Джонни в большом мире
Шрифт:
– Сэмми, ты собирался звонить в полицию?
В глазах бармена ясно читался ответ, несмотря на яростное мотание головой.
– Вот и чудно, хоть подвезут. Звони, мне туда и надо, – Джон снял с аппарата на стойке трубку и протянул её старику. Набрал номер и продолжил разговор.
– Дружище, я ухожу на войну. Можно я буду тебе писать?
Сэм горячо закивал.
– Спасибо, только и ты мне напиши, хорошо?
Сэм, вслушиваясь в длинные гудки, закивал ещё энергичнее. Тут Джона осенила удачная мысль.
– И вот что, я в городе никого
– Алё, полиция! – вдруг заголосил старый Сэмми, – Алё! Нападение на бар "Икота бегемота"! Меня взяли в заложники! Да, рядом… Джонни, тебя, – заискивающе улыбнулся бармен, протягивая трубку.
Джон укоризненно воззрился на старого истерика. Ну, за кого он его принимает? А за кого ему, собственно, принимать Джона? Ладно, личное можно будет потом выяснить в переписке – решил Джонни и легонько тюкнул старика по макушке телефонной трубкой.
Он же и так собирался падать в обморок? Вот и не стоило тратить вискарь на это чучело. Теперь что-то надо сказать полиции, ждут же люди. Так за кого его принимают?
– Алё! Бегемот-икать взорваться чрез час, хочу са-сука-такос прекратить бомбить! Хрух Этарх! – проговорил он в трубку, подражая голосу и выговору Цербера, и, опасаясь недопонимания, добавил от себя. – Героям слава!
Улыбаясь от мысли, как бы к его хохме отнёсся сам инструктор, Джон обыскал стойку, нашёл авторучку и пачку патронов. Написал на салфетке короткую записку, завернул в неё свои баксы и засунул старику в нагрудный кармашек ковбойки.
Напевая. – Кто ходит в гости по утрам…
И заряжая на ходу ружьё Сэма, направился в подсобное помещение, из подсобки вёл второй выход на хоздвор. Джон почти ухватился за дверную ручку, когда она неожиданно увернулась, дверь открылась, и в проёме нарисовалась грузная фигура в сине-белом комбезе.
– Хозяин, ё-моё, оглох? Сколько тебе сигналить? Вот вывалю твоё пойло на землю, я тебе в грузчики не нанимался! – провякало туловище, смешно таращась со света в полумрак.
– Тот поступает мудро! – допел Джонни, засветив прикладом в верхнюю часть тушки. – Трудно тебе было, сука, выгрузить, спрашивается?
Негодуя на вопиющую непочтительность к старшим, Джонни обыскал карманы сине-белого комбеза. Не найдя ключи, решил, что лодырь скорей всего ещё и неряха, и прошёл к яркому бело-синему фургону во дворе. Дверца кабины была открыта, ключ торчал в замке зажигания, и Джонни, естественно, воспринял всё это как приглашение.
Аккуратно вырулив со двора на улицу, Джон услышал неприятно знакомое, но пока отдалённое завывание.
– Гляди-ка, поверили, – ухмыльнулся парень, сворачивая к пустырю. Он как-то сам собой образовался на месте некогда ухоженной лужайки господина Са-но, когда сам господин врезал дуба, и в его коттедж въехали многодетные наследнички с исторической родины господина.
Хоть деток у них хватало, мусор вынести было некому, а нанять кого-нибудь давила южная жаба. Ну, где одна кучка, там и вторая несильно бросается в глаза, – такого было мнение всех окрестных мусорщиков.
Будучи недавно одним из них, Джон хорошо знал местную топографию и, легко преодолев помойку, вывел фургон во двор прачечной Че-на, редкой, вдобавок косоглазой, сволочи.
Едва сумев обуздать желание поприветствовать старого знакомого, ведь и ружьё под рукой, Джон проломил фургоном хлипкую ограду. С особым удовольствием послал машину в занос на газоне лужайки господина Рогу, сволочи обыкновенной, и от души газанув, с пробуксовкой выехал на тихую улочку.
Подъехал к перекрёстку, как порядочный пропустил кортеж истошно завывающих сиренами полицейских и спокойно свернул на прямую дорожку к полицейскому участку. Легко нашёл паркинг неподалёку и пошёл на второй заход в вожделенную армию.
Глава 5
В околотке царило судорожное оживление, вызванное, скорей всего, патриотическим порывом. Родина умела считать деньги и, как водится, норовила подбросить верным своим сынам лишнюю работёнку за то же жалование.
В принципе Родина, как всегда, была права, ведь задача полиции – направлять преступный элемент по правильному назначению, не так ли? Ну и кто из нас без греха? А какое назначение в данный исторический момент правильное, Родине, конечно же, виднее.
Потенциальные преступники толпились в тесном холле и ломились в двери с красивым плакатами. Потолкавшись и послушав разговоры, Джонни кое в чём разобрался.
За первой дверью, с плакатом
«Мать твоя Такия верит, что есть
У сыновей её верность и честь!»
…всем резервистам, у кого имеется водительское удостоверение, полагалось его сдать или оплатить штраф за утерю документа, а у кого прав нет, предъявить что угодно со своей фоткой, именем и печатью. Получить призывное предписание и следовать на сборный пункт.
Без предписания попадёшь за уклонение от призыва даже на сборном пункте, хотя вряд ли до него доедешь, потому что все водительские удостоверения объявлены недействительными.
Лицам, пока не подлежащим призыву, выдаются временные разрешения за дверью с красивым плакатом: «Такиец! Отдай Родине долг, как только сможешь! Такия всё-таки мать твоя тоже!» Там ещё сразу на оборонный заём собирали.
Джон озадаченно уставился на дверь с приколотой бумажкой «Розыск». У него в карманах ничего с печатью и фоткой отродясь не водилось и деньги он Сэму оставил, значит, за первыми двумя дверями его явно не ждали.
К тому же Люси говорила что-то о розыске, да и народу в этот кабинет никого, не то, что в прочие. Джонни, культурно постучавшись, приоткрыл дверь, спросил «можно» и увидел за столом копа, уже спровадившего его в армию полгода назад. Ну и пусть не всё получилось, человек же хотя бы попытался, и Джонни счёл встречу удачной.