Э(п)рон-2
Шрифт:
— Ладно, герр Нойманн, убедили… а им полицейские функции можно доверить?
— Я подбирал кандидатов именно по этому признаку, сударь. Предотвращение беспорядков, борьба с паникой, нейтрализация бандформирований. Поддержание общественного порядка. Не переживайте, ребята проверенные. Или вы насчет утечек информации беспокоитесь?
— Оставьте, герр Нойманн! На текущей стадии нам это уже не так страшно. Я уже и сам подумываю частично ослабить режим секретности… недели через две. Может, чуть раньше.
— Собираетесь переговорить с… известной нам персоной? Не рановато?
— В самый раз, герр Нойманн, в самый раз…
— Пришли, господа мои! — Степаныч приложил пятерню к сканеру, и замаскированные под натуральное дерево створки разъехались в стороны, открыв взору довольно большое помещение, заполненное народом примерно на треть. — Заждались, Дэвид?
— Мы не скучали, герр Нойманн, — поднялся навстречу Степанычу Деррик. Лидер профсоюза, в отличие от остальных посетителей, занимал кресло председательствующего на возвышении, заменявшем здесь сцену. — Нам было, что обсудить. Проходите, господа, присаживайтесь. Сейчас начнем.
Мест в президиуме тоже оказалось с запасом, но меня хитрый Деррик протолкнул, хоть и довольно деликатно, к самой трибуне. Дождался, когда мы устроимся, легко спрыгнул со сцены и обвел зрительный зал широким жестом:
— Знакомьтесь, господа! Элита технического сектора станции Картахена, лучшие специалисты своего дела! Каждый стоит минимум троих! И самое главное, все готовы вкалывать, не покладая рук! Старший техник верфи мистер Уизлоу!..
Названный — коренастый бородач с угрюмым взглядом, сидевший в первом ряду — коротко кивнул, и Деррик перешел к следующему:
— Мистер Исаефф, IT-специалист…
Еще один кивок, на этот раз со стороны патлатого худощавого парняги.
— Мистер Крюгер, инженер-технолог…
Перечислял Деррик довольно долго — в зале присутствовало больше трех десятков человек, причем, что характерно, исключительно мужики двадцать плюс. А еще все были затянуты в неизменные комбезы и «пилоты», отличаясь лишь их дизайном и цацками. И впрямь элита, знающая себе цену. А еще сбалансированная команда, способная составить костяк инженерной службы, если собирать ее с нуля, как, по факту, у нас и было.
— Ну а теперь прошу любить и жаловать: глава предприятия — Алекс Заварзин! — закончил Деррик процедуру знакомства.
И зыркнул на меня этак с намеком, типа, фиг ли сидишь? Пришлось поднимать зад со стула и перемещаться к трибуне.
Немного собравшись с мыслями, я окинул взглядом притихший зал, выдохнул, и окунулся в привычную стихию публичного доклада:
— Приветствую вас, господа! Мистер Деррик охарактеризовал вас всех, как выдающихся специалистов своего дела. Специалистов, не боящихся трудностей. Специалистов, не бегущих от вызовов. А что я могу сделать для вас, естественно, помимо достойной оплаты? Хороший вопрос… я бы даже сказал, челлендж! И я его принимаю, потому что могу дать вам главное — вызов! Здесь и сейчас вы присутствуете при зарождении абсолютно новой сферы деятельности для всего человечества, освоившего космос — мы с вами совершим революцию в спасении людей и грузов из подпространства! Это нереально трудно, но и в то же время захватывающе интересно! Мы новые пионеры, но не Дикого Запада, а дикой стихии — самого континуума! Вернее, сразу двух! И каждый из вас войдет в историю, потому что все мы и каждый по отдельности стоим у истока… истока чего-то большого и значительного… я бы даже сказал, великого дела! И я рад разделить со всеми вами бремя ответственности…
– //-
Хорошо все-таки дома, то бишь в персональной каюте на «Спруте», если быть точным. А еще точнее — в постели под одеялом, да еще и с теплой Лизкой под боком. Ну а приятная расслабленность после известного дела вообще превратила тело в кисель. Лежал бы да лежал так. Возможно, до скончания времен…
— Скоро там твой Ценкер припрется? — безжалостно разрушила грезы благоверная. — Одеваться надо.
— Лежи, Ценкер подождет, не барин.
Что характерно, даже не соврал — поскольку бывший корветтен-капитан уже хрен знает сколько лет числился мертвым, личное дворянское достоинство он не утратил, а вот всех имущественных прав лишился окончательно и бесповоротно. Можно, конечно, пободаться в суде, но пример леди Рокуэлл на возможный исход намекал более чем прозрачно.
— Ценкер — да. А он? — Лизка многозначительно закатила глаза, намекая на предстоящий вскоре не самый простой в моей жизни разговор. Пусть и по дальней связи, но все же. — Все, хорош валяться.
— Ладно, ночью наверстаем, — нехотя сел и я. — Как у вас дела с понтонами?
— У Борисыча спроси, — усмехнулась Бетти, прыгая на одной ноге и засовывая вторую в штанину комбеза. — Он же у нас главный по буксирчикам!
— Спрашивал.
— И?..
— Ругается. Причем матом.
— Это он от осознания ответственности, — вступилась за дядьку любящая племянница. Вжикнула молнией, разгладила складки характерным жестом, и успокаивающе улыбнулась: — Не грузись, все в норме. Завтра можем отправляться.
— На этот раз без вас, — помотал я головой. Пошарил у кровати, нащупал собственные шмотки и взгромоздил их рядом с собой. — Хватит с меня нервов. Еще одного «Эмдена» можно и не пережить.
— А не проще тогда забить? Вы же с аукциона бешеные деньги подняли, купи базу, и дело с концом!
— Нет, эти деньги нам пригодятся. И светить их нужно крайне аккуратно. А еще технологию надо отрабатывать на практике… мы с Кумо до сих пор не сумели составить вменяемую методику для расчета параметров «утопленников»…
— Ладно, я ушла!
Ну вот, снова подействовало. Уж не знаю почему, но Лизка категорически не желала вникать ни в физику подпространства, ни в математический аппарат. Скорее всего, просто стеснялась своих знаний — вернее, их отсутствия — в указанных областях. Зато руками работала умело, и это не только мое мнение, ага. Хотя сама она предпочитала ссылаться на невыносимое занудство вашего покорного слуги, когда он врубал «режим физика».
Проводив благоверную взглядом, я торопливо оделся, более-менее привел в порядок каюту и уселся перед выращенной из стены консолью «умного дома».
— Кумо, давай виртуальность.
— Через «нейр», капитан Заварзин?
— Не, голограмму. Сейчас Ценкер явится.
— Процесс активирован, капитан Заварзин.
Ну все, осталось только ждать… Ульрих Ценкер, мать его за ногу! Я уже говорил, что дойчи стали большой проблемой? Ну и ладно, еще раз повторю. Потому что я не железный. И у меня нервы, которые не восстанавливаются. Подробностей? И снова извольте…
Первый относительно серьезный разговор с новообретенными соратниками у нас состоялся в первый же день, когда «Спрут», раздавшись «брюхом» на манер створок колоссального моллюска, «проглотил» «Набат», встроив его в собственную структуру. Ну а чего? Размеры позволяли, да и удобнее так на дальние расстояния перемещаться. А еще экономически выгодно — разгонная масса хоть и больше, но и инерция тоже, так что «прыгать» можно на меньшей скорости, импульс все равно будет достаточный. В общем, на топливных элементах немного, но экономили. Да даже если бы и тратились, все равно на сохранности нервных клеток выигрывали — все в одной посудине, ни тебе нудения Рин-сана, ни нытья Лизки, ни ворчания Борисыча. Странно, конечно, но столь предвзято они относились исключительно к моим самостоятельным разъездам. Видимо, не могли забыть годового «нырка». Собственно, именно на этом я и построил беседу — поделился печальным опытом, в красках расписав, сколько всего стряслось в реальности всего за жалких двенадцать месяцев. Экстраполируйте на четыре десятилетия и делайте выводы, господа.