Джон Леннон
Шрифт:
Однако доктору Фрейманну не суждено было вылечить Иоко Оно. Не успели они с Сэмом занять свои места в приемном покое, как из кабинета врача выскочила медсестра и закричала: «У доктора сердечный приступ! По-моему, он умер!» Все пациенты мигом потянулись к двери. Сэм схватил Иоко за руку и выскользнул на улицу. Через неделю Грин привез в Дакоту молодого доктора по имени Родни Б. Райан, который согласился заняться Йоко у нее дома.
Молодая японка оказалась очень трудным пациентом. Она страшно боялась боли, наступавшей при ломке, не поддавалась дисциплине и искала всяческие предлоги, чтобы избежать лечения. В скором времени у нее начались обычные симптомы, от дрожи и судорог до ощущения того, что под кожей ползает стая пауков. Когда Иоко стала угрожать, что покончит с собой, Сэм перебраться в Дакоту и не покидал ее ни днем,
Курс дезинтоксикации оказывал на Йоко парадоксальное действие. Вместо того чтобы валяться в постели, она металась по Дакоте, произнося какие-то нечленораздельные звуки, в которых одна из служанок разобрала древнеяпонские слова. Ее требования становились все более странными. Однажды в одиннадцать часов вечера она отправила бедного Сэма в корейскую бакалейную лавку купить пять коробок петрушки — Иоко захотелось принять ванну с петрушкой по рецепту Джона Грина. Вообще-то Сэм ложился спать в ногах у кровати Иоко, как это делала верная Масако, но в последние дни спать ему вообще практически не приходилось, и он в конце концов не выдержал. В отчаянии он призвал на помощь доктора Райана, который провел с пациенткой пять часов подряд. «Будьте осторожнее, Сэм, — сказал доктор на прощанье. — Не забывайте, что на смену одной зависимости всегда приходит другая».
Поведение Джона Грина во время этого кризиса разительно отличалось от поведения его партнера. Главный советник Иоко отказаться с ней встречаться. Он объяснил это тем, что участие в личной жизни клиента может навредить деловым отношениям. На самом деле ничто не могло так навредить его отношениям с Иоко, как отказ прийти ей на помощь в трудную минуту. Что же касается Сэма Грина, то в знак благодарности он получил от Иоко чек на 100 тысяч долларов.
Как-то раз, когда самый тяжелый этап лечения был уже позади, Сэм Грин пригласил Иоко пообедать в один из самых шикарных ресторанов Ист-Сайда «Мортимерс», в котором после удачного шопинга на Медисон авеню собирались обычно сливки общества. Когда Иоко, опираясь на руку Сэма, нетвердым шагом вошла в ресторан, ее темные очки, вызывающий костюм и безошибочно узнаваемая грива черных волос произвели сенсацию.
Сэм пользовался в этой толпе определенной известностью, поэтому вдоль столиков сразу пронесся шумок о том, что между «этими двумя» явно что-то есть. Однако об этом происшествии скорее всего сразу бы и позабыли, если бы Иоко не устроила сцену. Углядев за соседним столиком Бьянку Джаггер, Иоко поднялась со своего места и, пошатываясь, приблизилась к смуглой красотке. «Между нами, женщинами, говоря, — выдала Иоко, — я прекрасно понимаю, что тебе приходится сейчас переживать». (Бьянка только что развелась с Миком.) Не успела Иоко вымолвить эти слова, как по переполненному залу ресторана прокатился вздох. Семейная пара рок-звезд!_ Развод! У нее другой мужчина! В мгновение ока Сэм и Иоко превратились в «интересный материал», опубликованный уже на следующий день в газете «Ньюс оф зе уорлд», которую ежедневно от корки до корки прочитывал Джон Леннон.
Как только Иоко освободилась от наркотиков, ее охватила депрессия. «Ты считаешь, что испортила себе жизнь, что брак обернулся неудачей, — взмолился Сэм, превратившийся в няньку. — Но есть кое-что, чем ты могла бы заняться. Ты же талантливая артистка — займись своим искусством!»
И Иоко бросилась писать песни. Одной из первых была композиция «Walking on Thin Ice» [218] , в которой содержался намек на самурайский меч, подаренный ею Сэму в знак благодарности за спасение. Затем, практически за одну неделю, Иоко написала большую часть песен, вошедших позднее в альбомы «Double Fantasy» [219] и «Milk and Honey» [220] . Она могла позвонить Сэму в четыре утра и прочитать только что сочиненный текст, а затем потребовать, чтобы он пришел назавтра и помог ей его доработать. Сэм все еще не сознавал, сколько опасности таит в себе это сотрудничество.
250
Отсутствует
250
Отсутствует
250
Отсутствует
В
В течение целого года, что Фред находился на службе у Джона, они очень мало общались. Несмотря на то, что когда он впервые пришел на службу в феврале 1979 года, ему дали понять, что от него требуется помогать Джону «готовить коричневый рис», он быстро убедился в ином: основная работа Фреда заключалась в том, чтобы раскатывать по городу в зеленом «мерседесе» с набитыми деньгами карманами и закупать множество разных игрушек и деликатесов, которые заказывал Джон.
Когда Джон и Фред поехали на Лонг-Айленд, Иоко предупредила «мальчиков», чтобы они не уезжали далеко от дома. Но стоило Леннону оказаться на свободе, как у него зачесались руки. Усевшись в огромный «дизель-универсал» с Фредом за рулем и голосом Фэтса Уллера, рвущегося из динамиков, он отправлялся на прогулку в один из соседних городков — Колд Спринг Харбор или Хантингтон. Машина медленно катилась вдоль по улицам, а он высматривал красивых девушек, подобно тому, как летчик-истребитель выискивает самолеты противника. Если они проезжали мимо витрины магазина одежды, где было выставлено что-нибудь необычное, он посылал Фреда купить ему понравившуюся вещь. Но сам никогда никому не показывался на глаза. Леннон так боялся того, что его присутствие на Лонг-Айленде будет раскрыто, что даже отказывался получать почту. Письма, которые ему пересылали из Дакоты, приходили на адрес полицейского участка, откуда звонили в Кэннон Хилл, после чего за ними отправлялся Фред.
Джон категорически запретил Фреду заигрывать с местными девчонками. Он выдвинул твердое условие, чтобы молодой человек нашел себе одну постоянную подружку и потребовал от нее поклясться в том, что она сохранит тайну их пребывания здесь.
Сексуальные потребности самого Джона удовлетворялись иначе. В своем интервью лондонской «Сан» Джон Грин рассказал, что Иоко имела обыкновение сообщать ему о том, что Джон «потерял покой», поскольку ему понравилась какая-то женщина. Она хотела знать, каких неприятностей можно от нее ожидать и сколько денег предложить... Когда Леннон жил на Лонг-Айленде, к нему отправили массажистку, которая работала и на Иоко. «Через какое-то время Джон неосторожно упомянул о том, что находит ее привлекательной и что у него появился к ней интерес, — рассказывал Грин, — и Иоко тотчас ее уволила».
Однажды в мае, когда Марни Хеа поехала с детьми на лимузине в Колд Спринг Харбор, она заметила, что от самой Дакоты за ними следует еще один автомобиль. Когда они добрались до места, из второй машины вышла миниатюрная и очень привлекательная женщина восточного типа. Как оказалось, это была массажистка из Манхэттена. Она поселилась в комнате, примыкавшей к спальне Леннона, и всю неделю заботилась о нем, готовила пищу, сама подавала ее и заходила к Джону по первому его зову.
Близость моря неизменно вызывала у Джона желание отправиться в плавание. В начале мая он купил у хозяина местного курортного комплекса, молодого парня по имени Тайлер Кониз, маленький парусник. Кониз преподал Джону и Фреду несколько уроков по основам морской навигации. Стоило Джону почувствовать ветер в парусах, как он стал мечтать о настоящем путешествии. Как было бы чудесно, поделился он с Фредом, пересечь Атлантический океан и подняться по Темзе до самого Лондона! Вскоре эта идея полностью овладела Джоном, и он решил поделиться ею с Иоко, которая — к его огромному удивлению — отнеслась к ней более чем благосклонно.
В принципе в этом не было ничего удивительного. Иоко мечтала о том, чтобы удалить Джона подальше от Нью-Йорка и в одиночестве наслаждаться своей новой жизнью. После продолжительных махинаций, якобы по настоянию Есикавы, Иоко отправила Джона в Кейптаун — набраться моральных и физических сил, которые потребуются ему для совершения рискованного путешествия. Проведя несколько дней в салоне автомобиля в компании чернокожего водителя, катавшего Джона по окрестностям, Леннон решил возвращаться. Но сначала позвонил Мэй Пэн и пригласил приехать к нему в Колд Спринг Харбор. Этот телефонный разговор был для них последним.