Джокер
Шрифт:
Серый «Сааб» с нужным мне номером повернул направо и изящно припарковался между двумя желтыми «газелями». Из машины вышел атлетически сложенный юноша в светлой дубленке и фасонистых джинсах, заправленных в высокие жокейские сапоги без шпор. Я подошел поближе.
— Добрый день, Михаил. Меня ожидает Иннокентий Владимирович.
Юноша тряхнул длинными, до плеч волосами, критически меня оглядел. Помолчал и произнес.
— Прошу в машину.
Глава 15
Он
— Доигрался хрен на скрипке! Идиот! Кретин! Во что я влез, господи!
Подошел к бару, не включая свет, на ощупь достал бутылку, открыл и глотнул из горлышка. Тут же выплюнул содержимое, какой-то сладкий, с мятным привкусом ликер, на ковер. Упал в кресло и застонал в голос.
Финансист Организации Геннадий Ильич Морозов с самого раннего детства отличался завидным здоровьем, а потому не держал в доме никаких лекарств. Этой ночью он впервые горько об этом пожалел. Сейчас бы пару-тройку таблеток снотворного и в сон до утра, как в омут. А, может, пару десятков, и, вообще, конец всем проблемам?
А как все здорово начиналось! Молодой финансовый гений получил предложение вступить в Организацию. Подумал и дал согласие, вдохновившись открывающимися перспективами. Пришел, между прочим, не с голой задницей, а со своим небольшим банком. Осмотрелся, оценил обстановку, почти сразу же предложил коренным образом изменить финансовую политику и перенаправить денежные потоки. Ему несильно, но обидно для самолюбия щелкнули по носу: не время, дескать. Так он не нашел ничего лучшего, как обидеться и начать орать на всех углах, что так дела сейчас не ведут. Вот его и услышали… Мудак! Все, значит, в дерьме, а он в белом фраке. Будет тебе белый фрак, лох чилийский, и тапочки того же цвета.
А развели-то как технично, затаив дыхание, слушали, заглядывая в рот: «Разъясни, Гена…», «Мы с тобой горы своротим, Гена!», «Да тебе цены нет, Гена!». Цена, оказывается, была. Его элементарно купили за три копейки, просто он этого сразу не понял. Сыграли на ущемленном самолюбии. Когда-то очень давно он читал, как дети в деревне надували лягушку до размеров футбольного мяча через засунутую в задницу соломинку. Все смеялись, всем было ужасно весело, кроме самой лягушки. Ко всему прочему, в конце игры она лопнула.
Слишком поздно он понял, что никакой финансовой революции в Организации не будет. Просто двое лихих ребят с его помощью очистят все ее счета, наберут кредитов («Не скромничай, ты это умеешь…») и разбегутся с громадными деньжищами в разные стороны, выставив его крайним. Посмертно. А перед этим прольют кровь, очень много крови.
Хороши подельники! Хотя для них он просто «мясо», живые консервы, которые берут с собой матерые зэки, уходя в побег.
А, может, взять да спрыгнуть? Наболтать старому душегубу Валерьянычу признание на автоответчик, потом достать из сейфа в гостиной «Дезерт Игл», шикарную хромированную игрушку, подарок друзей-банкиров. Пустить себе пулю в лоб и немного подождать там, в преисподней, когда же подтянутся души несостоявшихся компаньонов. Бессмертных для них, видите ли, не бывает, а у самих, что, жопы из кевлара?
В ванной он долго пил холодную воду из-под крана. Поднял голову и скривился. Из зеркала на него смотрел не супермен и хозяин жизни, а мелкий, обосравшийся воришка, готовый со страха наложить на себя руки. Бросил взгляд на часы — 7.25, вот и ночь прошла. Постоял, покачиваясь с пятки на носок. Еще раз взглянул на свое отражение, неожиданно для себя ему подмигнул и ударил кулаком по согнутой в локте руке.
— А, вот, хрен вам во все рыло! — и начал бриться. Заячий страх из души куда-то вдруг улетучился, освобождая место веселой отчаянности.
Глава 16
Утром следующего дня мне позвонил Кешин референт, он же водитель Миша и важно изрек:
— Ваш заказ готов, приезжайте.
— Уже в пути… — радостно вскричал я и начал собираться.
Первым делом я заскочил в ближайший супермаркет, снять денег с карточки. За проделанную работу с меня запросили очень даже немало. Это ж, сколько бы получилось без скидки? Страшно подумать.
Отстояв небольшую очередь у банкомата, я извлек из бумажника пластиковую карточку и засунул ему в пасть. Когда в окошке высветилось «Наберите пин-код», я резко обернулся и вежливо попросил стоящего у меня за спиной долговязого, прилично одетого молодого человека немного отойти в сторону и не мешать процессу.
— А че такое? — вдруг вызверился он и оскалился, показав мелкие гниловатые зубы. — Я че, тебе мешаю?
— Пожалуйста, отойдите в сторону, — повторил я, — а то я буду вынужден вызвать охрану. И учтите, все происходящее здесь снимается на камеру.
— Коз-з-зел, — молодой человек развернулся и гордо удалился.
Рассовав деньги по внутренним карманам куртки, я открыл дверь и вышел на улицу. Мой недавний знакомый в компании какого-то невысокого коренастого дядечки средних лет нервно покуривал неподалеку от магазина. Эта сладкая парочка явно кого-то поджидала. Может быть, меня.
Так и есть. Пройдя несколько шагов, я оглянулся. Эти двое быстро топали за мной, стараясь сократить дистанцию между нами. Хренушки, ребята. Я резко прибавил шагу. Ходить я, кстати, умею быстро, хотя и не очень люблю.
Метров через сто я снова посмотрел назад. Если молодой поспевал за мной, то его напарник трусил сзади, понемногу отставая. Они явно собирались на меня напасть, пусть даже посреди улицы. Потасовка почти в центре столицы в мои планы не входила, а еще очень не хотелось разборок с родной милицией, а потому я резко рванул вперед и, пробежав метров тридцать, заскочил в подъезд.
Первый из решивших меня ограбить очутился там же почти сразу за мной, так торопился. Натужно дыша, попытался схватить меня за рукав.
— Гони бабки, пидор, — и освежил воздух запахом гнили. У юноши явно был кариес.
Характер у меня, скажу честно, стойкий и выдержанный, стремительно приближающийся к нордическому, что неоднократно отмечалось в аттестациях и служебных характеристиках. А еще я всегда стараюсь избегать ненужного мордобоя. Однако есть слова, которые следует вбивать в глотку их произнесшего вместе с зубами. Поэтому я сделал небольшой шажок вперед и резко ударил его ногой прямо туда, откуда росли его собственные ноги.