками, обитые приятным на ощупь материалом малинового цвета, а изнутри набиты чем-то мягким — аналогом поролона. С одного края плавучего дома стоял грубоватого вида стол, а в противоположном — широкая лежанка наподобие двуспальной кровати, устланная бордовым покрывалом. Выбор цвета текстиля она сочла нетрадиционным для эйдеринского общества.

Хозяин довел до причала и беззвучно удалился. Они ступили на дощатый пол плавучего дома и остановились в центре. Сейчас Влада увидела, что озеро было намного больше, чем ей показалось изначально. Берега его были покрыты зеленой порослью, а горные вершины с белыми шапками в отдалении довершали изумительное зрелище.

— Прекрасное место, Эрик.

— Да, об этом уголке у меня сохранились самые теплые воспоминания. Не думал, что когда-нибудь снова окажусь здесь вместе с джейей. Ты заметила, как экстравагантен Рэй?

— Еще бы, черные одежды, дом сложно распознаваемой эпохи, выбор цвета мебели…

— Ты еще не видела его резиденцию внутри! Он помогал строить этот дом своему отцу, кстати, тоже Рэю, известному бунтарю и борцу против условностей нашего общества. Его отец не сделал ничего по-настоящему противозаконного, но на всякий случай был выдворен Советом из столицы, чтобы не мозолил глаза. Но мой дядя поспособствовал тому, чтобы ссылка не была слишком далекой. Поэтому Рэй-старший поселился вместе с женой и сыном здесь, на Тихом озере, и построил этот дом, ставшим его «криком протеста».

— Очень красивый дом. У нас, кстати, кое-где строят нечто подобное.

— Рэй-младший был уже на тот момент не так мал, он помогал отцу в строительстве и перенял от него плотницкие умения, а также взгляды на жизнь. Место это стало пользоваться популярностью у туристов и влюбленных парочек, чем семья и зарабатывает теперь на жизнь.

— Знаешь, как выглядит ваше общество в глазах не знающего традиций человека?

— И как?

— Нельзя назвать его закостенелым, хотя определенные черты, конечно, есть. Но, тем не менее, нравы в области отношений полов никак нельзя назвать пуританскими. В нашем мире многое из

привычного здесь сочли бы революционным. Взять хотя бы заигрывания с экто на публике, или загар голышом на общественном пляже.

— Да, возможно. Но для нас это очень традиционно. А вот новшества репродуктивной политики, такие как, например, обмен партнерами, — здесь, да, соглашусь: это революционно. Но не будем о сложном.

Каждый задумался о своем, пауза затянулась.

Эрик подошел вплотную и сказал негромко:

— Мы остались одни, и никто нас не побеспокоит. Это идеальное место для поэтического вечера — гладь озера, звуки природы, красота. Пускай еще не вечер, но лучшего места нам просто не найти, джейя.

— Сборник остался в машине.

— Это неважно.

Эрик удивил ее: честно сказать, она ожидала приглашения на топчан и продолжения истории в ресторанчике, а не лирику в поэтической форме. Но сюрприз был приятным. Когда в последний раз ей читали стихи? Первый и последний раз она слышала посвященные себе строки в четырнадцать лет, то есть более чем половину жизни назад! Стихи совершенно не в моде у людей ее поколения, да и сами женщины разучились их адекватно воспринимать. Влада помнила, как неловко ей было тогда, как не знала, как отреагировать, чтобы не расстроить парня и не показаться бездушной.

— Я с удовольствием послушаю, как ты читаешь, Эрик. Присядем? — предложила она, ведь они до сих пор оставались стоять друг напротив друга в центре деревянной конструкции. Вид открывался на все четыре стороны, только вертикальные балки кое-где мешали целостному восприятию пейзажа.

— Давай присядем к столу или… — подбирал слова Эрик.

— Давай приляжем. День был волнительным, и я устала. — Она ловко влезла на топчан, облокотилась на подушки у изголовья и, предварительно скинув сандалии, вытянула ноги. Длинное платье скрывало их, и это обстоятельство немного расстраивало. «Как ловко я объяснила выбор в пользу кровати, — похвалила она себя. — Умелый флирт, Владка».

— Хочешь, мы отплывем к центру озера? — спросил Эрик. — Плавучий дом — плавающая посудина.

— Нет, мне хотелось бы остаться здесь и скрыться ото всех за стеной из кустарника.

— Здесь никого нет, милая джейя. А Рэй не посмеет подглядывать, если я не попрошу его об этом. — Он подмигнул.

Влада состроила гримасу, говорящую за нее: «Ну уж нет!»

Эрик присел на противоположной стороне кровати, развернувшись к ней. После паузы, необходимой для настроя на поэтический лад, произнес:

«Эмпала лэстен карэ сэй, Уланта элиа стопэна. Полынэ стэа команэр, Ми нарэ джея гаманэа. Гастен мистер, Парэнис брэйт».

Переводчик в ухе синхронно сообщал:

«Мой темный день был озарен, Когда ты пришла в моих снах. Я долго плутал в дебрях отчаяния, Пока моя красивая молодая дева не возродила меня. Чудеса реальны, Если живешь надеждой».

— Прекрасные стихи, Эрик.