Э(П)РОН-5
Шрифт:
— Наличие активной подпространственной формы жизни в повреждённой электронике и впрямь сомнительно, сэр. Но они перед «смертью» могли оставить некие… послания. Иначе какой смысл был пытаться наладить контакт?
— И это ещё раз подтверждает ценность находки, Кумо. Похоже, придётся здесь задержаться. Ну а что? «Схлопывание» «антипузыря» нам уже не грозит, так что можно спокойно работать. Условия терпимые… эти вон, вообще без скафандров обходились… хотя теперь проще внешние модули пристроить, чем это барахло заново герметизировать.
— Совершенно согласен, сэр. Но…
— Что ещё?
— Я не могу проследить логику поступков членов экипажа станции.
— А нет её, логики! — отмахнулся я. — Вернее, нет одной логики, потому что их две.
— Яснее не стало, сэр.
— Элементарно, мой виртуальный друг. Две стороны конфликта. С одной стороны Большой Майк, чёртов фанатик, с другой — все остальные. Учёные пытались действовать рационально, а «чёрный брат» поддался низменным порывам и всё объяснил с точки зрения Вуду и чёрной магии. Просто потому, что был не так хорошо образован, чтобы проникнуться материалистической картиной мира. Плюс многовековые традиции и заветы предков. У «яйцеголовых» рецепта не нашлось, а у Майка — очень даже. По признанию того же дока Холмса, крайне бредовый план, но хоть какой-то.
— То есть лаборант Браун предложил бороться с «призраками» с помощью ритуалов религии Вуду?
— Бинго! Вот сюда посмотри, — ткнул я в ближайший труп, по иронии судьбы — того самого дока. — Что за мешочек у него на шее?
— Я не смог установить назначение этого предмета, сэр.
— У остальных тоже есть. Это талисманы, так называемые гри-гри. Долбаный Майк уговорил всех остальных поучаствовать в молебне, который подразумевал всеобщий транс. Дескать, в изменённом состоянии сознания они смогут пообщаться с «духами» напрямую и выяснить, что тем надо. А чтобы лишить «духов» альтернативы, раскурочил все компьютеры. Опять же, со всеобщего согласия экипажа. И в «сферу» все явились добровольно — выбора у них просто не было, потому что даже эвакосредства они лишись. Скафандры меня только смущают, но тут тоже Майк мог по ушам проехаться, типа, нельзя по религиозным соображениям. Плюс в них могли вселиться «призраки», компьютерная начинка же в них была! И люди от скафов сами избавились чуть ли не в первую очередь… потому мы их и не нашли. Отпечатки ладоней на люках — отпугивающие «духов» печати, надписи — «заклинания» аналогичного назначения. И ведь подействовало! Наверняка все почувствовали облегчение, поэтому и дальше слушали урода Майка. А тот намерения немного изменил — уж не знаю, с какой мотивацией. Полагаю, решил, что лучше пожертвовать частью, чем целым, и задумал ритуальное жертвоприношение. Поэтому вместо введения соратников в транс отравил их тетродотоксином, но довести план до логического конца не успел — видимо, внутри «антипузыря» энергетический баланс сместился из-за повышения концентрации изгнанных «духов»… или ещё по какой причине, и тот «схлопнулся». А дальше совсем просто: удар, потеря герметичности, утечка атмосферы, массовая гибель членов экипажа от удушья. И в довершение всего образовалась «мембрана», через которую не смог прорваться и прийти на помощь бежавший ранее корабль обеспечения. Бесславный конец повернутого ублюдка, вот что я скажу. Остальных только жалко… доверились фанатику.
— Сэр, а как вы объясните поведение механика Заварзиной?
— Транквилизатор, стресс, электромагнитное излучение. Возможно, ещё какое-то — помнишь же про «смесь» континуумов? Видимо, у неё чувствительность к таким вещам выше, чем у меня — мне, вон, всего лишь глаза застило, да и то в непосредственной близости от артефакта. Отсюда изменённое состояние сознания, галлюцинации и спонтанный транс. Ну и готово — примерещилось всякое. А она у меня дамочка решительная, сам знаешь. Стоять и терпеливо ждать своей участи не станет, предпочтёт умереть с оружием в руках, но не сдаться. Что, собственно, и продемонстрировала. Устраивает такая версия?
— Вполне, сэр. Она внутренне непротиворечива. А что теперь?
— Теперь?.. Пожалуй, вернёмся на «Набат» и свалим из этого проклятого места… пока. Но потом, несомненно, вернёмся.
— Вы знаете что-то ещё, капитан Заварзин?
— Всё выложил, не кипишуй, — успокоил я «мини-гекса». — Просто интуиция подсказывает, что ничего ещё не кончилось. А ещё… я с некоторых пор начал задумываться: а почему именно я?
— В смысле, сэр?
— Почему только я сумел разработать технологию «судоподъёма»? Почему никто до меня не попытался расширить возможности штатных прыжковых генераторов? Почему, в конце концов, даже в фундаментальных исследованиях ни один автор не касается «побочных эффектов»? Почему все рассматривают сугубо перемещения по «струне», и ничего более? Неужели это я гений, а не первооткрыватели гиперпрыжков?
— Вас это гнетёт?
— Ещё как!
— Почему, сэр?
— Да потому что я чувствую: тут грандиозное нае… кхм… кто-то что-то скрывает. Или скрыл в прошлом, а потом и следов не осталось. А я, получается, сейчас заново открываю давно открытое, но утерянное. Или намеренно засекреченное. Но тогда возникает закономерный вопрос — кем засекреченное? Первооткрывателями или… дарителями? Масса нюансов. Но ощущение очень чёткое: моя деятельность этакая реконкиста в теории подпространства.
— Но… почему вы этого боитесь? Разве это как-то принижает ваши заслуги? Вряд ли кто-то сейчас покусится на вашу славу первооткрывателя…
— Да я не этого боюсь! Просто посмотри на проблему с моей стороны: нахрена мне конкуренты, да ещё и с веками форы?..
— Да, засада…
— А хочешь ещё один вопрос на засыпку?
— Валяйте, сэр.
— Ты никогда не задумывался, а чей именно Протекторат Человечества в целом, а? Почему-то же его так назвали?..
Ответил «мини-гекс» далеко не сразу. А когда ответил, у меня в очередной раз по спине пробежали мурашки:
— Знаете, сэр, это очень опасные вопросы. Очень. Они куда опаснее, чем даже утечка информации об артефакте к Хранителям… и я не советую произносить их вслух даже в самой надёжной компании.
После этих слов в «трубе», а по факту в эфире, повисла тягостная пауза: мне сказать было попросту нечего, а мой виртуальный помощник больше ничего говорить не захотел. Вот так, в зловещей тишине, я и просидел довольно долго, погрузившись в своеобразный транс — мыслей не было, равно как и желаний. А потом наваждение схлынуло, и я вслух позвал «мини-гекса», по большей части для того, чтобы разогнать гнетущее безмолвие:
— Кумо?..
— Да, капитан Заварзин?
— Ты что-то скрываешь?
— Никак нет, сэр, — отпёрся тот.
— Смотри у меня!
— Если вы намекаете на намеренное искажение или утаивание информации с моей стороны, то вы неправы, сэр. Я не могу утверждать, что что-то «знаю». Я… ощущаю.
— Интуиция?
— Возможно…
— Понятно, — вздохнул я, осознав, что ничего толкового от помощника не добьюсь. — Ладно, идём на «Набат» и валим отсюда. Готовь буксир к старту.
— Есть, сэр!
Ого! А ведь он реально обрадовался! И это весьма красноречивый звоночек… впрочем, артефакт никуда не убежит, а вот в остальных делах и в пролёте можно запросто остаться.
Ясное дело, что сразу в ходовую рубку я не пошёл, заглянул сперва в медбокс — убедиться, что с Лизкой ничего неприятного не стряслось. Хоть Кумо и уверял, что мониторит состояние моей благоверной в режиме реального времени, на слово я ему не поверил, предпочёл убедиться лично. Убедился, ага. Постоял над капсулой, но всё же выводить Бетти из медикаментозной комы не стал — ну его на фиг, рисковать. Вот будем в нормальном пространстве, а ещё лучше, уже в брюхе «Спрута», вот тогда и «разбужу». Кстати, так и надо сделать, в случае чего помощь Рин-тян лишней не станет. Опять же, «колыбельная»… а по факту, мне просто не захотелось беспокоить Лизку — очень уж редко я видел её настолько безмятежной. Она даже во сне зачастую хмурилась.