Джон да Иван – братья навек

Тамоников Александр Александрович

– Так профи, генерал, всегда остаются профи, какую страну они ни представляли бы.

– Вы правы.

Разговор прервал зазвонивший телефон секретной связи. Генерал поднял трубку:

– Да?.. Добрый, Сергей Леонидович… как раз закончили. Да, решение мной принято. Никаких санкций ни к майору «Ориона» Шепелю, ни к сержанту «Ирбиса» Ларсену не применять. Я разобрался в ситуации, они действовали согласно ситуации, спровоцированной в том числе и сотрудниками полиции. Шепель и Ларсен остаются в отряде – при условии, конечно, если вы не будете против и мое решение не вступает в противоречие с российским законодательством…

Вот как? О’кей! Да, постановка задачи будет проведена немедленно, благо командиры подразделений на месте… благодарю, господин генерал-лейтенант. Всего хорошего.

Харсон положил трубку на рычаги.

– Что, господа, не ожидали подобного решения? Но оно таково и обсуждению не подлежит. Господин Тимохин может наложить взыскание на майора Шепеля, а господин Дак – на сержанта Ларсена, но лично я считаю это лишним. Генерал-лейтенант Феофанов также разбирался со случаем в ресторане, и он подтвердил, что полиция действительно действовала по указке господина Кураева – что мне совершенно непонятно, – а девушке реально угрожала опасность. И только слаженные совместные действия майора Шепеля и сержанта Ларсена предотвратили вероятную трагедию. Генерал Феофанов заверил меня, что претензий к нашим бойцам, – и опять на слове «нашим» бригадный генерал сделал ударение, – со стороны МВД нет; ну, а претензии частных лиц я рассматривать не собираюсь.

– И все же везунчик ты, Шепель, – проговорил Тимохин. – Я думал, генерал вышвырнет тебя из отряда.

– К счастью, командир, генерал не так хорошо знает меня, как ты.

– На что намекаешь?

– Я? Ни на что, просто констатирую факт.

– Майор Шепель и сержант Ларсен свободны! – приказал бригадный генерал.

Михаил и Пол покинули кабинет командира сводного антитеррористического подразделения особого назначения.

Харсон достал сигарету.

– Можете курить, господа офицеры.

Крымов открыл окно, и сделал это вовремя: через минуту комнату заполнило облако дыма.

– Полковник, водиозапись происшествия в ресторане уничтожить! – приказал командиру «Ирбиса» генерал.

– Есть, сэр, – ответил Джон Дак.

– И перейдем к главному. Занятия в лагере прекратить! После обеда и до ужина, который провести в 21.00, личному составу отдых. Полковнику Крымову убыть в распоряжение генерала Феофанова. Он организует переброску полковника в Кабул, в посольство России в Афганистане. В 22.00 группам получить оружие, экипировку, спецсредства и снаряжение. В 22.30 смотр отряда. В 00 часов убытие «Марса» на военный подмосковный аэродром. Отправляются на автобусе, что подойдет к лагерю в 23.50. В 2.00 начало посадки на выделенный нам гражданский самолет – и в 4.00 вылет в Туркмению, в аэропорт Ашхабада. Все пограничные и таможенные вопросы решены заместителем Феофанова генерал-майором Потаповым. Прилет в столицу Туркмении предварительно в 7.20. И далее – переброска в бывший советский горный учебный центр Келяджи. Там будет проведена постановка задачи. Вопросы ко мне есть? Вопросов нет. Командирам групп довести до личного состава предварительную задачу и готовить подразделения к переброске в Туркмению.

– У меня вопрос, – поднял руку Тимохин.

– Слушаю вас, полковник.

– Вы не сказали, кто будет встречать отряд в Ашхабаде и, соответственно, обеспечивать нахождение его в Туркмении.

– Представитель нашего посольства. Этого достаточно?

– Нормально! В бывшей союзной республике, горным учебным центром, где мы проходили подготовку в восьмидесятых годах, сейчас командуют американцы…

– Вот именно, Александр Александрович, что в бывшей. Но мы не командуем ни центром, ни еще чем-либо в Туркмении, там до сих пор стоят российские части ПВО; просто таково совместное решение нашего общего руководства.

– Понятно!

– Если вопросов больше нет, не смею задерживать!

Тимохин с Крымовым вышли из кабинета. Александр поручил заместителю по группе «Орион» подполковнику Соловьеву ввести личный состав в курс предстоящих мероприятий, а сам уединился с Крымовым в отведенной ему комнате.

– Значит, Крым, начинаешь карьеру дипломата?

– Да брось ты, Сань, какую карьеру? Честно говоря, я до конца так и не понял, что буду делать в посольстве.

– Харсон все объяснит. А он оказался не такой уж и сухарь! Я был уверен, что без разговоров и разбирательств уберет Шепеля и своего сержанта из отряда…

– Признаться, меня он тоже удивил. И Феофанов вроде на него давления не оказывал.

– Харсон, насколько известно, не из тех людей, на которых можно оказать давление. Получается, мужик он справедливый, и это радует. Но Шепель-то каков!

– Ты себя, Саня, вспомни, – улыбнулся Крымов.

– Да помню я все. Но все равно рад, что так все обернулось. Без Шепеля нам в Афгане было бы сложнее. Хотя, по-моему, я это уже говорил…

– И не раз!

– Ты когда поедешь к Феофанову?

– Да прямо сейчас.

– Ну что ж, пойдем, провожу? Встретимся ли мы в Афгане?

– Как говорится, будем жить, будем посмотреть.

– Ладно, пошли!

И старшие офицеры прошли к стоянке автомобилей.

Проводив Крымова, Тимохин отправился к казарме. В курилке увидел Шепеля и подошел к нему.

– Ничего не хочешь сказать мне, Миша?

– Сань, извини, что не все рассказал о поездке к тестю; думал, пронесет… И пронесло, если бы не эта долбаная видеокамера. А ведь я ее пытался вычислить. Не вычислил.

– Думал он… А мне каково было выслушивать от Харсона?

– Так он вроде ничего особенного и не сказал. Напротив, отметил наше с Ларсеном хорошее взаимодействие. Хотя чего там отмечать? Тоже проблема вырубить четверых долбаков… Но американец – молодец. Работал спокойно.

– Особенно по женской части. Я знакомился с его личным делом; у него, оказывается, жена гуляла?

– А что в этом необычного? Бабы – они и в Америке бабы. Такие же, как и везде.

– Возможно. Но Ларсен, кажется, готов за каждой юбкой волочиться. Влюбился, видишь ли, с первого взгляда…

– Эх, Саня, ты бы видел эту Настю! Красавица, каких мало.

– Ты что, серьезно считаешь, что сержант в нее втюхался?

– Вполне. И позволь не объяснять, почему – для этого придется пересказывать весь вчерашний вечер.

– А как твоя супруга и жена самого Туркина посмотрят на то, что в доме их отца и мужа поселилась этакая красавица?

– Да никак, – ответил Шепель. – Жена тестя, Кристина, получила отставку и отправилась в Испанию, а Валентине о Насте знать не обязательно. Тесть ничего не скажет ей о гостье да и укроет Анастасию в загородном доме, куда мы не ездим.