Джейя
Шрифт:
— Влада, я не должен, но хочу спросить тебя.
— Спрашивай, Эрик.
— Я влюбленный дурак, но скажи, тебе понравился Мэкс?
— Эрик, — разочарованно выдохнула Влада. — Ну как мне мог не понравиться Мэкс? С чего бы он мне не понравился? Он красив, талантлив, учтив, какое из его качеств могло бы вызвать мое неодобрение?
Он молчал.
— Ты неверно задаешь вопрос, Эрик, — пояснила она свой ответ. — Я не заинтересована в нем как в партнере, если я правильно расценила твой вопрос. В вашем мире один мужчина
— Прости, я не хотел ревновать. Я повел тебя в гримерку, зная, что не должен ревновать.
— Зачем же ты вообще повел меня туда?
— Я не могу держать тебя в золотой клетке, я понимаю это. Потому и повел.
— Эрик, это прекрасно, что ты все правильно понимаешь.
— Я не знаю, что ты чувствуешь ко мне, Влада. Оттого и не уверен в себе.
«Он хочет, чтоб я призналась в чувствах? Но что я ему скажу? Люблю ли я его? Да? Нет? Я сама не знаю! Страсть — стопроцентное да, но любовь?.. Не за его ли положение я сейчас цепляюсь? Люблю ли я его душу, а не плоть и статус?»
Ехидна ворчала: «С таким отношением к делу ты вообще помрешь, так и не признавшись себе, что хоть когда-нибудь кого-то любила!»
Она ответила ему:
— Эрик, правитель не может быть не уверен в себе оттого, что девушка не признается в чувствах первой.
— Ты права, джейя. Но хоть намекни.
«Неужели я не давала ему намеков? По-моему, их было предостаточно…»
Она развернулась к нему лицом и прошептала:
— Ты узнаешь мой ответ, если разгадаешь загадку каменного цветка. — Она прикоснулась пальцем к его губам.
«Что это было, Влада? Какую еще загадку каменного цветка? Как выкручиваться будешь?»
Эрик не стал поддерживать интригу и жадно набросился на нее с поцелуями, заставляя все тело трепетать. Он был так умел и страстен, будто бы она целовалась с самим книжным Казановой. Насколько был талантлив этот мужчина, что превзошел всех ее бывших любовников в искусстве поцелуя, вкусив этот плод впервые лишь четыре дня назад! «Наверное, это царская порода и фамильная тяга к победам говорят в нем», — объяснила она себе этот невероятный факт.
Он нехотя прервался после нескольких чувственных минут и произнес:
— Посмотри туда, — показал он рукой в сторону. — Видишь, здесь оборудован номер-люкс для новобрачных. Сегодня он наш. Мы можем пойти туда сейчас или еще задержаться под звездами. Сегодня особая ночь для меня.
— Чем же она особенна, Эрик?
Он оторопело посмотрел на нее:
— Ты самая непостижимая женщина. — Он нервно усмехнулся. — Кажется, ты вовсе не понимаешь, что значишь для меня. А я, как мальчик, не знаю, как еще доказать тебе.
Влада не совсем понимала, к чему он клонит.
— Прости, это крики отчаяния. Я зря сказал
Обдумав объяснение, он продолжил:
— Ты не такая, как все остальные. И дело не в глазах и не в анатомии. Тебе, будто бы все равно, кем я являюсь, что могу дать, на что способен ради тебя. Ты с легкостью можешь убежать от меня! Тебе не нужно ничего из того, что я имею. Я одновременно страшусь этого и восхищаюсь. Ты опасная и прекрасная. Я не в силах разгадать тебя, мой каменный цветок. Понятия не имею, о чем это, но образ хорошо подходит тебе, ми джейя. Я сражен.
— О, Эрик, только ты умеешь говорить так — одновременно объясняясь в любви и при этом не признаваясь окончательно. Может быть, мы не будем торопиться? Я хочу, чтобы ты обнял меня сейчас и позволил сполна насладиться твоим обществом.
Эрик сделал шаг и заключил ее в тиски объятий.
— Сегодня особенная ночь для меня, так как я хочу, я надеюсь, что ты позволишь мне.
Он смотрел на нее со своей огромной высоты в тусклом свете, и глаза его были безумны. Влада молчала, она понимала, о чем шла речь.
— Прошу, ответь. Джейя, я изучил твою анатомию и могу гарантировать, что не причиню тебе вреда. Я могу строго контролировать глубину проникновения. Я так хочу тебя, моя Влада, что нет сил более сдерживать желание в себе. Я верю, что ты тоже этого хочешь. Будь моей сегодня этой ночью, моею до конца.
«О-ох, вот и настал час расплаты!.. На одной чаше весов — принц и неземное удовольствие, а на другой — смерть от неосторожного обращения с экто ужасно-прекрасного, который в порыве страсти может немного задуматься. Что же мне выбрать в этот поздний романтический час?»
— Эрик, мне страшно, — решила она сказать чистую правду. — Я хочу этого втайне с первого дня, как увидела тебя. Чего скрывать, ты поразил мое воображение. Но хотеть на расстоянии и получить в реальности — это такие разные вещи! Экто хороший, он мне нравится. Но экто внутри меня — это как шаг в неизвестность, который грозит неприятностями, мягко говоря.
— Верь мне, я знаю, о чем говорю. Экто полностью подчиняется моей воле, Влада. Осечек быть не может.
— Ты хочешь сделать это в номере для новобрачных?
— Если ты пожелаешь, Влада.
— Ты чего-то не договариваешь…
— Я готов это сделать там, где тебе будет комфортнее. Хочешь, мы вернемся в цветную комнату, или в белую, или в любую другую возможную комнату. Но если ответить на твой вопрос честно, я хотел бы сделать это прямо здесь.
— На крыше?
— Это место символично для меня. Я не раз бывал тут по ночам и часами смотрел на спящий Эйдерин. Много печальных мыслей об одиночестве, закате моего рода, проблемах с Советом, бедах, постигших мою семью… Это место особо располагает к печальным размышлениям. Но все же мне тут нравится. Я хочу, чтобы ты стала моей сегодня здесь.