Джон Леннон. Все тайны «Битлз»
Шрифт:
— Гитара-то тонкая, — сказала подошедшая кассирша Верочка, — и такая звучит?
— Еще как! — сказал Витек. — В усилитель включишь, будет громко.
— Надо же! — только и сказала она, взяла ключи от кассы и пошла к себе.
Гитары поставили на витрину, рядом ценники. С прилавка стряхнули крошки. Замдиректора посмотрел на часы: «Пора». Магазин открыли.
Недели через полторы, тоже в обеденный перерыв, Витек притащил журнал с английскими группами. На развороте «Битлз» на концерте с гитарами, рядом усилители. Электрогитары в магазине почти не продавались, их даже выставили на уличную витрину. Продавцы, товароведы — все уважаемые люди, выпив по рюмочке, обед все-таки, — разглядывали журнал.
— Смотри,
Выпили еще по рюмочке. Замдиректора спросил:
— Витек, а усилители у них какие?
— По шестьдесят ватт, — ответил он.
— Много, — согласились все.
— А есть еще голосовая аппаратура. Микрофоны ведь стоят, — это уже высказал свое мнение Михалыч. Он раньше работал радистом в Театре Советской Армии. — Ватт, наверное, по 100 — серьезные ребята.
Полистали еще журнал. Групп много.
— Смотри-ка, «битолзов» есть и четверо, и пятеро. Вот, музыкантов четверо, один солист.
Внимательно рассматривали и инструменты.
Еще полистав журнал, еще выпили, закусили. Единодушно пришли к мнению, что до нас эти «битолзы» еще не дошли. Во всяком случае, никто не слышал, что где-то в Москве есть группы. Вот и гитары, как лежали, так и лежат.
— Ну ладно, — только и сказал замдиректора, — магазин пора открывать.
Но многим из тех, кто захочет повторить у нас в стране успех «Битлз», петь их песни или сочинять свои собственные, еще предстояло окончить школу, некоторые уже сдавали вступительные экзамены в вузы. Так что гитарам в магазине на Неглинной скучать осталось недолго.
1 июля 1964 года Сережа Костров с мамой и папой, который работал советником в посольстве СССР в США, рейсом Аэрофлота прилетел в Москву. Через плечо у него была спортивная сумка, в руках в чехле электрогитара, а в родительском багаже небольшой усилитель на 50 ватт фирмы «Атрех». Сережа приехал в Москву поступать в МГИМО. Такова воля его родителей. Будь его воля, он остался бы в Америке, где 18 августа начинались гастроли «Битлз», но «Битлз» выступят без Сережи Кострова. Он же 1 августа сядет в аудиторию вместе с другими претендентами на звание студента МГИМО МИД СССР и будет писать сочинение на тему: «Патриотизм русских людей в романе Льва Толстова „Война и мир“». Он писал сочинение уже второй час, откладывая листы слева от себя, как вдруг почувствовал толчок ручкой в спину и женский шепот:
— Не оборачивайся. У тебя в сочинении ошибки.
— Где? — только и спросил Костров.
— Открой первую страницу, вторая строчка сверху…
Так неведомый голос расставил знаки препинания и исправил все ошибки в Сережином сочинении.
Когда он встал, чтобы сдать сочинение, за ним уже никто не сидел. В институт Костров все-таки поступил. Кто помог с сочинением, он узнает намного позже, и то случайно.
16 июля 1964 года газета британских коммунистов «Daily worker» сообщила: «Битлз» отправились в свое первое турне по Америке и Канаде, больше 30 городов. А 9 октября их уже ждали в Англии, где начиналось их очередное турне по стране, в которой они стали национальными героями.
Все это Сережа Костров прочитал по дороге домой из МГИМО, куда он только что был зачислен на 1-й курс.
Что удивило продавцов в «Москниге», это то, что в августе — сентябре из магазинов, а затем со складов исчезла книга «Самоучитель игры на шестиструнной гитаре». Дефицитом книга никогда не была, пылилась на полках. А тут вдруг исчезла. И книжные спекулянты не успели среагировать. К октябрю за книгу давали уже 10 номиналов (от цены 1 руб. 10 коп.).
Где-то в середине ноября Сережа Костров, проходя мимо клуба МГИМО, услышал гитарные звуки. Явно играла бит-группа. Приоткрыл дверь — на сцене была самая настоящая группа. Поискал глазами, где можно было присесть. Рядом с дверью ряд кресел, на одном сидел Коля Зайцев, сокурсник. Пожали друг другу руки.
— Это кто? — спросил Костров, садясь рядом.
— Поляки, «Тараканы», студенты. Вот репетируют. Вообще-то, в зал никого не пускают. Я знаю руководителя, Яцека Бромски, он и пустил.
Костров слушал заинтересованно.
— Что, Костров, играешь на гитаре?
— Да, люблю «Битлз», «Роллинг Стоунз».
— Клево, — сказал Зайцев.
— Да у меня и гитара есть «Fender», и усилитель «Атрех», из Америки привез, — продолжал Костров.
— А мы тут группу замыслили соорудить. Ударник есть, бас-гитарист тоже. Я соло буду играть, а ты — ритм. Ну, как? Давай попробуем?
— Давай, — сказал Костров.
— Тогда послезавтра в клубе в 6 вечера, приходи с гитарой и усилителем.
А послезавтра они познакомились:
— Гриша Яников, — представился стройный блондин, — бас-гитара.
— Скворцов Дима, ударник, — он уже сидел за ударной установкой фирмы «Премьер».
— Откуда? — только и спросил Костров.
— Да институт купил для самодеятельности, а она как-то не собралась. Вот и выпросил.
Костров включил усилитель, подстроил гитару, подошел к микрофону и спел несколько песен «Битлз» на хорошем английском. Его молча слушали. Потом стали подыгрывать. Через час уже стало получаться что-то, а еще через час в зале, где никого не было, вдруг раздались аплодисменты. Яников включил свет. У сцены стоял секретарь комитета комсомола, рядом с ним девушка высокого роста с довольно пышным бюстом.
— Ну, что, с почином вас, — сказал секретарь комитета комсомола, — а вот, кстати, и познакомьтесь: мой зам, Ольга Кузнецова, будет курировать вопросы культуры, а значит, и вашу группу. Как, название придумали?
— Да вроде «Виражи».
— «Виражи» так «Виражи», — сказал секретарь комитета комсомола. Попрощался, и они с Ольгой пошли к выходу.
— Давайте, дерзайте, — только и сказал секретарь.
«Виражи» стали регулярно репетировать. А секретарь комитета комсомола доложил ректору, что в институте силами студентов создан ансамбль. А также представил своего нового зама Ольгу Кузнецову. Ректор внимательно слушал секретаря комитета комсомола. Ансамбль так ансамбль, а вот на Кузнецову обратил внимание. Встал, подошел, галантно поцеловал руку:
— Как же, как же! Знаю дочь Кузнецова Василия Васильевича. Отец ведь сейчас в Англии? Мы с ним в Венесуэле вместе работали.
Про себя подумал: «Вот ты какая стала, Оленька, девочка с бантами на посольских утренниках».
Оля засмущалась, потом с этим справилась.
— Ну ладно, молодежь, дела. К коллегии МИДа надо подготовиться. Ну, а если с ансамблем нужна какая-либо помощь, Ольга Васильевна, обращайтесь напрямую.
1964 год для «Битлз» был очень напряженным. Всемирное признание, начавшееся с выступления в американском телевизионном шоу Эдда Салливана, запись песен для своего первого фильма и новой долгоиграющей пластинки, съемки в фильме, затем мировое турне. Изнуряющее турне по США и Канаде. Когда наступал момент нечеловеческой усталости и безразличия, они сидели в отелях под охраной, играли в карты, играли на гитарах, сочиняя новые песни. Им уже безразлично было, сколько они заработают. За время изнурительного американского турне они в среднем зарабатывали по 1785 фунтов в минуту, сократив время выступления до 30 минут. К концу года они уже были миллионерами. А 4 декабря увидела свет новая пластинка «Beatlse For Sale». С 24 декабря их рождественское шоу стартовало в Лондоне и продлилось до 16 января 1965 года. Ничего удивительного в том, что мировая пресса назвала закончившийся 64-й год годом «Битлз».