Джин с ЧАЭС
Шрифт:
Только вот возникла одна важная проблема.
– Что это там парень?
– Где? – Гуня повернулся спиной к шефу, ещё в повороте вскидывая оружие.
Он ничего подозрительного не увидел. Только ощутил острый укол боли в затылке. И за миг до того как над ним сомкнулась тьма, Гуня с грустью подумал, что монстров было два. Босс наверняка уже труп, иначе прикрыл бы спину…, колени Гуни подогнулись, ткнулись в траву, и он упал лицом вниз.
Араб тщательно вытер руки о штаны своего сопровождающего. Склизкая и гибкая чёрная ткань плохо подходила для этой цели, но другой под руками не было. Оттерев кровь, Араб аккуратно приладил кусок оторванной кожи на место. Пригладил. Второй рукой вытащил из кармана перчатки и надел их. Осмотревшись, прикинул положения тел. Передвинул их, поближе друг к другу, и аккуратно окунул одну из лап кровососа в проломленный затылок Гуни. Ещё раз, посмотрев на полученную картину, Араб вернулся
Араб посмотрел на слегка вздыбленный дёрн у своих ног - если не подвело его внутреннее чувство времени, Ральф уже скоро откроет вход…
3. Долг.
Утро нового дня было встречено без босса. Он на тот момент находился в одной из комнат первого этажа, где и дрых без задних ног. Когда народ потянулся за указаниями ко второму по старшинству лицу базы, выяснилось, что и оно занято тем же самым.
– Дог, командуй. – Сказал Лом, когда они шли по коридору, прочь от дверей комнаты занятой Лизой. Там сейчас два молодых мужика, в гражданской одежде, стены спинами подпирали и всем желающим говорили, что босс женского полу занят просмотром сновидений, и потому недоступен минимум до обеда.
– Командуй… - Проворчал Роман. – Делать-то в общем нехрен.
– Ага. – Кивнул Гоп, шедший чуть позади и левее. – Мы резаки все сломали, может, выходной замутим или…
– Как все? Два же ещё работали?
– Да я не знаю что за хрень с ними. – Гоп даже плечами пожал, всем своим видом изображая две вещи: свою полную непричастность к проблеме с резаком и глубокое недоумение по поводу того, что он таки сломался. Они как раз подошли к шахте лифта. От нормальной, металлической лестницы со ступеньками пока только две скобы в стенах торчат. – Один просто гореть перестал.
– А второй? – Спросил Роман, когда Гоп замолчал.
– На него Сёма упал. Случайно.
– Понятно. – Хмыкнув, Роман присел на край лифтовой пропасти. Припомнил мамонтоподобные габариты Сёмы, более известного как - Елдак, размеры инструмента. Сопоставил крошечный резак и гиганта Сёму в соприкосновении путём падения. Кранты резаку, ремонту вряд ли подлежит. – Со сталкерами нужно что-то делать. Они слишком долго у нас.
– Не говори босс! – Гоп тоже присел. – Жрут как кони! А их почти 30 рыл. Скоро нас съедят.
– Я не в том смысле. – Роман поморщился отчего-то и глянул на пожилого спецназовца. – Лом, найди барахло для сталкеров. Шмотки, оружие, всё, в общем. Где-нибудь отдельно скидайте.
– Сделаю. – Лом шагнул вперёд и ловко, будто был совсем юн и полон сил, скользнул вниз по верёвочной лестнице. За месяц уже практически все наловчились по ним лазать не хуже чем горные бараны по скалам.
– Гоп, найди Усяя, Жакана, Пупса и всё что по местному дерьму знаете им расскажите.
– Инструктаж типа? – Гоп почесал затылок: пытался вспомнить, где парней видел последний раз. Что-то видимо вспомнил. – Базару нет, ща сделаем.
Гоп спрыгнул и в полёте уцепился за лестницу. Полез вниз. А Роман стал прикидывать в уме, что из оборудования ещё работает и что пока не сделано из наиболее важного. Генератор – его по-прежнему держали на втором этаже в задней комнате апартаментов дяди Паши. А эта хреновина ведь излучает. Пусть генератор, по словам Лизы, защищён лучше, чем форт-нокс, но ведь по её же словам его просто необходимо переправить на самый нижний этаж, в специально оборудованное помещение. К сожалению, оно пока имеется только в виде начерченной на полу четвёртого уровня, разметки. Значит, с этим придётся обождать – чудо бетон Лизы закончился ещё три дня назад. Новых поставок пока не было. Третий уровень практически закончен. Комнаты очищены, лишнее выброшено в нору. Сама нора, прорытая мутантами в стене одной из комнат, на днях заполнилась различным мусором до предела и была забетонирована. Туда как раз последний бетон и ушёл. Осталось наполнить этаж предметами обстановки, оборудованием и тому подобным. Ну, и проводку спрятать в стены или хотя бы в пол как-то…, на всех этажах проводка в таком состоянии – торчит из стен и по ним же свисает, открытая взору любого желающего. Но на это пока не было времени. К тому же все четыре перфоратора сломали ещё неделю назад – работа шла ударными темпами, и оборудование просто не выдерживало нагрузки. Вчера вот, пришлось пробивать в стене дырку для кабеля, а не чем было. Ломом пробивать
Может, если только Аллах расстроился…, Ахмет, когда в себя пришёл так громко орал на непонятном языке, что присутствующие едва не оглохли. Из гортанных воплей разобрать удавалось только одно слово – Аллах.
– Это кореш его? – Спросил тогда боец по прозвищу Чуп, когда в воплях Ахмета наметилось небольшое затишье. Спросил он очень удачно, у Елдака.
– Кто?
– Ну, Аллах.
– Не знаю…, не слышал о таком. – Пожал могучими плечами Семён, которого тоже черкануло в процессе стенобитных работ, правда бетонной крошкой и по ногам, так что парень не пострадал. Да собственно он и не заметил даже.
– И я не слышал. – Чуп тоже плечами пожал. Правда, он при этом был хмурым и задумчивым. Чуп, по фамилии звавшийся Чуповым, в отличие от Елдака, который грамоте обучался несколько лет и бросил сие занятие по семейным обстоятельствам, в школьных коридорах не мелькал вовсе. Чуп вырос в глубокой тайге, в семье добрых, но весьма замкнутых людей. Агафья – мама Чупа, обучила его всему, что знала сама, несмотря на яростный протест Прокофия. Отец Чупа, трудолюбивый и нелюдимый Прокофий, учил его только православию и непростой науке выживания в лесу таёжном. Так что религиозно Чуп был подкован очень слабо. Когда родители умерли, и Чуп остался один, ему случилось поехать в Большой город – чудо, которое он всегда мечтал увидеть. Рассказы матери о местах, где медведи не водятся, а людей столько, что яблоку не где упасть, тронули сердце парня куда крепче, чем следовало бы. А в городе большом, как оказалось, живут совсем не так как староверы в глухой тайге и даже не так как люди в посёлках, что от его домика лежали всего в пятнадцати километрах к востоку (к югу и западу тоже посёлки были, но до тех было ещё дальше, он и бывал в тех дальних посёлках всего дважды, ещё с отцом). Там, в городе, он неудачно повздорил с местным обитателем и без всяких затей дал ему кулаком в челюсть. Даже старый поселковый пьяница, дед Лёша, после такой оплеухи редко с ног-то падал (дед Лёша много пил, а, выпив, всегда лез подраться с первым попавшимся на глаза). А этот городской, и упал, да ещё и умер. Может, потому что был сильно пьян…, кто его знает…, ну, а Чуп в тайгу в итоге так и не вернулся. Образование он получил новое, навыки другие. И как-то так получилось, что работать на людей Организации начал, ещё не отсидев всего своего срока. С тех пор он много чего повидал, много чего слышал. Вот и имя это чудное, он тоже где-то слышал. А где, вспомнить не мог. Потому и спросил. Кто знает, может Аллах – один из боссов. А в Организации, лучше знать людей. Знать, кто за кем стоит, и кто чем дышит. Иногда от этого может зависеть целостность твоей шкуры.
– Ахмет, - позвал Чуп, когда парень перестал кричать и замер у стены, привалившись к ней спиной, - Ахмет, братан, а что за кент этот Аллах?
Смуглое лицо открыло рот. Стало красным, проявило признаки начавшейся одышки.
– Ааааа, - протянул Чуп, сообразив, в чём дело и шёпотом добавил, - он из блатных да?
Всё бы ничего, да стоявший рядом народ стал похохатывать: кто в голос ржал як лошадка молодая, а кто в варежку смущённо хрюкал. Ахмет странно взвыл и, обнажив ствол пистолетный, выпустил в грудь Чупа ровно три пули. Одну сразу, одну, когда Чуп падал и третью, когда он уже лежал на полу. Все три попали в броню, и Чуп остался жив, хотя и лежал теперь беспомощный, сосредоточенно пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха – лёгкие почему-то не желали впускать в себя драгоценный кислород, а вся грудь горела как в огне. Ахмет показал себя молодцом. Всё его существо требовало выстрелить в голову и убить, но он сдерживался. Ещё секунд пятнадцать сдерживался и всё ж таки не смог сдержаться: направил ствол точно в лоб Чупа.
А спустя мгновение подлетел к потолку, грохнулся об него, так что зубы чуть не вынесло, и рухнул обратно уже без чувств. Над ним стоял Елдак.
– Извини Ахмет. – Пробормотал Сёма, немного смущённый своим поступком. Народ вокруг смеяться уже давно перестал и теперь разом приступил к брошенной работе, сразу забыв и про Ахмета и про Чупа и про Аллаха. До потолка тут было метров пять. Ахмет конечно был тонким, жилистым и, наверное, лёгким, но пять метров! Да ещё так, что его чуть не размазало по потолку. Далеко не все видели Семёна в деле. А вот сейчас увидели и старшего в коллективе сразу после Лома, разом зауважали даже больше чем самого Лома. Конечно же, восхищённые его выдающимися способности в области улаживания внутренних конфликтов. Только поэтому. Не иначе. С людьми всегда так - очень уважают других хороших людей, за их хорошие поступки.