Джокер и Палач
Шрифт:
В его кармане снова запел блок связи.
— Челлини, — зазвучал в трубке голос Кая. — Мы отслеживаем ваши передвижения по радиоотзыву вашего блока связи. Вы покинули дом. Вы находитесь в городе. Примерно в том районе, где сейчас находится ваш гость. Он уже в нескольких десятках метров от вас. Будьте готовы ко всему. Продержитесь, пожалуйста, хотя бы полчаса. Мы придем на помощь.
«Проклятье, он же все слышит!» — в отчаянии подумал Енот и притормозил ровно напротив «Лавки двух фараонов». Оставалось ждать. Рассеянным взглядом скользнул Енот по витрине лавки, по улице перед ней. И вдруг взгляд
И «индеец» поднялся на ноги. В руке у него сверкнул томагавк. Сделал шаг-другой к машине Енота. И тот вышел к нему навстречу. Сжимая в обеих руках по тяжелому древнему мечу. Это, должно быть, выглядело дьявольски смешно со стороны: рыхлый коротышка, выставивший перед собой длинные, почти в его собственный рост, странной ковки клинки, отважно движется навстречу суровому, твердому, как скала, воину.
— Твой шеф, — произнес Палач, — повел нечестную игру. Мне пришлось его продублировать. Я уже почти встретился с Джокером, но его перепрятали от меня... Придется наказать вас...
Они подходили друг к другу все ближе и ближе.
— Твой шеф о многом подумает, потеряв тебя, — продолжил Палач, взвешивая в руке свой томагавк. — Поверьте мне, господин Челлини, ровно ничего личного, просто вы первый на очереди из заложников... Ровно ничего лич...
И в этот момент между мечами повисла молния. Ослепительно яркая и совершенно бесшумная. Молния выгнулась дугой, превратилась в ослепительно сверкающую петлю и охватила Палача за плечи. Рассыпалась по нему пылающей сетью.
Палач так и застыл, сжимая в руке свой томагавк. Первые секунды казалось, что сверкающие разряды, пробегающие по его корпусу, не причиняют ему никакого вреда. Но уже вскоре Енот, завороженно уставившийся на происходящее действо, понял, что с его жутким гостем творится неладное. Палач так же бесшумно, как охватившие его мириады молний, начал исходить белым пламенем, словно бы таять. Нет, он не горел, не покрывался углем или окалиной, он лишь незаметно темнел и убывал в размерах. Стал ниже ростом, сузился в плечах, и вот он уже в две трети от своего прежнего размера, в половину, в треть... Все!
Волшебство закончилось. Молнии погасли, и на мостовую повалилась с металлическим стуком отливающая темными тонами обожженного металла фигура индейца, сжимающего боевое оружие.
Руки Енота, до этого момента не чувствовавшие тяжести мечей, опустились, словно налитые свинцом, и разжались. С глухим звоном мечи упали на камень брусчатки рядом с преобразившимся Палачом. Рядом опустился на колени Енот. Он чувствовал себя опустошенным и вывернутым наизнанку. Но в то же время понимал, что должен радоваться тому, что неминуемая гибель прошла мимо него. Но на радость у него
«Надо это куда-то деть, — сказал он самому себе. — Куда-то с глаз долой. Чтобы не влипать в расследование, объяснения... Сейчас здесь будет уймища народу!
Енот осторожно потянулся к недвижной фигуре Палача. Казалось бы, огненный массаж, который ужал его на две трети, должен был бы раскалить тот странный материал, из которого робот был соткан, до невероятной температуры. Но, еще не прикоснувшись к нему, Енот понял, что от него тянет могильным холодом. Даже не просто могильным. Холодом чуть ли не абсолютного нуля.
Чуть прикоснувшись к поверхности странной статуи, в которую обратился Палач, Енот с трудом, оставив на ее поверхности кусочки кожи со своих пальцев, отдернул руку назад. Судорожными неловкими движениями скинул с себя пиджак и через его ткань подхватил неподвижное изваяние на руки. Огляделся кругом и, пошатываясь, устремился к ближайшей двери. А ближайшей дверью была, естественно, дверь «Лавки двух фараонов».
Надтреснутый звук дверного колокольчика нарушил сумеречную тишину магазинчика и на первый взгляд не возымел абсолютно никакого действия. Енот поставил изваяние на пол и снова натянул пиджак на себя. Тот был ледяным, словно вынутым из морозильника. Голова у Енота ощутимо кружилась, и он заплетающимся шагом уже было устремился вдоль витрины к выходу, когда его остановило деликатное покашливание за спиной.
— Мистер хочет выставить вещь на торги? — осведомился пожилой антиквар.
Он возник за прилавком так незаметно, словно материализовался из окружающего сумрака.
— М-да... — неопределенно протянул меняла. Антиквар вышел из своего убежища и подошел к изваянию.
— Гм... Вы что, это в рефрижераторе хранили? — спросил он, тоже почувствовав холод, исходящий от статуи.
Енот в ответ снова ограничился неопределенным мычанием.
Голова его становилась все более и более тяжелой.
— Гм... — продолжил антиквар. — Традиционная для Метрополии тема, но исполнение довольно оригинальное. Материал... Металлокерамика? Надо полагать, семейная реликвия еще из Метрополии? У нас с вами не будет с ней неприятностей?
Енот молча протянул продавцу свою визитную карточку.
— Ах вот что! — улыбнулся антиквар. — Ваше имя мне известно и... э-э... заслуживает доверия.
— Только не следует разглашать его, — попросил Енот, с удивлением ощущая, что язык плохо слушается его. — Вы не могли бы сразу, до всяких торгов, избавить меня от этого товара.
— Понимаю, — кивнул хозяин лавки. — Вам нужны быстрые деньги. Но вы при этом несете потери... Впрочем, не мне вас учить. — Он перешел на деловой тон. — Я могу сразу выплатить за вещь полторы сотни «орликов»...
— Я рассчитывал получить за нее пятьсот, — возразил Енот, хотя готов был избавиться от жуткого сувенира не то что даром, но даже еще приплатил бы вдогонку тому, кто забрал бы его поскорее.
Но инстинкт торговца был сильнее любых эмоций.
Они сошлись на трехстах «пернатых». Енот убрал деньги во внутренний карман, выдавил из себя натужную улыбку и захромал к своему такси. По дороге подобрал с брусчатки мечи. Антиквар с сомнением смотрел ему вслед.