Джунгли Вечного Сумрака
Шрифт:
Да, чего скромничать?! Конечно, это я такой крутой!
— Ааа! — вопит теперь уже одноглазый полуобезьяний карлик.
Двое его сородичей не обращают на это внимания. Отталкивают орущего, чтобы не мешал, и бегут на нас.
Следующим на своего противника спешит грозный Ктулху. Спешит потому, что я его тоже бросаю. На этот раз рукой.
Первый из двойки обезьянолюдов радуется моему броску.
— Жрать квакша! — радостно кричит он.
А через мгновение вопит не очень радостно:
— Больно, квакша! Больно!
Чем меня немного радует, так как эти коротышки, оказывается, знают не только слово «жрать».
Обезьянолюд трясет рукой, которой сжимает копье. В нее, прямо в кулак, вцепился треугольной пастью жабы-паука Ктулху. А щупальцами обвил руку так, что хрен отдерешь.
В третьего уже летит стрела. И пролетает мимо, так как тот убирает свою голову с ее траектории.
А чего они от моих питомцев не уворачивались? Рады были, что добыча, она же «жрать», сама в пасть и руки летит?
После первого же промаха понимаю, что взять в руки лук было плохой затеей. Враг уже довольно близко. Хорошо, что первые двое сородичей его задержали.
Поэтому в полет стрелу больше не посылаю. А посылаю трофейное копье от первого встреченного нами обезьянолюда. Мой противник умудряется дернуть древком своего и отбить мое оружие в сторону.
Умелый, блин, нашелся! Ну, тогда попробуй отбить это!
Вслед за копьем, размахнувшись двумя руками, кидаю двухлезвийную секиру вождя гоблинов.
Обезьянолюд оказывается уже довольно близко, потому ему ничего не остается, как и это оружие попытаться отбить древком. Но тяжелая железяка, это вам не легкое копье.
Брошенная секира плевать хочет на выставленный блок. Она, зацепившись за древко вражеского оружия, закручивается и попадает обухом в грудь обезьянолюда. Или не обухом. В общем, тем местом, где полотно расходится на два лезвия. И, жаль, что попадаю не самим лезвием.
Сильный удар отталкивает врага назад. Прямо на вопящего собрата, что трясет рукой с копьем, к которой прилип Ктулху, второй рукой стараясь его отодрать. Оба зацепляются друг об друга, спотыкаются и валятся на траву.
Ну, а дальше по моему противнику прилетает новый удар. Это я использую свою «короночку». Держась за ремни, взмахиваю каменной бутылью. Описав широкую дугу, ее тяжелое и крепкое донышко по нисходящей траектории опускается точно на лоб обезьнолюда.
Глухой стук, и глаза противника закатываются. Но он не подыхает. Приходится это исправлять менее энергозатратным действием. А именно длинным кинжалом в горло. Все, труп.
Точно такой же удар использую на втором обезьянолюде, что копошится и вопит под телом уже мертвого собрата.
Добить третьего тоже не составляет особого труда. Он, кстати, оказывается уже без второго глаза. А Кеша опять «прикидывается» трупом. При этом, его ослепший противник, пока был еще жив, так и не смог содрать его тело со своей башки. Крепко вцепился.
Блин, опять химероид остается без опыта. А вот Ктулху щеголяет уже с третьим уровнем. И по его внешнему виду становится понятно, что он усилился. Щупальца стали толще и плотнее. А еще они почти полностью подстроились под цвет своего носителя, что двигается сейчас бодрее. Видимо, сопливой каракатице стало им легче управлять.
Как только Ктулху наберет еще парочку уровней, можно будет присмотреть носителя посильнее, чем жаба-паук.
Интересно, а как будет смотреться дракон с щупальцами?
Правда, мне, скорее всего, и Ктулху нужно будет сначала прокачать до размеров Кракена из одного фильма про пиратов. А сейчас будет мне за счастье, если мой питомец возьмет под контроль того же обезьянолюда.
Тут возникает другой вопрос. А эти обезьянки считаются разумными существами? И вообще, кого хрена? Где люди, эльфы, гномы и тому подобные?
Из разумных на этой планете только гоблины и эти голодные карлики-мохнатики?! Если все так, то это мрак какой-то! Что за мир то такой?!
Из раздумий меня выводит вопль, что заставляет дернуться:
— Жррать!
Но это оказывается не обезьянолюд, а Кеша. Очнулся засранец, и нагло просит жрать. А у меня запасы ограничены. Очень ограничены. В общем, самому мало.
— Не заслужил! — отрезаю я. — Подыхать меньше надо.
— Жррра-а-ать! — жалобно продолжает питомец.
— Вон! — указываю на трупы. — Жри!
Тот с сомнением поглядывает на тела обезьянолюдов.
Решаю его просветить немного:
— Крабы вообще-то падальщики. А ты, что самый ни на есть краб! Да и птицы грешат поеданием падали. А еще где-то слышал, что и бедные драконы не против пожрать трупы, а деликатесом в виде девственниц или девственных единорогов угощаются только драконьи олигархи-альфачи. Ты на такого не тянешь, уж поверь.
Видя, что Кеша продолжает сомневаться, заключаю:
— Вот же мне краб привередливый попался!
— Кешша дррракон!
— Ага, крабо недодракон ты!
Глядя на трупы, кое-что понимаю…
Блии-и-и-ин! А чего я молнию не догадался использовать? Хотел же проверить на живом противнике. Косяк.
А виноват в нем, по-любому, тупоноид. Кто же еще?! Сбил с толку, зараза. Так и хочется его пнуть посильнее. Только ему и без меня досталось. Пусть живет.
Ладно, обыщу пока тела этих мохнатых недоразумных.
Глава 5(2)
Да, чего тут обыскивать? Одни повязки набедренные, да амулеты на шее. Ну, и копья второсортные валяются.