Джин Грин - Неприкасаемый. Карьера агента ЦРУ № 014
Шрифт:
Лежа на животе, Лот дочитывал свежий секретный информационный бюллетень ЦРУ. На обложке в верхнем левом углу – «роза ветров», символ глобальной деятельности ЦРУ, затем:
Специальный доклад
Отдел оперативной информации
Общее положение
Центральное Разведывательное Управление
Секретно.
Лот хмурился: президент, продолжая все более ограничивать права и привилегии «фирмы» и связанных с ней боевых формирований, заявил, что намеревается вывести главный штаб «зеленых беретов» во Вьетнаме из-под контроля ЦРУ и подчинить его армейскому штабу «прямоногих» в Сайгоне.
– Ах, Кеннеди, Кеннеди! – процедил сквозь зубы Лот, бросая бюллетень с койки на пол.
Сдвинув брови, задумавшись, он смотрел в забранное стальной
В том году – году Дракона по вьетнамскому календарю – главная оперативная база специальных войск США (СФОБ) находилась в живописном курортном городе Ня-Транг, [104] в ста сорока милях севернее Сайгона, на славящемся своей щедрой тропической красотой побережье. Огромный аэродром, построенный вблизи города – неумолчный шум авиамоторов в эту минуту доносился до ушей Лота, – позволял благодаря своему серединному положению в стране диктатора Дьема с одинаковой быстротой обслуживать все сорок команд «зеленых беретов», разбросанных по всей территории Южного Вьетнама. В Ня-Транге размещался и самый большой полевой госпиталь армии США севернее Сайгона, где, кстати, в венерологическом отделении лечат уколами любовные недуги вояк, уезжающих в отпуск в Штаты к своим женам и невестам.
104
В середине 1964 года командование «зеленых беретов» было переведено в Сайгон. В Ня-Транге остался отдел снабжения (ДЖИ-4), а также Академия ВВС, АРВН и унтер-офицерская школа АРВН. (Прим. автора.)
Над главной базой «зеленых беретов» возвышалась пятерка громадных белоснежных бетонных складов с оружием боеприпасами, продовольствием, обмундированием и специальным отделом «стерильной» экипировки, в котором хранились оружие и военное снаряжение всех армий мира, а также больше всякой одежды, чем в костюмерных Голливуда. На базе было множество служебных и жилых белоснежных бараков, и каждый барак был назван в честь разных «зеленых беретов», погибших в борьбе против партизан, о чем свидетельствовали мемориальные доски у входа: «Гудмен», «Эверхардт», «Корделл»… В том году еще хватало и не окрещенных бараков, хотя все уже начали называть этот барачный городок «Моргом». Город «зеленых беретов» славился своими самыми чистыми во Вьетнаме «латринами», [105] самым шикарным «Плэйбой-клабом» – клубом для внеслужебных развлечений, самыми опрятными штабистами, самым многочисленным гаремом американок – врачей и сестер милосердия и, разумеется, самыми мощными фортификациями с несколькими оборонительными поясами, железобетонными стенами и железобетонными полукруглыми дотами.
105
«Латрин» – уборная в армии США (Прим. переводчиков.)
В этом городе белых домов находился самый главный «Белый дом». Над его главным входом красовалась вывеска с золотыми буквами на голубом фоне – краски повторяли краски шеврона на зеленом берете.
Командующий специальными войсками армии США во Вьетнаме.
С сегодняшнего дня командование «зелеными беретами» во Вьетнаме принял наконец старый знакомый майора Лота генерал-майор Трой Мидлборо, что не могло не радовать майора, если бы ему не испортил настроение президент Соединенных Штатов.
– Хозяин! – сказал массажист-китаец. – Умоляю вас: не расстраивайтесь! Ваши мышцы так напряглись, что при всем старании я не могу выдоить из них усталость!
– Хорошо, Чжоу! – пробурчал Лот. – Почитай-ка мне стихи по-китайски!
Чжоу нараспев читал по-китайски стихи Ли Бо, классического китайского поэта, жившего двенадцать веков тому назад:
Прекрасен крепкий аромат Ланьлинского вина, ИмЛот уже несколько месяцев изучал китайский язык, но не улавливал смысла стихов.
– Проклятый язык! – сказал он. – Доложи о делах.
И китаец, которого Лот назвал в охотничьем домике немым, заговорил вполголоса на вполне приличном английском языке:
– В Сайгоне, сэр, я выплатил жалованье летчикам авиалиний ЦРУ «Эйр Америка» и «Континентл эйр сервис», которые заключили контракт с ЦРУ. Они просят десятипроцентную прибавку, ссылаясь на необходимость подкупа таможенников в Штатах и на повышение риска контрабанды наркотиками.
– Скажешь им, – резко произнес Лот, – чтобы не особенно рыпались: их расписки в получении денег за контрабанду у меня в кармане – пусть не забывают это. А таможенников я возьму на себя. Сообщи летчикам также, что им больше не придется иметь дело со стокилограммовыми брусками сырого опиума. Их слишком трудно прятать. На одном из островов на реке Меконг я построил завод, который перерабатывает сырой опиум в порошок. Его легче перевозить. Что в Шолоне?
Он поднес к губам стакан виски со льдом и содовой.
– В Шолон с двухнедельным опозданием прибыли наши люди из Китая. Одна группа прошла благополучно, другую начисто ограбили бандиты в Лаосе, в Долине кувшинов, отобрав почти пятьдесят килограммов юнаньского опиума.
Лот нахмурился.
– Проверь их! Если врут – сам знаешь.
– Сэр! Наши связи с контрабандистами в штате Мадхья Прадеш [106] развиваются нормально. Наши люди из международного подпольного синдиката покупают его в десять раз дешевле, чем он стоит на черном рынке, и прячут в изумительном тайнике – пустотелых рогах коров и другого крупного рогатого скота и перегоняют этот скот через границу! Из Гонконга наш человек привез тридцать килограммов героина. Из Бирмы наши люди должны прибыть со дня на день. В Сингапуре при таинственных обстоятельствах утонул тот строптивый малаец, который не хотел, чтобы его синдикат работал с нами.
106
Этот штат в Индии производит две трети всего опиума Индии, что составляет три четверти его мирового производства. (Прим. науч редактора.)
Лот усмехнулся и отпил из стакана. Сильные руки китайца творили чудеса. Он чувствовал, как в его большое и сильное, но уставшее во время дневного боя тело вливается новая энергия.
– Вообще говоря, после прошлогодней кампании полиции тринадцати стран Юго-Восточной Азии против торговли наркотиками дела у нас всюду на подъеме. Цена опиума на черном рынке в десять раз выше государственной цены.
– Что сообщает Чарли Чинк из Нью-Йорка?
– Мой высокоуважаемый соотечественник мистер Чинк сообщает, что новый комиссар США по наркотикам Генри Л. Джиордано усилил гонения на контрабандистов. На него сильно жмет генеральный прокурор Роберт Кеннеди.
– Опять это клан Кеннеди! – глухо проворчал Лот. – Передайте Чинку, чтобы он вовремя уплатил ежемесячные взносы нашим людям в полиции и судебном аппарате Нью-Йорка и других городов, особенно в отделе по борьбе с продажей наркотиков. Обещайте щедро заплатить им за передачу в наши руки наркотиков, конфискованных у наших конкурентов, – у Красавчика Пирелли, например. Пусть Чинк продолжает подбирать ключик к самому начальнику полиции Нью-Йорка Говарду Лери.
– Будет сделано, сэр! Несмотря на потуги властей, люди мистера Чинка легко сбывают товар среди все растущего числа молодежи и даже школьников. За последние три месяца мистер Чинк выручил почти полмиллиона долларов, продавая опиум в среднем по тридцать пять долларов за унцию.