Джейя

Си Веранда

— Но тебе-то он зачем?

— Да просто так, из любви к истории и в робкой надежде, что вдруг сила вернется на моем веку… А у меня — бац, и красный кумарун! — Он вздернул руками в театральном жесте и по-мальчишечьи рассмеялся.

— Все понятно с тобой, Эрик Мечтатель. — Она чмокнула его в щеку.

Он приобнял ее за плечи.

— Ну вот, — печально сказала она.

— Что случилось, Влада?

— У меня появились новые вопросы, — сказала она грустным голосом, а затем коварно рассмеялась.

— Подловила.

— Но это правда, вопросы появились, —

сказала она серьезно. — Если красный кумарун был всем так нужен, получается, людей убивали направо и налево, чтобы его заполучить? Неужели все было так жестоко?

— Нет-нет, джейя. Помнишь, я говорил, что в кумаруне сокрыто зерно справедливости и его нельзя украсть и отобрать насильно у хозяина. После смерти человека все, что он скопил, переходит наследнику, кого он выбрал при жизни добровольно. Каким-то образом кумарун знает о завещании покойного. Если злоумышленник убьет кого-то вольно или невольно, он не сможет заполучить его состояние, за редким исключением, когда убийца и наследник — одно лицо. Но такие преступления раскрываются моментом, оттого они редки. Кумарун краснеет после насильственной смерти хозяина и всегда переходит в стеж наследника. Только у них его и можно выкупить. Это востребованный товар, и люди охотно его продают.

— И какой же курс обмена?

— Раньше курсы разнились в зависимости от политической ситуации. В мирные времена может один к пяти, если в стране назревал передел власти — и один к десяти, а то и к двадцати. А в наши дни курс стабильно низкий: один к трем, самое время делать инвестиции. — Он смолк, но вскоре обратился:

— Влада.

— Да, Эрик.

— Позволь подарить тебе немного красного кумаруна.

— Зачем он мне?

— Ради эксперимента. Я сам думал предложить позже, но раз ты подняла тему сегодня, думаю, пришло время. Твои отношения с кумаруном нетипичны, это факт. Вдруг красный каким-то образом проявит себя, если…

— Ты хочешь, чтобы я научилась воспламенять взглядом деревья? — перебила она его.

— Нет же, это крайне маловероятно. Однако нужно проверить, вдруг случится что-то интересное.

— А если это опасно?

— Кумарун сам по себе безопасен. Он способен причинить вред лишь в руках могущественного колдуна, враждебно настроенного по отношению к тебе.

— Ну, хорошо. Давай я куплю его у тебя.

— Джейя, перестань играть в эти игры. Я хочу просто отдать, и не спорь.

— Мог бы тогда не спрашивать меня, а просто подарить, — пробубнила она.

— Если ты будешь не согласна, вернешь мне его обратно. Так мы можем простоять здесь всю ночь и посылать друг другу потоки кумаруна. Поэтому я прошу разрешения.

— О, боже мой! Я согласна.

Из фиолетового ядра его стяжателя хлынул поток красного кумаруна и, совершая в воздухе небольшие колебания, устремился в ее подвес, скрываемый тканью платья.

— Триста горошин! — воскликнула Влада. — Не много? Сколько всего кумаруна умещается в стеж?

— Очень много. Его вместимость не бесконечна, но до предела тебе еще очень далеко. Только такие богачи как я, — сказал

он и рассмеялся, — способны заполнить его до отказа.

— И что тогда делать дальше? Перестать богатеть?

— Есть способы богатеть, не переставая, джейя. Но если я начну рассказ, это породит еще десяток вопросов.

— Прости, я увлеклась, — сказала она и посмотрела в ночное небо. — Все же, нет, я должна еще кое-что узнать. Если кумарун сейчас не тратится людьми, а лишь передается от одного другому в процессе покупок, да еще и переходит наследникам от родственников, как ваша экономика это терпит? За триста лет в стране должно было скопиться столько кумаруна, что богатым обязан быть каждый!

— У тебя талант к экономике, Влада. Ты все верно рассудила. В Эйдерине жесткая налоговая политика, потому сохраняется баланс.

— Мое любопытство на сегодня удовлетворено. Спасибо за урок, учитель.

— Рад быть полезен юному дарованию. А хочешь, я еще расскажу тебе о главном секрете Тита?

— Хочу, — сказала она с улыбкой. — Сознайся, что ты сам любишь поболтать.

Он едва улыбнулся, но не прокомментировал замечание.

— Нет прямых доказательств, что Тит был способным и обладал даром добиваться всего, о чем желал.

— Как так?

— Долгое время при жизни он считался неспособным, ведь так и не дождался дня обретения. Но каким-то необъяснимым образом он действительно добился всего, о чем мечтал. Он обладал истинным талантом дружбы, хорошо разбирался в людях, был дальновидным и смелым. Но все эти качества не являются волшебными в нашем понимании. Он сам выбрал псевдоним Победитель, будучи еще юношей, посчитав, что это неплохое прикрытие в жизни: кто захочет вступать в схватку с незнакомцем с таким прозвищем? Но постепенно судьба его складывалась так, что все действительно поверили, будто его способность побеждать чудесной природы. Но в доказательство обратного говорит факт, что он не расходовал кумарун на волшебство. А это значит, что он не был чародеем.

— То есть и раньше не все люди были способными?

— Да, был небольшой процент неопределившихся. Традиционно принято считать, что Тит все же обладал могущественным даром. Теория о его неспособности не популярна, но я тщательно изучал этот вопрос лично и склоняюсь к ней.

— Оттого твой предок еще более велик, Эрик: стать самым главным среди волшебников, не будучи им. Невероятно.

— Именно, джейя, непостижимо. Этот факт придает мне сил. А знаешь, в чем наше с ним главное отличие?

— Хочу узнать.

— Я, в отличие от него, однолюб.

— О-о. А что Тит был… проказником?

— Еще каким. Он долго не мог определиться с выбором спутницы. Даже не так. Поклонниц у него было предостаточно. Он очень любил приключения разного рода и долго не мог отыскать настоящее чувство.

— Нашел?

— Книги говорят, что да. Но я не уверен.

Он смолк, она тоже не хотела больше задавать вопросы. Они стояли в тишине, вслушиваясь в звуки ночной столицы. Снизу изредка проезжали машины и прохаживались пары.