Джим с Пиккадилли
Шрифт:
Может быть, от упоминания любимой игры, но Пэтт смягчился. Ледок, подернувший его речь, растаял.
— Зачем ты вообще явился, раз у тебя такие мысли?
— По велению долга. В жизни каждого человека наступает момент, когда он должен выбирать между удовольствием и необходимостью.
— Стало припекать в Лондоне из-за этой идиотской драки с лордом Перси Уипплом?
— Объяснение не такое романтическое, как мое, но что-то в нем есть.
— А тебе приходило в голову, что я очень рискую, принимая
— Не стоит пугаться. Ту каплю работы, которую сделаю я, невооруженным глазом не заметишь.
— Знаешь, меня так и тянет отправить тебя обратно.
— Может, заключим компромисс?
— К примеру?
— Нет ли у вас уютненькой секретарской работенки: почему-то мне кажется, секретарь из меня получился бы идеальный!
— Секретари у меня тоже трудятся в поте лица.
— Ага, ага, ясно! Предложение отпадает.
— Ты меня в тупик ставишь. — Пэтт задумчиво потер подбородок. — Это сущая правда.
— Молодец! Всегда говорите правду.
— Черт меня побери, прямо не знаю, куда тебя сунуть! Ладно, сейчас отправимся домой, тебе так и так нужно познакомиться с теткой. А потом обсудим ситуацию. В конце концов, главное — уберечь тебя от беды.
— Формулируете вы грубовато, но верно.
— Жить будешь с нами, конечно.
— Спасибо большое. Вот это правильно.
— Мне надо поговорить с Нестой. Может, она что придумает.
— Не возражал бы стать компаньоном, — услужливо подсказал Джимми.
— А почему бы тебе снова не пойти в газету? У тебя ведь недурно получалось.
— Вряд ли прежняя моя газета меня примет. Теперь они смотрят на меня как на скандальный персонаж.
— Верно. Слушай-ка, а чего ты дурака строил? Какие-то барменши, суды…
— Давайте похороним прошлое. Грехов мне больше приписывали, чем я на самом деле грешил. Вы же знаете, дядя Пит, как это бывает. — Пэтт дернулся, но промолчал. — Стараешься по доброте сердца расточать сладость и свет, защищаешь бедных, трудящихся девушек — в общем, ясно. А они на тебя набрасываются. И вообще, это была не барменша. Она служила в цветочном магазине.
— Какая разница!
— О, нет! Разница огромная, как между низменной жизнью и поэзией. Испытывали ли вы гипнотический дурман таких магазинов? Поверьте мне, дядя Пит, любая девушка в окружении цветов кажется ангелом. Я просто не в силах был устоять. Очнулся я, когда встретил ее вне магазина. Но теперь все иначе. Я — другой человек. Рассудительный, уравновешенный, серьезный!
Пэтт снял телефонную трубку и поговорил с кем-то. До Джимми донеслось жужжание женского голоса.
Твоя тетка говорит, — сообщил босс, положив трубку, — чтоб мы сейчас же ехали домой!
— Я готов. И для вас распрекрасный предлог слинять из конторы. Рады, а? Хорошо. Нас ждет экипаж, или на подземке поедем?
— Да, на подземке быстрее. Твоя тетка очень удивилась, что ты приехал. И обрадовалась.
— Сегодня я всем приношу радость. Пэтт задумчиво смотрел на него.
— Вы что-то там соображаете, дядя Пит. Что означает такой взгляд?
— Так, думал кое о чем.
— «Джимми», — подсказал племянник.
— Э?
— Добавляйте к своим фразам «Джимми». Так я быстрее почувствую себя как дома и преодолею застенчивость.
— Ничего себе застенчивость! — хихикнул Пэтт. — Будь у меня твое нахальство… — Он вздохнул и ласково посмотрел на Джимми. — А думал я о том, что парень ты неплохой. По крайней мере, не такой как весь этот сброд…
— Какой именно?
— Твоя тетка, понимаешь ли, писательница, у нас полон дом всяких поэтов. Как хорошо, что ты будешь рядом! Хоть на человека похож! Вряд ли в конторе от тебя будет толк, но я очень рад, что ты тут, Джимми.
— Дайте вашу руку, дядя Пит! Вы абсолютно правы! И вообще, вы самый лучший из всех акул.
ГЛАВА XIII
Дядя с племянником вышли из метро на 96-й стрит и зашагали по подъездной дороге. Как и любой, увидевший особняк Пэттов впервые, Джимми испытал легкую встряску, но, справившись с собой, последовал по мощеной дорожке.
— Твоя тетя, наверное, в гостиной, — заметил Пэтт, отпирая дверь своим ключом.
Джимми одобрительно озирался. Снаружи, конечно, просто жуть, но над интерьером потрудился лучший нью-йоркский декоратор.
— В таком домике можно жить счастливо, — заметил Джимми. — Если еще не отравлять свои дни работой.
— Смотри, не брякни такого при тете! — встревожился Пэтт. — Она считает, ты приехал осесть серьезно.
— Правильно! Я и намерен присосаться, как моллюск к скале. Надеюсь лет двадцать прожить тут, не меньше. Сюда?
Пэтт открыл дверь гостиной. Из корзинки выпрыгнуло маленькое волосатое существо и встало, зевая, посреди зала. Это был шпиц хозяйки, Аида. Холодно обойдя собачонку, он ее терпеть не мог, Пэтт возвестил:
— Неста, вот и Джимми Крокер.
Джимми увидел красивую женщину за тридцать. Как, однако, похожа на его мачеху! Его едва не покинуло самообладание, и он, спотыкаясь, промямлил:
— К-как… как поживаете?
На миссис Пэтт это произвело самое благоприятное впечатление. Она приняла такую трусость за похвальную стыдливость и даже раскаяние.
— Я очень удивилась, когда твой дядя позвонил мне. Вообразить себе не могла, что ты вдруг приедешь. Очень рада тебя видеть!
— Спасибо…
— А это — твой кузен Огден.
Джимми заметил толстого юнца, валявшегося на канапе. Тот не встал, когда они вошли, не встал и теперь, даже не опустил книжку.
— Привет, — буркнул он.