Джокер
Шрифт:
— Даже и не думайте, сейчас вам надо лежать.
— Сколько?
— Минимум три дня.
— Рад бы, да не могу.
— Я запрещаю… — начал было врач.
— Алексей, — скомандовал Дивотченко. Старший охраны, сжав кулак, вопросительно глянул на шефа, тот еле заметно покачал головой. Вздохнув, охранник полез в карман за бумажником.
— Под вашу личную ответственность, — проговорил врач, опуская в боковой карман белого халата хрустящие купюры.
— Конечно.
— Завтра к вам следователь собирался заехать.
— Я сам к нему заеду.
Дивотченко проглотил таблетку и, морщась, потянулся за стаканом с водой, когда зазвонил телефон.
— Слушаю.
— Саня, братан, ты где?
— В раю, Юрик, где мне еще быть.
— Я серьезно.
— Если серьезно, то не дождетесь.
— Саня, Богом клянусь, это не я!
— Да, верю я, Юра, верю, — он снова поморщился.
— Гадом буду, кто-то нас с тобой лбами сталкивает. А где Коля, еще не появился?
— Думаю, все еще в загуле.
— Может, это его работа?
— А оно ему надо?
— Тоже верно. Что делать-то будем? Может, пока на дно заляжем?
— Как у вас, у бандюков, все просто, чуть что, сразу на дно. Нет, Юраша, никаких «на дно». Если вопрос возник, его решать надо.
— Как скажешь, — Босоногов сделал вид, что не понял явного оскорбления. — Встретимся?
— Естественно. Я, сам понимаешь, ехать не могу, так что подтягивайся ко мне. Я за городом.
— Еду, держись, братан.
— Жду, — Дивотченко положил трубку на столик у кресла, в котором сидел, и, взяв стакан с водой, сделал несколько жадных глотков. — Сам приедет, — сообщил он сидевшему в кресле напротив человеку. — Готовь людей, Артем. Встретите их у съезда на грунтовку.
— Что дальше, Александр Николаевич?
— Дальше? Дальше поступим так, как советует этот урка, заляжем на дно.
— Надолго?
— На пару недель, не больше. Значит, разберешься с этим уродом, а завтра грохнете старичка и затихните. Я вас сам потом найду.
Глава 48
Парковка перед входом в модный торговый центр «Атриум» была плотно забита демократично стоящими бок о бок новехонькими иномарками и битыми детищами отечественного автопрома из службы «Джихад-такси». Остановившись возле старенькой «шестерки», цвет которой было просто невозможно угадать из-за покрывающей ее грязи, он требовательно посигналил. Темпераментно обсуждавший что-то наболевшее с соплеменниками водитель быстренько подбежал к своей машине, завел мотор и отогнал ее в сторону, дав возможность джипу «Вольво» припарковаться у бордюрного камня, после чего подошел поближе и остановился в ожидании. Окошко водительской дверцы бесшумно открылось.
— Бригадира позови, — сквозь зубы проговорил сидящий за рулем.
Подошедший к джипу бригадир «бомбил», средних лет носатый мужчина в потертой кожаной куртке и громадной меховой кепке улыбнулся, обнажив два ряда золотых зубов, и протянул в окошко руку.
— Здравствуй, Слава!
— Привет, Муслим, — Юрист, а это был он, пожав руку бригадиру, протянул ему банкноту в сто долларов. — За тачкой присмотришь?
— О чем речь, дорогой, пусть хоть месяц стоит, мамой клянусь, все будет в порядке.
— Вот и здорово, — проговорил он, выходя из машины. — Завтра-послезавтра заберу.
Набросив на плечи «скромное» темное пальтецо от Nina Ricci, он вальяжной походкой двинулся к входу в торговый центр, выбрасывая в стороны здоровенные ступни в ботинках от John Lobb. Душа сдержанно пела в предчувствии загула, а загулы Юрист Слава привык начинать с незатейливого и скромного шопинга.
Расслабленно сидящий за рулем старенькой «копейки» убийца, проводил его взглядом и закурил, настраиваясь на долгое ожидание. Согласно полученной им информации, раньше чем через час-полтора ожидать возвращения клиента не имело смысла.
Войдя через крутящиеся двери в торговый зал, Юрист на секунду остановился, размышляя, с чего бы начать, посмотрел на часы и решил для начала съесть мороженое.
Возле машины убийцы, с визгом из-под колес, затормозила «Ауди ТТ», перегородив тем самым половину проезжей части. Из нее выбралось очаровательное создание, лет пятнадцати на вид, и, не обращая никакого внимания на гудки застрявших по ее милости в потоке машин, преспокойно направилось в примыкающий к «Атриуму» «Арбат Престиж», вывески, на витринах которого обещали покупателям неслыханные, на грани полного маразма, скидки.
В отделе на первом этаже, торгующем элитными часами, покупатели не толпились, вернее, их не было. Здешние цены просто-напросто отпугивали, а сопоставление их с собственными доходами было способно ввести в суицидальное настроение практически любого. Но не Юриста и не сегодня.
— Что вам угодно? — ласково спросила жеманная двухметровая дама, спинным мозгом почуяв денежного клиента.
— А вы угадайте, — кокетливо ответил он и расхохотался.
— Только для вас, — ласково проводив его под локоток к стойке, дамочка, на секунду замерев в священном восторге, бойко затараторила: — Обратите внимание, Patek Philippe Perpetual Calendar, белое золото, эксклюзивный экземпляр, два миллиона шестьсот пятнадцать тысяч рублей всего.
«Всего! Ах ты, сука, в Женеве точно такие же за шестьдесят косарей зелеными!».
— Стыдно признаться, — лучезарно улыбаясь, прошептал он, обнимая дамочку за талию и чуть пониже, — я не настолько богат, и, вообще, хотелось бы что-нибудь более консервативное.
— Может быть, Tourbograph?
— Для этого я недостаточно беден. Покажите мне вот эти часики.
«Часики… жаба жирная, чтоб тебе…».
— У вас прекрасный вкус, — восторженно прощебетала она. — Breguet Classique, любимые часы нашего президента.