Джим Хокинс на острове с сокровищами
Шрифт:
К вечеру вернулся шлюп и хохочущий лейтенант, выбравшийся из него, рассказывал собравшимся вокруг него офицерам, что пиратов пришлось приманивать выстрелами в воздух, настолько на острове все были пьяны и совершенно не обращали внимание на проплывавшие мимо острова кораблики. Зато когда наконец поняли что за добыча плывёт мимо них — немедленно бросились в такие же шлюпы как и у него.
Правда многие разбойники просто расшиблись по пьяни, падая головами прямо на доски палуб и разбивая их в кровь. Начали преследование всего три шлюпа, с половиной, в меру вменяемых, команд на них.
— А их многопушечные
— Нет, те как стояли так и не шелохнулись: ни вышли из бухты, ни залпа по нам не дали… — отвечал лейтенант. — Там матросни почти и нет, скорее лишь кто не хочет не берегу спать и по привычке идёт на корабль.
— Хорошо! — подытожил услышанное капитан. — Тогда план такой: ночью высылаем шлюп с разведчиками. Сейчас полная луна и он пойдёт к острову и высаживает осмотровую группу, но лишь для наблюдения! Никакого собственного почина, лишь осмотр! Если всё как мы планировали — тогда наши наблюдатели возвращаются как можно скорее, ранним утром и мы начинаем атаку на пиратов, если же те всё же не настолько ослабли…
— Да нет же! — горячился лейтенант, что и подставлял «даровой баркас», для пиратов. — Они и сейчас то еле смогли взобраться в шлюпы для преследования, а уж завтра…
— Ладно. — бурчал качая головой капитан. — Завтра утром и решим. Думаю следует сразу атаковать десантом, не давая залпа пушками. Тогда и пиратские корабли захватим невредимыми, для торгов с аукциона и рабов белых, которые в здешних землях так ценятся.
Утром началась атака на остров: шлюп с разведчиками вернулся и наблюдатели хором стали рассказывать, офицеры капитану, а матросы с шлюпа — своим друзьям морякам: что пираты лежат чуть живые, никто почти что и не ходит. Вонь страшнейшая и такое ощущение, что все они словно бы после страшнейшего похмелья, когда даже голову с земли поднять невозможно из за сильной боли и того, что конечности совершенно не слушаются. Поселение словно бы вымерло и лишь стоны вразнобой показывают, что ещё кто жив.
Тут же «Саффолк» под полными парусами пошёл на остров и через три часа уже был напротив бухты, где располагались пиратские суда и захваченные ими корабли торговцев.
Джим Хокинс, готовясь зайти в шлюпку в составе восьмой штурмовой команды, с удивлением и любопытством наблюдал заросший пышной, но при этом крайне низкой, словно бы прижавшейся к земле растительностью, остров. Вполне, к слову, приличных размеров.
В бухте, размерами сто на двести метров, расположились три пиратских больших корабля и четверо поменьше, видимо те самые призы, торговцев ромом.
Там же, немного заслоняемые более крупными судами и располагаясь ближе к берегу — стояли на воде и пяток шлюпов, и несколько баркасов, в том числе и тот, что недавно сами офицеры «Саффолка» фактически специально подарили морским разбойникам.
Никто на берегу не бегал и не стрался как реагировать на прибывший огромный военный корабль, что становился сейчас правым бортом к бухте с судами пиратов, словно бы готовясь дать полноценный залп своими несколькими десятками орудий.
Остров и крохотное поселение на нём, словно вымерли: людей не было видно или слышно, не было и никакой реакции от кого-либо на появление нового корабля напротив главной островной бухты. Ничего!
Джим уселся в свою шлюпку,
Шлюпки быстро приблизились к судам пиратов с многими пушками и на них первым делом стали заскакивать первые абордажные группы англичан.
Вскоре они появлялись у бортов и сигналами показывали что суда уже ими полностью взяты под контроль и что пиратов на них — всего по паре человек, не более!
Успешный и столь быстрый захват основной боевой силы пиратов настолько ободрил всех оставшихся на «Саффолке» матросов, что они тоже стали наперебой проситься высадиться на острове, каждый боялся что не сумеет поучаствовать в столь лёгком и видимо прибыльном, деле.
Капитан разрешил спуститься в шлюпы ещё полусотне человек, для усиления десанта и стал ждать что же далее случится на берегу, в стоявшем прямо при бухте крохотном городке.
Тем временем Джим Хокинс, вместе с остальными бойцами восьмой штурмовой команды «Саффолка» — уже высаживался вместе с остальными десантниками в воду на отмели и скоро пробежав участок берега, перед поселением, врывался в дома что стояли ближе всего к бухте.
К немалому удивлению подростка, почти всюду, в том числе на улицах городка — лежали заблёванные, обмочившиеся, и не только это, разбойники, в грязных косынках и рваных кожаных жилетах до пояса.
Большинство из них было уже мертво, но те кто поднимал головы и что то невнятно спрашивал, видимо не понимая где именно он находится, тут же получали укол штыком в грудь или удар топориком по голове и умирали вскорости, уже не мучаясь.
Торговцы ромом не обманули и пиратская база оказалась беззащитной не против боевого корабля, а лишь обилия шаровой выпивки, в том числе и отравленной, а также привычной пиратам беспечности — верной подруги веселящихся на берегу команд разбойников, после удачных рейдов.
Оставшихся в живых, еле державшихся на ногах, пиратов — десяками выволакивали из домов и после краткого допроса, на месте, убивали без сострадания и жалости: кого рубили, кромсая шматами плоть, кого кололи, а некоторым, видимо в качестве развлечения — просто разбивали голову камнями, как кокосовые орехи бьют обезьяны на осколки.
Часть моряков с «Саффолка» баграми оттаскивали уже убитых пиратов куда в джунгли и видимо устраивали там место их массового захоронения.
Хокинс решил не терять времени и оторвавшись от своей команды, бросился как можно дальше на самую противоположную к воде, окраину поселения.
Потом, заприметив возле богатого дома, в садике, лежащего в гамаке между двумя пальмами, более менее богато одетого пирата — подскочил к нему и озираясь начал обшаривать одежду мужчины.
Увидев на толстом, волосатом пальце пирата перстень, с зеленоватым камнем средних размеров, примерно как очень крупная горошина — Джим деловито положил кисть руки неподвижного человека на огромный булыжник валявшийся в траве и с помощью собственного кортика, тут же откочерыжил палец с украшением.
— Что?! Ох… УУУ!! — завопил, хватась за свою окровавленную кисть, человек, которого Джим только что таким страшным образом ограбил и поднялся на руках с гамака.