Джон Кеннеди. Рыжий принц Америки
Шрифт:
Вскоре у него было 286 секретарей, готовых заклеить штат плакатами, нацепить его значок на грудь каждому, обойти дом за домом. Сдержать врага, перейти в наступление и победить. Пришла пора, и Кеннеди послал свою армию в бой.
— Кризис пришел и в Массачусетс… — объявил он, — слишком долго наши представители в Сенате беспомощно мирились с тем, как гибнут наши предприятия и рабочие места… Поэтому я выступаю против Генри Кэбота Лоджа-младшего…
Лодж принял вызов. Его и его семью знал весь штат. Еще в 1936-м он побил демократа Джима Керли. А то был год, когда «ослы» побеждали почти везде. Через шесть через
Как и Джон, Лодж энергично работал с электоратом. И пользовался успехом. К тому же их программы были схожи, как и позиции по законопроектам. Лодж, хоть и был республиканцем, тоже считался «бутербродным либералом». Как и у Кеннеди, во внутренней политике его позиция была умеренной. Он голосовал за дешевое жилье, льготные кредиты и избегал выступать за или против политики Джозефа Маккарти. Как и Джек, был против изоляционизма, за активность Штатов в мире, за помощь Европе и усиление НАТО. Это было трудно — найти проблему, по которой между ними мог возникнуть конфликт (а конфликт — ключевой фактор предвыборной борьбы). И значит, кампания снова из битвы программ и идей превращалась в личную дуэль.
Никто из местных республиканцев не мог тягаться с Лоджем. Ему и Джеку предстояло собрать несколько тысяч подписей за свое выдвижение. Праймериз не было. И значит, Кеннеди не мог «обкатать» на них свою любительскую организацию. Собрать подписи было делом не хитрым.
Выход нашел братец Бобби. А давайте, сказал он, соберем в 10 раз больше. Причем не в Бостоне, а в провинции. Итог превзошел ожидания — 262 324 подписи. Всех подписавших, их адреса и телефоны внесли в особые списки, чтобы вновь обратиться к ним в ходе кампании.
Кеннеди наращивали силы. Из Чикаго прибыли Джин и Юнис. Из Нью-Йорка приехала Пат. К битве готовилась мама. Отец разрабатывал стратегию борьбы в элитах.
Так оттачивалась схема избирательной кампании, которую использовал Джек. Борьба ведется в массах, в СМИ (на телевидении) и высшем обществе. С массами работают актив и семья. С журналистами — семья и профессионалы. С элитами — отец. И со всеми — он.
Каждый член семьи вложил в кампанию свои деньги: по 1000 долларов в каждый из комитетов, основанных для ее финансирования: «Граждане за Кеннеди и процветающий Массачусетс», плюс комитеты «Развития рыбного хозяйства», «Модернизации промышленности побережья», «Модернизации текстильной промышленности», «Строительства Массачусетса». По закону один человек не мог вносить в один комитет больше 1000. То есть каждый из членов клана выложил по пять. Другие траты составили 70 000. Собрали и еще двести взносов по 1000.
Повсюду в парикмахерских и салонах красоты лежали сотни очерков о военном подвиге Джека. Что ни день, выходили пресс-релизы. Его поддержала Boston Post [41] . Поздравление с еврейским Новым годом от его лица подготовили за несколько недель до праздника…
Районы Бостона, города и фермы — кандидат побывал везде.
С тактикой и практикой был порядок. Но не со стратегией. С какой руки ходить — с правой или с левой?.. Ведь в «армии» Кеннеди и ее штабе были и консерваторы, и либералы.
41
Вскоре
Случались и конфузы. Как-то ветеран Новой сделки Гарднер «Пэт» Джексон принес в штаб заявление, где от лица Джека осуждался сенатор Маккарти. Кандидат спал, а в гостиной, где сидел и Джо, народ слушал Джексона. Но не успел он начать, как Кеннеди-старший вскричал: «Вы что? Хотите погубить Джона? Мы не против Маккарти! Мы даем ему денег! А вы и ваши дружки евреи и профсоюзники — профаны в политике и ради своих идеек готовы угробить все дело».
Вошел кандидат. Молча послушал. И отбыл на митинг.
Через пару дней в той же комнате он спросил Джексона:
— Что, Пэт, досталось?
— Джек, объясни, что за человек твой отец?
— Г лава семьи… — был ответ. Поняв, что стратегов не помирить, Кеннеди дал им свободу рук, но и сам действовал. Пока его правые и левые вели свои операции, он атаковал Лоджа по ряду тем: гражданские права, рост цен и аренды, КНР и торговля с коммунистами. Но в центре внимания был Массачусетс.
«Лодж сделал и сделает для Массачусетса все возможное!» — кричали плакаты соперника.
«Кеннеди сделает для Массачусетса БОЛЬШЕ!» — отвечал наш кандидат.
И рекламных щитов у него было больше.
Но не это, конечно, было ключом к победе. Как-то он увидел придорожное кафе. А над ним огромный, очень дорогостоящий билборд с призывом: «Кеннеди — в сенаторы!»
Выпив в кафе бокал коктейля, он протянул руку бармену: здравствуйте, я Джон Кеннеди!
— Кто-кто?
— Джон Кеннеди, баллотируюсь в Сенат США.
— О, Джон! Привет-привет! Так куда вы баллотируетесь?
Битва реклам шла своим чередом, но Кеннеди и Лодж вели себя как джентльмены, воздерживаясь от нападок и обвинений. Как-то немалая толпа собралась, чтобы услышать их полемику, ожидая увидеть милую сердцу любого обывателя предвыборную свару, но кандидаты были крайне корректны. Впрочем, они очень редко встречались лицом к лицу.
«Мягким» было и секретное оружие, примененное Кеннеди против Лоджа. На завершающем этапе кампании домохозяйки несколько недель получали вот такие открытки:
Прием в честь госпожи Джозеф П. Кеннеди [42] и ее сына, конгрессмена Джона Ф. Кеннеди.
В среду 1 октября 1952 года в 8 часов вечера.
Отель «Командор», Кембридж, Массачусетс.
Вы приглашены!
Казалось бы, какое отношение к выборам имели эти изящные приглашения на белом картоне? А самое прямое. Бал на чаепитиях правила Роуз Кеннеди и ее дочки! И они покорили дам штата независимо от их возраста и положения. Импозантная, зрелая, мудрая женщина беседовала с ними как с подружками. Говорила о детях, о том, как растила их и как переживает за сына.
42
В США было принято в официальных приглашениях после слова «госпожа» указывать фамилию и имя супруга.