Джордж и код, который не взломать
Шрифт:
– Он, наверно, подключился к приставке! – догадалась Анни.
– Вау! – восхитился Джордж. – Кстати, если ты никогда не видела, как танцует твой папа, у тебя есть шанс!
– Нет! Только не это! – Анни замотала головой и опять зажмурилась, но теперь хотя бы от смущения, а не от страха.
И всё же катастрофа была неминуема. Когда песня смолкла, робот стал искать себе новое развлечение, и взгляд его красных глаз упал на Анниного старого мишку, заботливо усаженного в кресло. По причине, известной разве что создателям робота, он схватил мишку и, едва зазвучала следующая песня, принялся с ним танцевать. Но движения его становились всё быстрее, всё неистовее; наконец робот схватил бедного старенького заплатанного мишку за лапы и сильно дёрнул, будто пытаясь разорвать на части.
Анни не могла оставить друга в беде. Пусть она уже слишком взрослая для плюшевых медведей, но это не значит, что она будет спокойно смотреть, как злобный андроид терзает её любимца.
– Эй, ты! Это мой медведь!
Она изо всех сил толкнула робота. Тот приземлился в кресло, и Анни принялась вырывать мишку из его рук.
Джордж бросился ей на помощь, но тут сзади раздался знакомый голос:
– Что здесь происходит?!
Писать про роботов так же приятно,
Писатели, учёные и инженеры всё время придумывают что-то новое, давая волю воображению, а уж когда дело доходит до роботов, варианты неисчерпаемы… или почти неисчерпаемы. Приступая к созданию настоящего робота, человек неизменно сталкивается с множеством самых разных задач – но это всегда интересные задачи, задачи, которые стоит решать. В этой статье я расскажу вам кое-что об истории роботов, а также о том, как применяют роботов в наши дни и как, вероятно, будут применять в будущем.
Идея создания машины, похожей на человека, возникла давным-давно. Одной из первых таких машин стал механический виночерпий, изготовленный в Древней Греции около 250 года до нашей эры; это хитроумное приспособление автоматически наливало вино в чашу из кувшина и смешивало с водой в нужных пропорциях. Его создатель Филон Византийский, известный также как Филон Механик, прославился множеством изобретений. Чего стоит одна его замечательная игрушка «Гнездо с птицами», приводимая в движение силой воды: птица-мать защищает птенцов от змеи. Виночерпий стал одним из самых знаменитых автоматов Филона. Слово «автомат» изначально означало механическое устройство, которое выглядит как живое существо.
В XVIII веке автоматы обрели чрезвычайную популярность. В моду вошли заводные механизмы, с помощью которых тогдашние изобретатели создали множество прекрасных кукол, выглядевших как живые. Куклы играли на музыкальных инструментах, показывали фокусы, даже рисовали картины и писа'ли. Создатели этих чудо-устройств путешествовали с ними по королевским дворам Европы и устраивали кукольные шоу, приносившие им немалый доход. То был век «заводных роботов», они собирали толпы зрителей. Но в наши дни эти заводные игрушки кажутся жутковатыми: вроде бы живые – но не вполне, с кукольными личиками, ключиком для завода и механическими туловищами, которые подпрыгивают, трясутся и скрипят.
Однако они проложили путь автоматам нового поколения – «рисовальщикам-писателям», разработанным швейцарским часовщиком Анри Маярде. Эти механические куклы рисовали картины, писали стихи и были, как выразились бы современные роботостроители, программируемыми: они выполняли разные задания в зависимости от того, какую карточку в них вставляли. По сути, сегодняшние роботы в большинстве своём похожи на эти автоматы: у них есть тело, определённая свобода выбора движений, они способны совершать конкретные действия и получать необходимую для этого энергию.
Впрочем, не все роботы, населяющие мир в наши дни, похожи на людей. Внешний вид роботов зависит от того, какую работу они выполняют. На современных автозаводах роботы поднимают и сваривают части машин; даже сборкой компьютеров часто занимаются промышленные роботы, которые очень точно собирают детали. Роботы не устают от такой работы, и скучно им тоже не бывает; они не заводные, а электрические; они выполняют одни и те же простые задания и не делают ничего другого. Им совершенно незачем понимать, что происходит с ними и вокруг них.
А вот роботы, которые, например, доят коров на фермах, должны быть гораздо умнее, потому что коровы не всегда оказываются в нужном месте в нужное время. Эти роботы-дояры обладают зрением и умеют принимать решения. Когда корова входит в стойло, робот находит вымя и аккуратно присоединяет присоски, чтобы бережно подоить корову. Следовательно, такие роботы должны уметь распознавать изображение с камеры и совершать очень точные движения «руками», в которых находятся присоски. Если робот совершит ошибку, коровам будет плохо!
Добиться от машины выполнения этих, казалось бы, простых зрительно-двигательных задач на самом деле очень трудно. Прямо сейчас, в этот миг, примерно половина твоего мозга (в том числе зрительная зона коры, находящаяся в затылочной доле головного мозга) работает над пониманием мира, который ты видишь вокруг, а большая область в центре мозга – двигательная зона коры – отвечает за движение твоих мышц, чтобы они делали именно то, чего ты от них ждёшь. Вообще человеческий мозг постоянно совершает миллиарды и миллиарды вычислений. Но то, что у нас получается само собой, для робота должно быть переведено в ясные и понятные команды – тысячи строк компьютерного кода. А поскольку мы до сих пор не вполне понимаем, как именно человеческий мозг проделывает все эти чудесные расчёты, заставить робота подражать человеку – дело весьма непростое. К счастью, даже нашего ограниченного понимания хватает на создание роботов-дояров с достаточным интеллектом для того, чтобы дойка шла успешно и коровы были довольны.
Идеи по созданию роботов могут исходить из самых неожиданных источников. Например, есть учёные, которые изучают интеллект насекомых. Мозг насекомых гораздо менее сложен, чем мозг человека, в нём меньше взаимосвязанных сетей нервных клеток – нейронов; однако насекомые всё же обладают интеллектом. Без него они бы не выжили во враждебном мире – попробуй-ка поймай муху! Кстати, поведение мухи стало основой для создания роботов, встроенных в автомобили и позволяющих им автоматически отклоняться от курса, чтобы избежать аварии на дороге; идея таких устройств возникла как раз благодаря изучению мушиного мозга.
Ну а если авария всё же произошла? Кто тогда будет в ответе – водитель, производитель автомобиля или, может, та самая муха? Как вы считаете? По мере того как в мире бок о бок с нами начинают существовать «умные» роботы, возникает множество подобных вопросов.
Знакомство с роботами, принятие их в наш мир – процесс сложный. Наше к ним отношение зависит, помимо всего прочего, от того, в какой части света мы живём. Жители Запада склонны считать роботов зловещими существами, стремящимися поработить мир; виной тому зачастую бывают изображения роботов в кино и на телевидении. А вот на Дальнем Востоке роботов часто изображают героями.
Есть у разработчиков роботов и ещё одна проблема. Если задаться вопросом о том, насколько люди рады присутствию роботов в своей жизни, то выясняется, что роботы, которые явно выглядят как роботы, обычно нравятся людям больше, чем роботы, которые выглядят почти как люди. Последние, как и «живые куклы» эпохи заводных механизмов, кажутся нам жутковатыми: в их присутствии нам неуютно и страшно – будто «что-то не так».
Современные электронные и компьютерные технологии, способные имитировать работу не только конечностей, но и нейронов мозга, позволяют создавать роботов, которые ещё больше походят на людей, но по-прежнему далеки от совершенства. Это андроиды – человекоподобные роботы. Они уже не скрипят, как заводные механизмы, а жужжат, как электромоторчики, и в них встроены сложные компьютерные программы, которые пытаются искусственно воспроизводить бесчисленные взаимодействия наших нейронов. Однако андроиды всё ещё не умеют с лёгкостью взбегать по лестнице или ловить мяч и не всегда отличат шёлк от наждачной бумаги. В отличие от нас, они не умеют безошибочно распознавать лица и выражения лиц, различать голоса
Но для нынешних роботов ещё не всё потеряно: наш мозг имеет одну хитрую особенность, которой можно воспользоваться. В классическом эксперименте Фрица Хайдера и Мари-Анн Шиммель, проведённом в 1940-е годы, людям показывали случайные перемещения геометрических фигур на экране, а потом спрашивали, что они видели. В ответ многие подробно рассказывали о квадратиках, которые влюблены в кружочки, или о погоне больших треугольников за маленькими. Наш мозг – это гигантская обучаемая машина, и один из главных способов, какими мы учимся, – придумывание историй, которые помогают нам лучше запоминать и понимать этот мир. Когда мы видим роботов, наш мозг склонен заполнять пробелы, которые современная технология пока не может заполнить, так что нам начинает казаться, что роботы обладают личностью и что они гораздо умнее, чем на самом деле. И роботостроители часто нам «подыгрывают», опираясь на это свойство нашего сознания: это помогает нам относиться к роботам без опаски и лучше их использовать.
Например, серьёзная проблема – энергоснабжение роботов. Когда батареи разряжаются, робот останавливается, а подсоединить робота к сети питания с помощью электрического кабеля не всегда возможно. Чтобы обойти эту проблему, можно, придумывая робота, сразу придумать ему и систему энергоснабжения. Вот прекрасный пример: учёные, на радость жителям одного дома престарелых, разработали робота-белька – детёныша тюленя – со встроенной необходимостью «кормиться». Искусственный сосок, который давали тюленёнку, по совместительству служил зарядным устройством для его батарей; то есть дозарядка была частью «легенды» этого робота.
В одном из моих проектов, когда у робота-динозавра садились батареи, он, «засыпая», передавал своё изображение на мобильный телефон, и виртуальный образ робота продолжал играть с человеком (в то время как настоящего робота ставили на подзарядку); потом робот на телефоне «засыпал», а «просыпался» настоящий робот, который помнил, что человек делал с ним на телефоне. А теперь попробуй сам придумать «легенду» для робота!
Так ли много времени осталось до появления роботов-политиков? В конце концов, роботы ведь умеют принимать решения на основании всей совокупности фактов, и они не подвержены коррупции, верно? Скоро ли роботы начнут водить наши самолёты, поезда и машины, преподавать в учебных аудиториях, помогать нам дома и в офисе, делать нам операции или защищать нас на поле боя, самостоятельно принимая решение, когда стрелять? Строго говоря, у нас уже есть базовые формы таких роботов, но пока что все они действуют под контролем человека. Всегда ли так будет? В конце концов, люди постоянно ошибаются. Может, роботам удастся обходиться без ошибок?
Прогресс в нанотехнологиях позволит нам создавать микророботов, которые будут вводиться прямо в наш организм, чтобы что-то в нём «подремонтировать» или даже обновить, связав тело и разум с внешними компьютерами, – то есть появится новый вид людей: «трансчеловек», гибрид человека и робота. Что он принесёт с собой: ночные кошмары – или улучшение жизни инвалидов и новые потрясающие возможности для всего человечества? Кто знает. Может быть, этих будущих роботов изобретёшь именно ты.
Я тоже начал с чтения книг, придумывал разных роботов и мечтал о них. Когда мне было лет семь, я сделал из коробок и верёвки робота Билли. Потом я очень много думал о роботах. Сейчас мне около пятидесяти, и мне повезло: я участвовал в создании роботов, которые танцуют, учат детей играть в шахматы, помогают пожилым людям по хозяйству и трудятся в офисах плечом к плечу с людьми. Ни один из моих роботов не собирается править миром!
Стараясь превратить свои детские мечты о роботах в реальность, я сотрудничал с множеством потрясающих творческих людей, учёных и инженеров. На место картона и верёвки пришли математика, электроника и компьютеры. Но эти новые, сверхсовременные роботы – всё равно гордые потомки Билли.
Это мои роботы, и они меня радуют. А как будут выглядеть твои?
Глава пятая
– Папа! – завопила Анни. – Настоящий!
– В отличие от? – спросил Эрик.
– В отличие от поддельного! – И она с опаской указала пальцем на андроида, который неуклюже раскинулся в кресле, всё ещё сжимая мишку. Свет в красных глазах померк: робот отключился.
– Мой персональный робот! – воскликнул Эрик, и теперь уже у него загорелись глаза. – Наконец-то доставили.
– Твой кто-кто?
– Персональный ассистент-робот, Эрик-робот – или Эрбот, если хочешь, – сказал Эрик, подходя к креслу, где развалился недвижный андроид. – В общем-то, это я, только в виде робота. У него даже почти все биометрические характеристики мои, так что в определённых ситуациях нас с ним будет непросто различить. Я его о-очень давно заказал. Когда его привезли?
– Только что, – встрял Джордж. – Мы как раз вернулись с главной площади…
– Что вы там делали? – Эрик резко обернулся, забыв о роботе. – Зачем вас понесло в центр?
Почему не сидели дома?
– Мы были в доме на дереве и увидели сверху весь этот переполох, – признался Джордж. – И решили пойти посмотреть. Мы же не знали…
Анни одарила его благодарной улыбкой: спасибо, что он не рассказал о её порыве увидеть любимый бой-бэнд.
У Эрика округлились глаза.
– Но это был самый опасный вечер за всю историю Фоксбриджа! – сказал он. – Не могу поверить, что вы оказались в эпицентре этого безумия! Мне пришлось добираться с работы кружным путём, потому что все эти люди, которые дерутся и буянят из-за денег, до сих пор блокируют центр. Вы-то хоть целы?
Джордж и Анни усердно закивали.
Анни снова заглянула в свой телефон.
– Это не только в Фоксбридже! – воскликнула она. – Это повсюду! Во всём мире!
– Верно, – сказал Эрик. – Вот, смотрите.
Он достал из огромной «почтальонской» сумки айпад и показал им видео: на фоне Эйфелевой башни люди, беснуясь, ловят реющие над головами фиолетовые, коричневатые, жёлтые бумажки.
– Это Париж. А вот Нью-Йорк…
По широким авеню меж гигантских небоскрёбов на бешеной скорости неслись жёлтые такси. На этом фоне разворачивалась всё та же сцена, только бумажные прямоугольнички, кружившие на ветру, были зелёными. Но улицы тоже запружены людьми, которые подпрыгивают и ловят банкноты.
Эрик коснулся экрана, и друзья увидели другой город, зажатый между белой полосой пляжа и зелёными горами; на самой высокой из них возвышалась громадная статуя с распростёртыми руками.
– Рио-де-Жанейро, – сказал Эрик. – Бразилия, Южная Америка.
На сей раз они увидели, как всё это начиналось. Банкомат на самой обычной улице в Рио-де-Жанейро внезапно начал выплёвывать деньги. Банкноты сыпались из него разноцветным дождём. На экране было хорошо видно, как прохожий застыл в изумлении, глядя на это диво.
Он воровато огляделся по сторонам и принялся поспешно набивать карманы деньгами. За какие-то секунды вокруг собрались люди, и все они толкались, оттесняя друг друга от денег. Камера отъехала, и стало видно, что и другие банкоматы на многолюдной улице так же необъяснимо и странно плюются деньгами. Вначале прохожие идут мимо, потом кто-то замечает деньги, бросается к банкомату, за ним другие – и через несколько минут уже вспыхивает потасовка.