Джордж Вашингтон: Да здравствует Америка!
Шрифт:
Весной 1775 года из Англии в Виргинию прибыли два пехотных полка под командованием генерала Эдуарда Бреддока. Ему было поручено выбить французов из Дюкена и Огайо. Сражавшийся в тех местах подполковник Вашингтон был назначен его адъютантом.
В Александрии к двум тысячам англичан присоединились пятьсот виргинцев. Почти месяц в страшную жару экспедиция Бреддока пробиралась вперед в девственных лесах в зной и ливни, не имея вьючных лошадей, а только фургоны, вязнувшие в грязи по ступицы своих огромных колес. Среди англичан был подполковник Томас Гейдж, а среди ополченцев – Чарльз Ли и Горацио Гейтс, будущие яростные противники Джорджа Вашингтона.
Через Винчестер и Камберленд экспедиция подошла к извилистой
Когда к двум часам дня солдаты, ополченцы и десять пушек вышли на западный берег и выстроились маршевой колонной, ничего не предвещало беды. Когда солдаты вошли в лес, их атаковали. Восемьдесят французов, сто пятьдесят канадцев и семьсот индейцев, расположившихся вокруг англичан подковой и укрывшихся за деревьями и валунами, открыли непрерывный огонь по колонне с расстояния в двадцать ярдов, в первую очередь выбивая офицеров в красивых мундирах на лошадях.
Бросившиеся в атаку французы нарвались на картечь двух пушек и опять открыли огонь из укрытий и холмов. Начался двухчасовой расстрел беззащитной колонны. Англичане не видели врагов и палили наугад, по деревьям и своим.
Авангард Гейджа откатился назад и врезался в полки Бреддока, смешав ряды. Генерал не давал солдатам и ополченцам выходить из строя и сражаться, как их противник, в рассыпном строю. Только получив пулю от своих, раненный в грудь Бреддок скомандовал отход. Только треть оставшихся на ногах солдат бросились бежать из адского места, в которое их загнал на смерть Бреддок.
Битва бесславно закончилась около пяти часов вечера. Отступавшие бросали раненых, фургоны с продовольствием, амуницию, оружие, пушки, стадо коров.
Джордж Вашингтон, уцелевший чудом, которое потом, в Гражданскую войну, повторялось постоянно, докладывал губернатору и ассамблее: «Мы разбиты горстью французов. Их было триста, нас – 1300. Виргинцы держались молодцами, и почти все они перебиты, вследствие подлой трусости английских регулярных войск».
Все отличали исключительное самообладание, присутствие духа и мужество Вашингтона, спасшего с товарищами экспедицию от полного разгрома. Хладнокровие, находчивость, знание обстановки принесли ему широкую популярность. Вашингтон стал полковником и командующим виргинского ополчения в 1500 солдат. Три года он защищал западную границу длиной сотни миль от постоянно нападавших на поселенцев индийцев, обуздывая одних и ободряя других. Ополченцы призывались на короткий срок и не успевали ни обучиться, ни привыкнуть к воинской дисциплине. Виргинская ассамблея писала молодому полковнику: «На Вас вся наша надежда. Пожалуйста, не уходите в отставку, ибо за Вами уйдут все офицеры. Лучше пусть Вас постигнет судьба Бреддока, но не делайте ничего, что может затмить Вашу будущую славу».
Летом 1758 года из Англии в Америку прибыли три пехотные дивизии, две из которых тут же отправились во французскую Канаду. Осенью три тысячи солдат дивизии генерала Форбса и две тысячи ополченцев полковника Вашингтона двинулись на форт Дюкен. Новая экспедиция пошла через Пенсильванию, и Вашингтон командовал в ней авангардом.
У пятисот французов гарнизона форта, не получивших подкрепления из Канады, не было никаких шансов отбиться. Они сожгли Дюкен и ушли на север. 25 ноября на его дымящихся развалинах Вашингтон поднял знамя Виргинии. На пожарище началось строительство Питтсбурга, и война наконец закончилась.
Вашингтон вышел в отставку и был избран в ассамблею Виргинии. В январе 1659 года он по большой любви женился на Марте Кастис, из соседнего имения со знаковым названием Белый Дом, и переехал с ней в Маунт-Вернон. Впереди были спокойные и размеренные пятнадцать лет, заполненные заботами о пяти фермах, плантациях, скачками, охотой на лис, лодочными гонками на Потомаке, балами, банкетами и поездками в театр.
Молодой плантатор вставал с рассветом, в 6 часов утра завтракал маисовыми лепешками и двумя чашками чая, осматривал огромное хозяйство, мастерские, сараи для сушки табака, мельницу, рыбные ловли. Он обедал в два часа, с двумя рюмками превосходной мадеры, в семь часов ужинал и принимал гостей.
Вашингтон писал друзьям: «Я дал себе слово не покупать ни одного раба. Увещевания и убеждения действуют лучше побоев. Наши кузнецы сильно заленились. Надо будет записывать каждый день, что они делают – это, наверно, пристыдит их и сделает прилежней».
Закончив дела, Джордж и Марта садились в кресла на террасе, где с высокого берега открывался изумительный вид на Потомак, на цветники и лужайку перед домом и дремучий лес с вековыми деревьями необыкновенной красоты.
Я не раз бывал в Маунт-Верноне. Тропинка среди чудной первобытной природы, извивающаяся среди долин и холмов, осененных гигантскими деревьями, вела к ручейку, затем к обрыву, имевшему совершенно дикий и девственный вид. Издали виднелся выстроенный из дерева дом, которому был придан вид каменного. Главный корпус, выстроенный Лоуренсом, был дополнен двумя флигелями, сделанными нашим генералом. На возвышенной террасе во весь фасад ежедневно, с военной аккуратностью, прогуливался Вашингтон, любуясь Потомаком, протекающим у подножия горы. Большие комнаты несли на себе отпечаток вкуса, изящества и простоты. На стенах висели гравюры, изображавшие сцены охоты и сражений, среди которых не было ни одного, в котором участвовал наш Главнокомандующий. Видел я и подземный ход, ведший со дна высохшего колодца на берег Потомака.
Джордж Вашингтон как никто понимал Америку и американцев. Все его идеи были явственны, практичны и решительны. Чуждый всякого честолюбия, он никогда не выставлялся вперед и не желал удивлять людей, чему противились его твердый ум и возвышенное сердце.
Когда Америка его позвала, благоразумный плантатор сделался Отцом Страны, ибо у него были качества великого человека – он умел твердо верить в свою собственную мысль и действовать решительно, не боясь ответственности.
2
4 июля 1776 года. Главнокомандующий. Да здравствует независимость!
В середине XVIII века размеренная жизнь американских колоний сильно изменилась, и причиной этого стала метрополия.
Как только закончилась Семилетняя война, обогатившая Британию огромными индийскими землями, но полностью опустошившая казну, король Георг и его уже почти личный парламент обратили свои алчные взоры за океан. Колониям объявили, что теперь они должны платить налоги без утверждения их ассамблеями, чего не было никогда за все время их существования.
Было бы странно, если бы 13 колоний, богатых и имеющих колоссальные перспективы, не взбунтовались, получив такое требование от Англии. Они взбунтовались, и восстание из-за нарушения вековых американских свобод быстро превратилось в Войну за независимость.
В начале XVII века все колонии получили королевские хартии, утвержденные парламентом. Хартии гарантировали им выборные советы, суд присяжных, право колонистов собираться для обсуждения общественных дел и установление налогов метрополией только с согласия всех общин. Тогда же Массачусетс и Нью-Йорк приняли билли: «Никакой налог не должен быть взимаем с колониальных подданных Его Величества без согласия губернатора, Совета и представителей, созванных на общем собрании». Это условие, поддержанное всеми тринадцатью колониями, два столетия молчаливо принимала Британская империя.