Э(П)РОН-5
Шрифт:
В некоторых случаях я проявляю излишнее упорство. Как говорит Лизка, упрямый, как десяток гексов. Но здесь и сейчас только это крайне сомнительное качество и помогло мне довести начатое до конца — убив ещё минут сорок, я всё же отыскал всех членов последнего экипажа станции. Стоит отметить, что попотеть пришлось изрядно — тела разметало довольно далеко от входа, хотя изначально они явно концентрировались поблизости. Переместив же экипаж в «трубу», я тщательно задраил люк, ведущий в «сферу», и уселся на «пол», бессильно прислонившись спиной к «нижней» стенной панели. Оказалось даже удобно, поскольку та располагалась под углом сорок пять градусов к «полу». Даже свербение чуток стихло, равно как и отпустило нервное напряжение, хотя к концу возни с трупами казалось, что они вот-вот «оживут» и примутся на меня пялиться с укоризной, мол, чего же ты, изверг, творишь? Это в лучшем случае. А в худшем сожрать попробуют. Вот такие вот затейливые глюки. Сейчас же стало настолько хорошо, что даже наличие мёртвых тел меня совсем не напрягало — внутренне «перегорел», причём окончательно. Ну а кто бы не «перегорел», насмотревшись подобного? Все они, и мужчины, и женщины, и белые, и чёрные, и иные, умерли в беспамятстве по той же причине, что и «чёрный брат» — от удушья. Только, в отличие от Большого Майка, в бессознательное состояние они пришли не от ударов о стенки «сферы», хотя их всех без исключения порядочно приложило, если судить по следам, а от того самого белого порошочка, что обнаружился у лаборанта на тушке, а у всех остальных — в дыхательных путях…
— Сэр, вы себя нормально чувствуете?
— Офигенно…
— Активировать аптечку?
— Иди на хрен…
— Сэр?..
— Кумо, не до тебя… дай отдышаться и собраться с мыслями. И вообще, я, кажется, понял, что здесь произошло.
— Массовое убийство?
— Очень смешно, блин! — вызверился я, но почти сразу же «сдулся», как проколотый воздушный шарик. — Нет, я про… вообще. С самого начала.
— Любопытно послушать, капитан Заварзин.
— А сам не поделишься версией?
— Предпочитаю, как выражается механик Мягков, не лезть поперёк батьки в пекло.
— С каких это пор, э?! — довольно похоже изобразил я Рина. — Ладно, слушай… с чего бы начать?
— Рекомендую с самого начала, сэр.
— С самого начала? Тогда с артефакта. Знаешь, что это?
— Предполагаю. Но предпочёл бы выслушать вашу гипотезу, сэр.
— Это одномерный объект, свёрнутый в локальном объёме пространства, поэтому и выглядит, как «клубок». Если позволишь, овеществлённая «суперструна». И она, похоже, замкнута сама на себя, то есть «конец» соединён с «началом».
— Я пришёл к аналогичному выводу, капитан Заварзин. Но?..
— Да, есть это самое «но». В момент постройки станции артефакт… пребывал в ином состоянии. На эту мысль меня навели «мембрана» и система энергоснабжения станции, основанная на принципе простейшего генератора переменного тока. То есть объект в «сфере» имел иную конфигурацию и ярко выраженные полюса магнитного поля. А сейчас не имеет. Помнишь мою гипотезу насчёт «мембраны»?
— Конечно, сэр.
— Я думаю, тогда её тоже не было. И корабли обеспечения имели свободный доступ к станции. Следующий факт: «призраков» нет. Сейчас. Но тогда они были. И это именно что энергетическая форма жизни, способная взаимодействовать с электронными схемами нашей вычислительной техники. Следующее предположение напрашивается само собой: их источник — тот самый артефакт. Который сейчас таковым не является, потому что ты не подвергся внешнему воздействию, хотя используешь беспроводные протоколы связи. Точно так же нет никаких проблем и с «Набатом». Ты слушаешь, Кумо?
— Да, сэр. Пока что всё логично. Но какой из этого следует вывод?
— Очень простой: артефакт… разрядился. Что-то произошло, и он неведомым образом преобразовался, породив ударную волну и «мембрану», а также оставил вместо себя «свёрнутый» одномерный объект. Тебе это всё ничего не напоминает?
— Вы намекаете на «пузырь» наоборот?
— На него, родимого, — кивнул я. — Это был «окуклившийся» в нашем пространстве ПВ «кусок» континуума ВП, в котором все физические объекты имеют ровно одно линейное измерение… в нашем случае длину. «Пузырь» континуума ВП, оказавшийся в нашей Вселенной, потерял со временем — с нашим временем, единственным! — «прочность» и «лопнул». Похожие явления мы наблюдаем при «всплытии» наших «утопленников»…
— Я бы поспорил с некоторыми моментами, сэр.
— Например?
— «Антипузырь» не «лопнул» окончательно, я полагаю, мы имеем дело с неким… промежуточным состоянием пространства, этакой смесью континуумов ПВ и ВП. Только этим можно объяснить наличие «мембраны», которая и является его границей.
— Застывшая «ударная волна»? — усмехнулся я, припомнив кое-какие сопутствующие «всплытию» эффекты. — А что, похоже… уточнение принимается. Но тогда… почему ты не фиксируешь изменений в излучении?
— Возможно, мне не хватает инструментария. Если честно, сэр, здесь очень обширное поле деятельности для нас с вами. Не как «спасателей», а как исследователей.
— Согласен… «спасать» тут, судя по всему, уже некого. Хотя сдаётся мне, что здесь тоже был «утопленник», только с их стороны…
— Вы сейчас сами поняли, сэр, что сказали?
— Естественно.
— Ладно, сформулирую вопрос иначе: а осознали?
— Да, ещё раз говорю! Получается, что подпространство… обитаемо! Мало того, там есть… разумные существа! Те самые «призраки»! В нашем континууме они могли существовать только в такой форме, и пытались выйти на контакт с этими дебилами, а они их восприняли, как чертовщину! Это же, по сути, был контакт, причём уникальный! А они всё похерили, спасибо долбаному Большому Майку! Придурок фанатичный… никто из «инопространственников» не уцелел, когда «антипузырь» схлопнулся. Просто потому, что им некуда было «подселиться»!
— Полагаете, в «антипузыре» находилось некое транспортное средство существ из подпространства?
— А у тебя есть другая версия? Хотя может и какая-нибудь лаборатория с экспериментальной хренью…
— Вряд ли, сэр. Одно из моих «я» подсказывает, что мой вид неоднократно в прошлом сталкивался с чем-то подобным. Хранители знают больше…
— … но ничего не расскажут! — закончил я мысль за «мини-гекса». — Или ещё хуже, заявятся и разнесут тут всё к чёртовой матери. Это будет в их стиле.
— Артефакт нельзя уничтожать, сэр. Его необходимо всесторонне исследовать. Возможно, в будущем это позволит предотвратить форс-мажорные ситуации…
— Так и говори, чтобы я по незнанию дел не наворотил! Естественно, не будем мы тут ничего уничтожать… да я и понятия не имею, как это сделать… разве что «брандером»…
— Сэр, вы снова думаете не о том.
— Да, точно… короче, «призраков» больше нет…
— Я бы не стал утверждать это наверняка, сэр.
— В смысле?! — напрягся я, но сразу же и сам догадался: — Ноуты? Думаешь, часть из них сохранила работоспособность, и их можно попытаться «оживить»? В смысле, компы?
— Не только лэптопы, капитан Заварзин. Куда вероятнее, что следы чужой «жизнедеятельности» сохранились в электронной начинке медицинского или научного оборудования — лаборант Браун уничтожал лишь устройства визуального и звукового отображения, чтобы лишить противника возможности воздействовать на членов экипажа органолептическими методами. Иными же, судя по всему, «призраки» не владели.
— Ну да, преобразовывать электромагнитные волны напрямую люди до сих пор не научились… нужны периферийные устройства. Тогда тем более ничего тут нельзя просто так трогать! Чем чёрт не шутит, вдруг и впрямь в каком-нибудь процессоре «призрак» торчит! Хотя скорее всего «издох» давно, сразу, как станция обесточилась.