Джим-кнопка и Лукас-машинист
Шрифт:
– А может, давай сначала позавтракаем? – спросил Джим.
– Сдается мне, – ответил Лукас, – что сейчас мы получим приглашение на завтрак от самого царя.
Они опять поднялись по девяноста девяти серебряным ступеням и нажали на алмазную кнопку звонка. Окошко в эбеновых дверях распахнулось, и наружу выглянула большая желтая голова.
– Что угодно двум вашим сиятельствам? – спросила она высоким фальцетом и улыбнулась так же торжествующе, как накануне.
– Мы хотим увидеться с царем Миндальским, – объяснил Лукас.
– Сожалею, но и сегодня у царя нет времени, – ответила большая желтая голова и уже опять было
– Постой, приятель! Будь любезен сообщить царю, что здесь находятся два человека, которые собираются вызволить его дочь из Дракон-города.
– О-о, – полушепотом отреагировала желтая голова. – Это, разумеется, совсем другое дело. Будьте добры, пожалуйста, подождите минуточку!
И окошко закрылось.
Друзья стояли перед дверью и ждали.
И ждали.
И ждали.
Минуточка уже давным давно прошла. И за ней еще много других минуточек. Однако большая желтая голова так и не появилась.
Досыта надожидавшись, Лукас проворчал:
– Ты прав, Джим. Похоже, о завтраке придется побеспокоиться самим. Зато, может, будем у царя обедать.
Джим поискал глазами Пинг Понга, но тут Лукас сказал:
– Нет, Джим, нехорошо все время рассчитывать на угощения малыша. Будет смешно, если мы сами не сможем о себе позаботиться.
– Думаешь, стоит еще раз попробовать Эмму вместо карусели? – неуверенно спросил Джим.
Лукас выдохнул несколько дымных загогулинок.
– Я тут кое-что получше придумал, – сказал он. – Глянь, Джим!
И Лукас плюнул петелькой, но только совсем маленькой, чтобы никто, кроме Джима, ее не увидел.
– Теперь понимаешь? – спросил он и довольно подмигнул.
– Не-а, – озадаченно ответил Джим.
– А помнишь вчерашних акробатов? Мы ведь тоже умеем кое-что вроде этого. Устроим цирковое представление!
– Ура! – в восторге завопил Джим, но ему тут же пришло в голову, что сам-то он ничего не умеет, и последовал грустный вопрос: – А я что делать буду?
– Будешь клоун и мой помощник, – решил Лукас. – Сейчас увидишь, как может пригодиться умение владеть каким-нибудь искусством.
Они вскарабкались на эммину крышу и стали как накауне по очереди выкрикивать:
– Многоуважаемая публика! Бродячий цирк Усландии дает праздничное представление, которого здесь еще никто не видел! Сюда, все сюда, уважаемая публика! Наше представление начинается!
Люди, охваченные любопытством, толкаясь, подошли поближе.
Для начала Лукас показал, как «самый большой силач в мире» умеет голыми руками сгибать железные оси. Он появился перед публикой с толстой длинной кочергой, извлеченной из локомотива.
Миндальцы, ужасно любившие все, так или иначе связанное с цирком, подошли еще ближе.
Под восторженные возгласы толпы Лукас связал кочергу бантиком. Публика разразилась аплодисментами.
Во втором отделении Джим высоко держал горящую спичку, а Лукас как искусный плевальщик гасил ее на расстоянии трех с половиной метров. Джим в роли клоуна старался быть ужасно неуклюжим и изображал, что боится, как бы Лукас в него не попал. Потом дуэт «Лукас и Эмма» исполнил художественным свистом красивую песенку. Аплодисменты усилились, потому что такого в этой стране действительно еще никто не слышал и не видел. Перед началом последнего номера Джим попросил многоуважаемую публику соблюдать абсолютную тишину для исключительного в своем
Прошло уже много часов, но большая желтая голова в окошке так и не появилась.
И вот по какой причине.
За большой эбеновой дверью находилось царское министерство. А в министерстве, дело известное, все длится ужасно долго. Сначала привратник со своим сообщением пошел к старшему привратнику. Потом старший привратник отнес сообщение главному привратнику. Главный привратник пошел к писцу, писец – к младшему канцеляристу, тот – к старшему канцеляристу, старший канцелярист – к канцелярских дел советнику, и так каждый шел к следующему вышестоящиму чиновнику. Вот как долго сообщение шло к бонзам. Бонзами в Миндалии называются министры. А самый главный министр носит звание «Главбонза». Заправлял делами в это время главбонза по имени И Тэ Дэ. К сожалению, о нем нельзя сказать ничего приятного. Он был ужасно тщеславным и терпеть не мог, если кто-то другой чем-то выделялся.
Когда главбонзе сообщили о двух чужеземцах, желающих освободить принцессу Ли Си, сердце его тут же наполнилось ядовито-зеленой ревностью.
– Если кто-нибудь на свете и должен получить принцессу в жены, – сказал он себе, – то я – единственный достойный кандидат.
На самом же деле он нисколечко не любил принцессу, его просто завидки брали. И, конечно, он был слишком труслив для того, чтобы отправиться в Дракон-город освобождать Ли Си. А раз у него, главбонзы И Тэ Дэ, не хватало смелости, то и никому другому непозволительно было вызываться на такое рискованное и доблестное предприятие. Уж об этом-то он позаботится.
– Я отобью охоту у этих чужаков, – сказал он про себя, – прикажу поймать их как шпионов и бросить в темницу. Надо только быть осторожным, чтобы царь ни о чем не узнал, а то мне не поздоровится.
Потом он вызвал капитана царской дворцовой стражи. Тот пришел, и, вытянувшись в струнку, отсалютовал большой кривой саблей.
Это был высокий и сильный человек с угрюмым, покрытым шрамами лицом. При всей своей свирепости к тому же очень недалекий. Единственное, что он умел, это починяться. Когда кто-нибудь из бонз отдавал ему приказ, он выполнял его, не задумываясь. Неважно, каким был приказ. Это он заучил раз и навсегда.
– Господин каптан, – сказал главбонза, – доставьте ко мне двоих чужаков, ожидающих перед дворцом. Но никому ни слова, понятно?
– Слушаюсь, – ответил каптан и, отсалютовав, вышел, чтобы созвать солдат-телохранителей.
Глава десятая, в которой друзья попадают в беду
Бродячий Усландский цирк закончил выступление на бис, и на площади опять раздался гром аплодисментов.
– Ну вот! – сказал Лукас Джиму. – А теперь пойдем и спокойно позавтракаем. Денег у нас сейчас точно хватит.