Джуроб
Шрифт:
Джулия. Что?
Насонкин (смотрит на компьютер). Как же мы?.. Нам же...
Джулия. А вот давай и проверим! Если мы его (кивает на комп) пленники мы просто не сможем уйти и всё. Но я думаю, что дело не в расстоянии, не в пространстве, а только - во времени... (Решительно, хватая Насонкина за руку) Пошли!
Держась за руки, медленно продвигаются к двери, открывают, выходят. Слышны их удаляющиеся шаги и радостный смех.
Глик семнадцатый
Последний ряд Концертного зала. Слышно, как на сцене представляют актёров: "...Народный артист... Евгений Матвеев... Заслуженная
Насонкин (Джулии - сконфуженно, кивая на сцену). Конечно, это не Венеция, не Канны... Здесь, конечно, в основном третьеразрядные российские актёришки, какие-то хохлы, поляки, югославы... Но, видишь, видишь, приехали и некоторые настоящие наши кинозвёзды, вон ещё Георгий Жжёнов... Тебе бы, Джул, на Московский фестиваль поглядеть - там поприличнее. И почему ты никогда к НАМ не приезжаешь? Вон даже в Монголии совсем уж зачуханной побывала...
Джулия (с любопытством глядя на сцену, улыбаясь). Теперь приеду! Если пригласят, конечно! (Взрыв оваций, Белобрысая девушка вскакивает, что-то вопит) Кто это?
Насонкин. Барбара Брыльска, польская кинозвезда - когда-то гремела у нас в Совке, считалась супер-пупер...
Белобрысая девушка (буквально плачет, прижав кулачки к подбородку). Барбара! О, Барбара!.. Хосподи, это же сама Барбара Брыльска!.. Не-ве-ро-ят-но!!! (Обращаясь к Джулии) Ой, а как вы думаете, она будет потом автографы раздавать?
Джул смотрит на Насонкина вопросительно.
Насонкин ("переводит"). Она хочет автограф Барбары Брыльски заполучить.
Джулия. Спроси её, а мой автограф она не хочет?
Насонкин. Девушка, а вы хотите, моя спутница даст вам автограф?
Барановская киноманка негодующе на них зыркает, мол, шутники хреновы, и пересаживается чуть дальше на свободное место. Насонкин с Джулией фыркают, зажимая смех.
Джулия (указывая на сцену). Это, кто - в сутане? Актёр?
Насонкин. Нет, не актёр, но - ряженый. Наш епископ барановский Парфений. Во всех тусовках крутится, суетной жизнью живёт...
Джулия. Знаешь что, Колья, уж извини, но что-то, и правду, не очень интересно. Пойдём? Нам уже и поесть пора... (С намёком) Кстати, Колья, а что у нас сегодня на обед?
Насонкин (помрачнев). Щас, чего-нибудь по дороге купим, колбасы...
Джулия. Никакой колбасы! Ничего не надо покупать. У нас же сегодня выходной и праздник! Веди меня в - как это у вас?
– - в трактир! (Выбираются из зала. Насонкин мнётся) Вот что, Колья, если ты сейчас же, немедленно не доставишь меня в самый лучший ресторан вашего города - я обижусь!.. (Машет рукой) Эй, taxi, taxi!
Насонкин (за кадром). Интересно, сколько у меня - рублей сто?
Слышен рёв подъезжающего авто, уже за сценой голос Джулии:
Джулия. Какая странная машина...
Насонкин. Это иномарка такая, типа "Zaporogetz"...
Хлопает дверца. Машина с натугой отъезжает.
Глик восемнадцатый
Столик в пустом ресторане. Насонкин и Джулия заканчивают обед, пьют кофе и ликёр. Неподалёку дежурят два официанта в бабочках.
Джулия. Колья, зря всё-таки ты от устриц отказался. Ну ведь, признайся, ты их никогда не пробовал?
Насонкин. И не хочу! Чтобы я, как твоя Вивьен в "Красотке", начал устрицами в этих вон (кивает на гарсонов) гавриков пулять? Джул, пойдём лучше домой...
Один из официантов подскакивает, ставит на стол блюдце со счётом.
Насонкин (посмотрев бумажку). Ни хрена себе! 8623 рубля 50 копеек!
Джулия (смотрит счёт, наклоняется к Насонкину). Колья, это сколько в долларах? Ты знаешь курс?
Насонкин. Сколько, сколько... Если по 30 рублей, значит, - почти 290!
Джулия (пошарив в сумочке на коленях, так же скрытно, за столиком, передаёт ему пачку долларов, перехваченную поперёк лентой, шепотом). Я знаю, у вас по вашим смешным правилам - кавалер платит. Только, Колья, три сотни и - ни центом больше! Нечего повожать. Я тебе скажу по секрету: обед неплохой, но три сотни баксов он не стоит!..
Насонкин, взяв в руки деньги, вдруг совершенно наглым развязным жестом подзывает официанта, плюёт на пальцы, вытаскивает из пачки одну за другой три бумажки и небрежно отмахивается.
Насонкин. Сдачи не надо!
Лакей презрительно хмыкает, с кривой усмешкой принимает деньги. Насонкин тянет было ещё одну бумажку, но Джулия накрывает его руку своей, мягко останавливает. Когда официант отходит, Насонкин хочет отдать пачку Джулии, она снова его останавливает.
Джулия. Нет, нет, Колья, это - тебе. И не спорь! Я давно хотела тебе подарок сделать. Я тебя прошу: купи машину, пока недорогую... Ну нельзя без машины, как ты не понимаешь! И питаться, Колья, надо - это здоровье! Я очень, очень - ты меня слышишь?
– очень хочу, чтобы ты не отказывался... Я обижусь! Ты не виноват, что у тебя денег нет, как и я не виновата, что они у меня есть. Ты что, не понимаешь - я специально для этого деньги взяла? Ты думаешь, я каждый день с собой пачки долларов наличными ношу? Всё, всё, не хочу ничего слышать - это тебе! (Прерывая возражения, обнимает его и, не обращая внимания на лакеев, целует)
Насонкин (жарко отвечая на поцелуй). К чёрту деньги! К чёрту устриц! Джул! Родная моя!.. БОЖЕ, КАК Я ТЕБЯ... АЙ ЛАВ Ю!
Глик девятнадцатый
Другой день. Квартира. В кресле сидит Джулия (одетая, как Эрин Брокович) мрачнее тучи, гладит Бакса на коленях. Шум входной двери. Появляется пьяный Насонкин с бутылкой в руке.
Джулия. Ну, и что это значит? Ты же сказал, что уходишь на десять минут?!
Насонкин (бурчит). Меня, между прочим, с работы попёрли...
Джулия (не слушая). Знаешь, Колья, мне, что, больше делать нечего, как кота твоего здесь ласкать?
Насонкин (взрываясь). Конечно, ведь ТАМ есть получше КОГО ласкать-гладить!.. Видел я, читал вчера в Инете, что у тебя помолвка скоро... Не хотел говорит, да - ладно уж...
Джулия. Вау! Ты опять?
Насонкин (судорожно сковыривая пробку с бутылки). Не опять, а снова! Между прочим, если ОН тебе, и правда, платиновое обручальное кольцо с бриллиантом в три карата подарил - могла бы и похвалиться... Как-никак, мы с тобой ДРУЗЬЯ! (Вынимает из серванта фужер, наливает больше половины, пьёт)