Джокер
Шрифт:
Немного продышавшись, я начал ныть, размазывая слезы по щекам.
— Как вам не стыдно? За что вы меня так? У меня, между прочим, инфаркт в прошлом году был!
— Эх, Вася, Вася, — пожалел меня старший, — Что же ты с больным-то сердцем в серьезные дела полез? Сидел бы себе дома у моря, абрикосы кушал…
— Какие дела? — полюбопытствовал я, вытирая платком лицо.
— Портфель, — напомнили мне из кресла.
— Под кроватью, — сознался я.
— Доставай.
Я
— Веселее, — подбодрил меня здоровяк и не сильно, но исключительно обидно пнул ногой под зад. — Не спи!
Я встал на ноги и протянул ему портфель:
— Вот, возьмите.
Старший поставил портфель себе на колени и щелкнул замками. Очень скоро его содержимое оказалось на журнальном столике.
— Что здесь? — строго спросил он, указав пальцем на некий завернутый в газету предмет.
— Ничего особенного, — тихо ответил я.
Он развернул газету.
— Ну, ни хрена себе! — заорал он, глядя на целлофановый пакет с каким-то белым порошком, лежащий, между прочим, в его собственной ладони. Обычный прозрачный пакет, граммов на пятьсот, с круглой фиолетовой печатью в углу: персидская вязь по периметру и три девятки в центре круга.
— Ах, ты… — начал он и замер прямо посреди фразы.
Дверь отворилась и в номер стремительно, как в ускоренной киносъемке, ворвались трое в камуфляже с укороченными пистолетами-пулеметами в руках и в скрывающих лица шлем-масках.
— Всем на пол, работает спецназ ФСБ!
Человек, представившийся майором Анохиным, все сразу понял и быстренько расположился на полу в позе «ноги очень широко, руки за голову, лицом вниз, жопой в потолок». Тугодум Николаев в ситуацию явно не въехал и начал качать права:
— Не понял, вы че…
Ему сразу же помогли понять, че к чему: прикладом по почкам и башмаком под колено. Бедняга грохнулся так, что загудели половицы, и замер не в силах повернуть голову: один из бойцов придавил ему шею подошвой.
Злорадно хихикая, я двинулся к выходу, стараясь не попасть в глазок видеокамеры вошедшего следом оператора. В коридорчике прямо перед входом в ванную столкнулся с высоким человеком в распахнутом, длинном до пят кожаном плаще. Светлокожий блондин с василькового цвета глазами на суровом лице нибелунга. Истинный, блин, ариец. Доведись ему жить во времена третьего рейха, с такой физиономией он наверняка бы дослужился до группенфюрера.
…А вы, наверное, думаете, что все таджики мелкие и чернявые? Равшон Саибназаров и был как раз чистокровным таджиком, но с Памира, где светлокожие, светлоглазые блондины не редкость. Его старший брат, Алишер, служил вместе со мной в Афгане и погиб в восемьдесят седьмом, ему голову отрезали.
Я мышкой проскользнул мимо и заскочил в ванную, а он со словами «Заводите понятых», чеканным шагом проследовал в номер.
…Минут через тридцать в дверь постучали.
— Кто там?
— Свои, — на пороге стоял Равшон. Мы обнялись.
— Здорово.
— Привет, ряженый. Тебя и не узнать сразу, такой красавец стал.
— Как там? — я показал пальцем в сторону комнаты.
— Полный порядок, толстого увели, второй сидит в кресле, скучает.
— Самое время побеседовать.
— Пошли.
Липовый майор Анохин сидел в кресле пригорюнившись. При виде нас натужно улыбнулся.
— Красиво вы нас сделали, браво, — и даже изобразил аплодисменты, легонько прикоснувшись пальцами левой руки к ладони правой, скрепленной наручником с подлокотником кресла.
— А нечего наркотой баловаться, — сурово заявил Равшон.
— Вы же прекрасно знаете, что нас подставили.
— Вас взяли с поличным при получении партии героина. На пакете с ним ваши отпечатки. У вас с напарником обнаружены стволы. Все зафиксировано на камеру в присутствии понятых.
— У нас есть разрешения.
— А удостоверения сотрудников МВД?
— Я имею право на один телефонный звонок, — вякнул «Анохин» и закашлялся.
— А я имею полное право вызвать спецназ, — продолжил ломать его Равшон. — И сообщить, что вы только что пытались нас убить.
— Что вы от нас хотите?
— Вот с этого и надо было начинать. У вас два выхода, сами понимаете. Либо я везу вас с напарником к себе и предъявляю обвинение по всей форме, либо…
— Выбираю второе, — быстро сориентировался в реалиях задержанный.
— Тогда оставляю вас с моим товарищем. Будьте с ним откровенны, а то…
— Да, понял я, понял.
Закурив, я присел на кровать, упершись спиной в стенку.
— Закурить можно? — вежливо попросил сидящий в кресле. Насколько я помню, раньше-то он был порешительнее.
— Пожалуйста.
— Да, сходили, называется, за хлебушком, — произнес он, покачав головой. — Кто вы?
— Даже как-то неудобно напоминать, но вопросы здесь задаю я.
— Да, конечно. Спрашивайте.
— Настоящие имя, фамилия, отчество, где служили.
— Голиков Михаил Алексеевич, старший оперативный уполномоченный отдела уголовного розыска. Майор. Уволился в две тысячи четвертом году.
— Где сейчас трудитесь?
— Частный детектив.
— Ваш напарник?
— Николаев Евгений, отчества не знаю, работает в охране.
— Что вы должны были со мной сделать?