Джордан
Шрифт:
Джордан усмехнулась, и Элеонор едва не упала в обморок от облегчения, когда увидела признаки жизни.
– Голову в унитаз?
– Я не шучу. Твою голову. В этот унитаз. Решай сейчас.
– Элли… Я расскажу тебе, но пообещай больше никому не рассказывать. Никому, - повторила она.
– Обещаю. Никому не скажу, даже Богу.
Поначалу Джордан молчала. Элеонор указала на унитаз, полный вонючей воды.
– Ладно, ладно. Два дня назад тренер Кокс отдал нам наши работы. Я получила 3 с минусом.
– Это все из-за плохой оценки? Иисусе, Джордан...
– Дело
– Ты рассказала ему о той штуке?
Дело было в легкой неспособности Джордан к обучению. Девушка была ходячим калькулятором и могла посчитать чаевые и налоги за считанные секунды в голове, но дайте ей прочитать что-то длиннее трех абзацев, и ее мозг отключался.
– Я сказала ему о той штуке, - подтвердила Джордан.
– Он сказал, что именно поэтому хочет поговорить со мной. Сказал, что несправедливо, что моя дислексия держит мои оценки на низком уровне. Сказал, что может помочь мне, если я захочу.
– Как помочь?
Глаза Джордан наполнились слезами, и она опустила голову.
– Элли, он поцеловал меня и засунул руку мне под блузку.
Элеонор могла только смотреть на Джордан. Ее руки онемели. Сердце ушло в пятки.
– Я убью этого ублюдка. Я убью его прямо сейчас.
– Элеонор потянулась к замку, но Джордан схватила ее за руку.
– Нет, Элли, нет. Ты не можешь. Он всеобщий любимчик.
– Да мне начхать, даже если он Папа Римский, ему крышка.
– Ты сказала, что не расскажешь.
– Я не собираюсь рассказывать. Я собираюсь его убить.
Джордан вцепилась в нее и толкнула к стене. Элеонор никогда не видела, чтобы Джордан выглядела такой напуганной и серьезной.
– Ты на испытательном сроке, - медленно произнесла Джордан, выделяя каждое слово.
– Сделаешь что-либо, что повлечет проблемы, и все, и ты это знаешь. Ты отправишься в тюрьму.
Она знала. Заместитель директора Уэллс уже предупредил ее, что еще одно замечание, и ее не только исключат из школы, но она снова предстанет перед судьей.
– Черт.
– Элеонор стукнула затылком по двери кабинки.
– Знаю. Прости.
– Джордан, тебя лапал учитель. Тебе не за что извиняться. Это он должен просить прощения.
– Я не могу вернуться в класс. Я недостаточно умна, чтобы перевестись в другой класс.
– Иисусе, Джордан, ты умнее любой другой девчонки в школе.
– Не в английском.
Джордан выглядела беспомощной. Она посмотрела на унитаз, словно увидела в нем свое будущее. Элеонор не могла ее винить. Школа обожала тренера Кокса. На данный момент баскетбольная команда была первой в штате. Всего немного за сорок, мужчина по-прежнему был привлекательными, и большинство девочек в школе были тайно влюблены в него. Элеонор считала, что он выглядит как полнейший мудак, щеголявший в хаки и с золотым крестом на шее, как у какого-то сутенера. У него были жена и дети, один из них учился в этой школе. Его сын Макс был так же популярен, как и отец. Если Джордан создаст проблемы тренеру Коксу, ее будет изводить вся школа.
– Элли, помнишь, что случилось с Синди Гаррен? Со мной они сделают то же самое.
Она помнила Синди. Их первый год в старшей школе, Синди Гаррен, годом старше, обвинила футбольного игрока в изнасиловании. После публичного появления в школе она продержалась две недели, две недели слов «шлюха», «проститутка» и «лгунья», написанных на ее шкафчике и криков в коридоре, пока она не ушла из школы. Она сдала выпускной экзамен и исчезла. Элеонор хорошо помнила Синди. Кто-то выбил книги из рук Элеонор в кафетерии в первую неделю в Святом Ксавьере. Обычная дедовщина. Не сказав ни слова, Синди покинула друзей за столом и помогла ей собрать книги.
– Я не знаю, что делать, - прошептала Джордан.
– Я не могу вернуться в класс. Прошлый раз я убежала. Что, если он завалит меня? Что, если сделает это снова?
Элеонор знала, что делать.
– Пропусти сегодня занятие. Я пропущу свой последний урок, и мы пойдем в церковь.
– Я уже молилась об этом. Два дня я только и делала, что молилась.
– Ты можешь поговорить об этом с моим священником. Он тоже никому не расскажет. Ему ты можешь доверять. Я все ему рассказываю.
– Но он не мой священник. Я даже не...
– Не важно. Он поможет, ладно? Он спас меня от колонии. Тебе он может помочь.
– Никто мне не поможет.
– Ты так говоришь потому, что еще не видела его. Послушай, я его знаю. Я знаю его так... даже объяснить не могу.
– Элеонор покачала головой.
– Но он хороший, и он сильный, и он на нашей стороне. И даже лучше...
– Что?
– Он может быть пугающим придурком, когда хочет.
Джордан усмехнулась и кивнула.
– Ладно. Я поговорю с ним.
В тот день Элеонор едва удавалось сконцентрироваться, а время ползло словно черепаха. Тысяча сценариев кровавой расплаты поглощали ее мысли. Она хотела избить тренера Кокса голыми руками, выпороть его, бить досками, кастрировать его и заставить съесть собственные яйца. Что за человек мог так поступить с Джордан? Девушка никогда ни с кем не целовалась. Теперь она боялась собственной тени. Она планировала свою большую католическую свадьбу с тех пор, как ей исполнилось тринадцать. У нее был уже составлен список имен всех ее детей, библейских имен, конечно же. Если бы тренер Кокс сделал что-то подобное с ней, Элеонор ударила бы его по шарам, врезала по морде и выкрикивала бы оскорбления в его сторону до самой тюрьмы. А Джордан просто убегает и обвиняет себя.
После шестого урока Элеонор встретилась с Джордан возле ее шкафчика. Они сразу пошли в Пресвятое Сердце. Сорена не было в кабинете, и Элеонор спросила у Дианы, его секретаря, где они могут его найти.
– Сегодня он работает дома. Это срочно?
– спросила Диана.
– Пойдем, Элли, - прошептала Джордан.
– Его тут нет.
– Очень срочно, - ответила Элеонор Диане, проигнорировав Джордан.
– Вы можете ему позвонить?
Диана кивнула и взяла трубку.
– Нам не стоит беспокоить твоего священника, - сказала Джордан, заламывая руки.
– Он занят. Его даже здесь нет.