Джон да Иван – братья навек
Шрифт:
– Да, Дак, у вас, американцев, с юмором действительно напряги. Никакой техники. Пойдем пешком, группой не более пяти человек, кроме нас с тобой поедут твой заместитель, сапер и снайпер.
– О’кей, согласен!
– Во сколько выходим?
– Думаю, за полночь. Примерно в час ночи. Отсюда до Тари-Пули, если по прямой, чуть более двух километров. За час пройдем их. Если по перевалу, то часа за полтора.
– Пойдем по ущелью и поднимемся в метрах восьмистах, не доходя до поста. Оттуда глянем и на кишлак, и на часового. Возьми с собой «Поиск» и ночную оптику. Встречаемся наверху, на
– Откуда ваша разведка получает столь подробную информацию?
– За девять лет войны, – усмехнулся Тимохин, – КГБ удалось создать обширную агентурную сеть. Разве тебе об этом ничего не известно?
– Известно…
– Так зачем задаешь вопросы, на которые знаешь ответ?
– Да, держали Афган вы крепко. Непонятно, зачем вывели войска? Россия вполне могла создать здесь свою колонию.
– Мы, Джон, не колонизаторы, мы интернационалисты. Выполнили задачу – и домой. Хотя, конечно, надо было держать Афган и дальше – даже для того, чтобы сохранить Союз.
– Ты думаешь, Союз не распался бы, оставь здесь войска?
– Уверен в этом. Но при условии, что власть одновременно провела бы в стране реальные экономические реформы. Но войска вышли, а война продолжилась. И здесь, в Афгане, и в самом Союзе. Да ты не хуже меня знаешь, как рушился «великий и могучий». То, что не смогли сделать ваши «ястребы», сделали мы сами. Теперь расплачиваемся за это. Слишком дорогой ценой расплачиваемся.
– Тебе надо идти в политику, Алекс!
– На хрена она мне нужна, Джон? Политикой пусть занимаются те, кому делать нечего, или те, кто ничего делать не способен. А у меня есть работа, и я с ней справляюсь неплохо.
– Непростой ты, оказывается, человек, полковник Тимохин…
– И ты не простачок, только почему-то очень хочешь казаться таковым. Но простаков на твоей должности не держат.
– До встречи в час, Алекс! – рассмеялся Дак.
Миновала полночь, сменились часовые на постах. Ровно в 1.00 на восточной окраине базы встретились полковники Тимохин и Дак, майор Баринг, заместитель Дака, сапер группы «Ирбис» сержант Джошуа Копански и снайпер Фил Линке.
Обойдя рощу, поднялись на второй пост отряда, где службу нес американский спецназовец сержант Флекеш. Обменявшись паролем и отзывом, разведгруппа вошла в зону поста. Командир «Ирбиса» спросил часового, ставшего на время караульным:
– Как у тебя дела, Билл?
– Все нормально, сэр.
– Это не ответ, сержант!
– Извините, сэр. Подходы к базе «чисты», противник ни в ущелье, ни на противоположном перевале не замечен.
– В Тари-Пули тоже спокойно?
– В общем-то да.
– Что значит, в общем?
– Да развлекались с полчаса, а точнее, с 0.20 до 0.40, моджахеды из охраны завода.
– Развлекались? Карнавал устроили?
– Нет, они покруче забаву нашли. Четверо дикарей вытащили к кустам, что у реки, женщину из рабов. Издевались над нею и насиловали. Потом бросили там же у реки и ушли, о чем-то оживленно переговариваясь между собой. А женщина, думаю, мертва. Как ни посмотрю на нее, лежит там, где ее бросили. Без движения, только лента на бледном лице чернеет.
– Суки паскудные! – скрипнул зубами Тимохин.
Дак, сплюнув на камни, продолжил разговор с караульным:
– Мы уходим по вершине на восток, продолжай отслеживать обстановку на видимых тебе постах и в кишлаке. О любом ее изменении немедленно докладывай мне.
– Понял вас, сэр!
Дак повернулся к Тимохину:
– А ведь могли спасти женщину. Флекеш отсюда из винтовки в секунды размозжил бы черепа насильникам.
– Ничего мы не могли, Джон. Кроме того, что лишь отомстить духам за несчастную. Впрочем, она и без насильников была обречена на смерть. На рабах скорее всего доктор Шнейдер проводит опыты, вырабатывая новые или совершенствуя прежние виды наркотиков.
– Я лично придушу этого австрийца.
– Не получится, Джон, его главная лаборатория и жилище находятся в Кайзабаде, а его брать мне.
– Так ты удави эту свинью!
– Могу обещать одно: после штурма он больше никому не принесет вреда.
– О’кей. Сапер, прибор «Поиск» к работе готов?
– Так точно, сэр, – ответил сержант Копански.
– Впереди сапер, за ним мы с Тимохиным, за ними Баринг, в тыловом замыкании сержант Линке. Дистанция между бойцами – на расстоянии видимости. Сигналы передавать рукой.
Тимохин добавил:
– Идти, прижимаясь к слону Тарикарского ущелья, помнить, что с противоположного перевала ситуацию отслеживают два поста духов. С дальнего мы видны не будем, а вот ближний может засечь нас. Что за этим последует, объяснять, думаю, не надо.
Дак кивнул и отдал команду:
– Группа, вперед!
По вершине пошел Копански, за ним тронулись Тимохин с командиром «Ирбиса», следом – майор Баринг и Фил Линке. Двигались минут сорок, за это время прошли метров восемьсот, затем полковник Дак приказал увеличить дистанцию и применить средства маскировки – обычные маскировочные сети. А через шестьсот метров, или двадцать минут марша, сержант Копански, остановившись, поднял руку над головой и резко опустил ее вниз. Группа встала. К саперу подошли Тимохин и Дак.
– В чем дело, Джошуа?
– Посмотрите на дисплей сами, сэр!
– Позволь мне, – попросил Тимохин.
Командир «Ирбиса» пропустил вперед полковника российской группы спецназа. Александр взглянул на дисплей.
– Ну, понятно, духи импровизацией не занимаются, – проговорил он. – Они установили два минных поля – точно таких же, как на вершинах у Кайзабада.
– Отсюда чертов кишлак не виден.
– Надо пройти минные поля.
– Но это рискованно…
– Ты пост видишь?
– Нет.
– Так как же твой человек будет снимать часового на нем? Или и с этого направления ударишь по нему из гранатомета?
– Почему бы и нет?
– Дело, конечно, твое, но ты хотел осмотреть кишлак.
Дак махнул рукой:
– Ладно, пройдем дальше, но не все; майор Баринг и сержант Линке остаются здесь.
– Есть, сэр, – ответили подчиненные полковника Дака.
Командир «Ирбиса» обратился к саперу:
– Джошуа, твой прибор не может пропустить нестандартную минную ловушку?