Э(п)рон-4
Шрифт:
Между тем коридорчик вывел нас с кэпом в небольшой… пожалуй, что торговый зал. Я, если честно, и не ожидал тут нечто подобное увидеть: свободное пространство по центру, стеллажи и подобия витрин вдоль стен, даже что-то вроде прилавка с древним… э-э-э, то есть, конечно же, винтажным кассовым аппаратом. Плюс довольно молодой плюгавый тип в круглых очочках и типовом «обмундировании» мелкого офисного клерка: брючки, туфельки, рубашечка с галстуком… вот это вот всё. Ладно хоть галстук нацепить не догадался. Впрочем, нет, вон он, из-за конторки выглядывает. Видимо, его владелец слегка расслабился и позволил себе избавиться от части амуниции. Ну да, вон, ворот тоже расстёгнут. Обедал, что ли? Я подозрительно принюхался и убедился в собственной правоте — мы застали таинственного
Рин-сан, как незамедлительно выяснилось, действовал в своей излюбленной манере, сходу озадачив плюгавого очкарика относительно невинным вопросом:
— Лев Гуревич, он же Лёва Ловкач?
— Э-э-э… да, это я, — привстал со своего места тип. — С кем имею че…
Договорить он не успел — я, глядя со стороны, и то не сразу осознал, что именно кэп сделал, а уж сам Лёва тем более. Лишь через пару секунд до меня дошло, по какой такой надобности Рин запустил правую лапу под куртку, а левой опрокинул конторку, к которой как раз подошёл вплотную. Учитывая комплекцию дорогого капитана, труда для него это не составило. Грохот свороченной мебели ещё не успел стихнуть, а уже что-то свистнуло, лязгнуло, очкарик влип спиной в стену, уронив хлипкое кресло на колёсиках, и буквально повис подбородком на клинке кэповского вакидзаси. Вид он (очкарик, естественно, а не меч) при этом имел весьма бледный, да и дара речи на какое-то время наверняка лишился. Ничем иным объяснить его молчание было невозможно, особенно в таких вот обстоятельствах. Каких именно? Да занятных, блин! Во-первых, Рин миндальничать не стал, и даже чуток надавил, так, что лезвие вонзилось в тонкую кожу прямо над кадыком Лёвы. Та, соответственно, такого надругательства не вынесла и лопнула, оросив клинок свежей кровушкой. А во-вторых, самым первым движением, как только извлёк меч из скрытых ножен, кэп в своём излюбленном стиле иай-до снёс очкарику верхушку левого уха. Оно, соответственно, тоже немилосердно кровило. Да и болело наверняка дико, правда, несчастный Лёва из-за шока ещё не осознал своего бедственного положения. Да и боли толком не почувствовал, хотя глазёнки под очками скосил куда-то вниз. Интересно, что он там углядел? Хотя нет, не интересно. Зуб даю, что шматок собственной плоти. А кэп хорош — просто стоит, скорчив зверскую рожу, и пялится на несчастного. Наверняка даёт время в себя прийти.
М-мать! Мне, кстати, тоже неплохо бы собраться. Я, конечно, предполагал нечто подобное, но… нет, к такому я никогда готов не буду. Не моё это, людей калечить. Да и запугивать никого не люблю, видит бог. Другое дело, что периодически приходится. Прямо как сейчас, ага.
— Мы к тебе по делу, — рыкнул между тем Рин, перехватив затравленный Лёвин взгляд. — Если готов нас выслушать, кивни.
Вжатый в стенку очкарик дернул было головой, но вовремя опомнился, только кадыком судорожно дёрнул, усилив порез. Кэп же, увидев такое дело, нажим слегка ослабил, что, впрочем, сильно участь Лёвы не облегчило — тот наконец чуток оправился от шока и почувствовал боль. Правда, не заорал, проявив недюжинную силу воли. А потом и вовсе взял себя в руки и почти нормальным голосом поинтересовался:
— Г-госп-пода… чем об-бязан?..
— Дело есть, сказал же! — снова рыкнул Рин. — Готов слушать?
— Э-э-э…
— Больше уверенности, симатта! — снова усилил нажим на клинок кэп.
— Г-готов…
— Мы кое-кого ищем, — снизошел до пояснения мой напарник, и кивнул мне: — Алекс, закинь ему данные. А ты, чудик, открой доступ к «галерее»!
— Х-хо…
— Всё, скинул.
— Отлично, э! Знаешь этого парня?
Я, как вы уже, несомненно, догадались, переправил в Лёвин «нейр» фото Димки Силина, совсем как барыге Лоськову совсем недавно. Ну а чего ещё оставалось делать? Кэп отдельных инструкций на этот счёт не давал.
— Н-нет… п-первый р-раз…
— Ответ неправильный! — прервал несчастного очкарика Рин. — Ещё подумай. И подумай
Вакидзаси снова впился в многострадальную шкуру Лёвы, но тот уже оправился от испуга до такой степени, что даже осторожно помотал головой — елё заметно, чтобы самому себе горло не рассадить о кромку:
— Б-боюсь, н-ничем не могу помочь, г-госпо…
Именно в это мгновение глаза его вдруг озарились нешуточной надеждой, но и я уже почувствовал, что называется, кожей некие изменения в помещении. Знаете, такое забавное ощущение, что объём воздуха уменьшился, и теплом повеяло… ну и шаги, конечно. А потом удивленный возглас:
— Лёва, а что тут за хрень?!
И только после этого где-то в глубине помещения грохнула дверь — наверняка доводчик туговатый. А к нам, похоже, присоединился владелец второй кружки. Откуда вылез, спрашиваете? Да элементарно — из сортира. Слишком занят был своими делами, вот и не насторожился, когда кэп нашумел. Или по жизни балбес. Короче, не важно. Главное, что среагировал я вовремя — развернувшись на шум, без затей пнул напарника очкастого Лёвы в живот и, убедившись, что на габаритного парнягу фронт-кик особого впечатления не произвел, добавил свой коронный твит-чаги. Как незамедлительно выяснилось, в размерах мы довольно сильно различались — я по сравнению с парнем ростом не вышел, да и весом тоже. Но энергия разворота и вложенная масса сделали свое дело — напарник Лёвы, получив стопой в низ живота, скрючился и рухнул почти плашмя, удачно подставив подбородок под добивающий футбольный удар. В шее парня что-то хрустнуло, и он вырубился, уткнувшись носом в ворс напольного покрытия.
— Ген… — подавился возгласом Лёва.
— Напарник твой? — участливо осведомился Рин.
— Ох… ранник, — судорожно сглотнул слюну плюгавый.
— Не очкуй, живой он! — успокоил жертву своего беспредела кэп. — Точно ничего не вспомнил?
— Н-нет…
— Тогда вот тебе ещё кое-что. — Рин запустил левую руку под полу куртки и жестом фокусника извлек из-за пояса (или ещё откуда, кто его разберёт) тонкую стопку распечаток. Естественно, пластиковых. — Изучи на досуге, и осознай всю глубину своего падения.
— Ч-что… эт-то?..
— Краткая грузовая ведомость баржи «Великан», — любезно пояснил Рин. — Будь так добр, доведи до сведения всех заинтересованных лиц, что мы ищем не только конкретного человека, но и любые упоминания о нём, а также следы товаров с «Великана». И когда их найдём, наведаемся к этим имевшим неосторожность связаться с левотой людям. С аналогичным вопросом: где баржа? Или где сам Дмитрий Силин. Но это в зависимости от ситуации.
— Н-но…
— Чего ещё? — снова ослабил давление на клинок капитан Рин.
— З-зачем так беспредельничать?! — осмелел Лёва. — М-можно же просто объявить награду! Или объявление д-дать…
— Объявление?
Судя по тону, кэп в прямом смысле слова офигел. Впрочем, надо быть честным с самим собой, я тоже от него не отставал в этом плане. Нам вообще такой вариант в голову не приходил. Как говорится, век живи, век учись. С другой стороны, этак можно ждать до морковкина заговенья, а у нас времени нет…
— Нам некогда такой ерундой заниматься, — пришёл к аналогичному выводу кэп. — Так что ты меня понял. Смотри, не разочаруй нас! А это тебе, чтобы ты поручением не манкировал.
И снова я почти всё пропустил мимо сознания, да и слава богу. Потому что Рин, резко отшагнув назад, убрал вакидзаси от горла жертвы, но не вернул в ножны, как можно было бы ожидать, а неуловимым движением клинка снёс и без того уже покалеченное ухо очкарика под корень. И это всё в динамике, пока потерявший опору Лёва падал на колени. А тут получилось так, что шлепнулись они одновременно — и плюгавый барыга, и отсечённое ухо. И только тогда Лёва заорал — такое ощущение, что больше от страха, чем от боли. Ну а чего? У него и без того шея должна гореть, равно как и утраченный орган слуха. А вот меня даже не замутило — очерствел душой уже порядочно, хоть и упорно не желал самому себе в том признаваться. Разве что машинально отшатнулся от кэпа, да запоздало попытался озадачить своего голографического помощника: