Джинния
Шрифт:
— Вот она, коварная женщина, убившая нашего эсподина и любящего отца своего народа! — воскликнул один из джиннов, быстро размазав крупные слезы о опухшему лицу.
— Видим. Давай без сентиментальностей, а?
— Но я скорблю. — Он поник головой, но тут же поднял на меня покрасневшие глаза, горевшие мстительным огнем. Через секунду из них снова потекли лезы.
— Откуда вы... То есть вы меня с кем-то путаете... Да я бы никогда!
— Это она! Уничтожим ее!
— Что? Без суда и следствия? А где мои права подозреваемой и ваш ордер на арест? Я
Мой милиционер заслонил меня спиной, решительно заявив, что они дотронутся до меня только через :го труп. Бывших телохранителей визиря это, похоже, толне устраивало. Тут один из них узнал Акису и жазал, что прикончит и ее в память о Крысаддине, все-таки тот восемьсот лет об этом мечтал. Яман-бабы среди них не наблюдалось. Но их было пятеро и все на пару голов выше Миши, а один, с тремя головами, вообще выше на целых три! Нас взяли в кольцо.
— Все, хватит слов, применить оружие. Вы, двое человеков, бейте себя сами! А мы займемся более сложным противником.
— Это я вами займусь! — недобро заявила джинния, пытаясь засучить разрезанные рукава.
А с нами стало твориться что-то дикое, моя рука размахнулась и влепила мне же пощечину! Я хотела придержать ее второй, но та шлепнула меня по попе и ударила кулаком в живот. С Мишей творилось то же самое, хотя на лице его читалась огромное внутреннее напряжение, он отчаянно боролся с собой. Но пока проигрывал, как и я...
Акисе тоже приходилось нелегко. Продолжая с переменным успехом сражаться сама с собой, я увидела, как она подкинула к звездам двоих стражников. Зато потом ее саму с огромной скоростью понесло спиной вперед и ударило о ближайшую стену.
Мише все-таки удалось каким-то чудом врезать одному из джиннов, и через секунду он полетел вслед за Акисой. Я не захотела быть следующей, поэтому просто попыталась рухнуть на землю и спрятаться. Увы, споткнувшись о мою ногу, загремел тот самый трехголовый, и я поняла, что он точно меня убьет, как только поднимется от тройного сотрясения куриного мозга...
Но потом вдруг что-то изменилось. Джинны, до этого издевательски насмехавшиеся над нами, им, видимо, со стороны смешно было смотреть на то, как человек колошматит себя сам, резко перестали хихикать. Рядом с ними появилась чья-то суровая фигура — Яман-баба, ахнув про себя, поняла я... Теперь нам точно конец!
— Пусть люди перестанут избивать себя, — медленно приказал он, и мы с Мишей вновь почувствовали власть над собственным телом. — А вы, нарушившие покой ночи, будете наказаны...
Одно движение руки — и трехголового джинна унесло за дальний минарет. Оставшаяся четверка имела глупость попротестовать, за что была раскидана по углам с небрежной грацией опытного мастера айкидо. Чародей был великолепен! Никакого проявления гнева, ни малейшей раздражительности, он просто катал в пыли тупоголовых джиннов, как ребенок пластмассовых пупсиков.
Когда четверо мстительных телохранителей кое-как удрали, Яман-баба быстро обернулся к нам:
— Я чувствую приближение остальных, но задержу их. Теперь вам поможет только перстень
— Откуда вы... — поразился Миша. — Я никому не говорил про перстень!
— Это я его оставил на подушке, юный страж. Знал, что ты увидишь и возьмешь, и надеялся, что одна наша общая знакомая джинния подскажет тебе, как его использовать. Крысаддин дал мне его для выполнения одного важного дела, но я решил, что вам перстень нужнее.
— Я честно собирался его вернуть...
— Знаю, но визиря больше нет, а вам, как бы то ни было, надо выбраться из города.
— Но я вас не видел в приюте!
— Потому что я первый увидел тебя и сразу изменил свое лицо.
— А с чего это вы нам помогаете? — не удержалась я от вопроса. То есть, в принципе, пожалуй, и понимала почему, но хотела именно услышать. Яман-баба бросил короткий, но очень прочувствованный взгляд на разрумянившуюся Акису, которая опустила голову.
— Я делаю это... неважно, удачи!
— Спасибо, и все-таки...
Чародей отвернулся, давая понять, что больше ни на какие вопросы отвечать не намерен. Он уходил навстречу судьбе...
Глава сорок первая,
ЛИТЕРАТУРНО-КРИМИНАЛЬНАЯ
— Странно, помог ведь и даже не проклял ни разу, — полушутливо-полуудивленно заметила я, пристально глядя на Акису, когда она уже взяла нас за руки и с нарастающей скоростью полетела к воротам. Я рассказала ей, что он один раз уже выручил нас с Мишей, велев охранникам освободить нам дорогу, теперь ясно, что это действительно был он.
— Да, я тоже «случайно» сегодня встретила его на улице, и он мне многое поведал, — наконец призналась она.
— И даже не обмолвилась об этом, и как только ты столько успела?!
— Такое дано лишь джиннам, мы же перемешаемся с большой скоростью. Но все это не так существенно по сравнению с тем сокровишем, которое оказалось в наших руках! Это же знаменитый перстень «Л. О.»! Милостью Аллаха у нас теперь есть перстень великого Багдадского вора! Он открывает любые врата, — воз-ужденно говорила Акиса, но я видела, что она также ше под впечатлением от нового образа Яман-бабы.
— Багдадского вора?! Как он-то попал в Ирем, что-о украл у джиннов?
Между тем, не встретив никого по пути, мы при-емлились недалеко от ворот. Акиса отрицательно по-;ачала головой, любуясь перстнем, и, не без сожаления юзвращая его Мише, пояснила:
— Визирь, опасаясь, что своим интригантством когда-нибудь поставит себя вне закона и ему придется скрываться, заполучил этот волшебный перстень в свои руки. Видно, украл его из казны, где тот хранился. А в казну его передал некий башмачник Ахмед взамен на определенные услуги по строительству дворца для капризной жены. Но даже и он не знал, что перстень — это ключ, открывающий любые замки. Поэтому, пользуясь случаем, можно бы что-нибудь... мм... — Джинния с горящим алчным взором заозиралась по сторонам, выбирая из соседних домов дверь побогаче.