Эдем 8
Шрифт:
— М-м-м… наверное? Но я тут при чём?
— При том, что твоя задача доставить моё послание Гранииру. Я хочу мира и достижения компромисса, который как хар нам необходим в столь сложный час. Надеюсь, он меня услышит. Через три часа прибудет конвой, который сопроводит тебя до твоего хозяина… — подвёл итог Арвин Ривран, после чего уже собирался уйти. — Ах, чуть не забыл. Твой контракт с Граммором можешь считать выполненным. Он закрыт. Протез свой ты тоже получишь. А то твоё поражение в битве с Неохаримом будет слишком позорным.
— Я не буду больше сражаться на аренах.
— Это тоже вариант, — ответил эльф и безразлично пожал плечами. —
После этого Арвин ушёл, оставив рабыню в одиночестве и в сомнениях. Око Смирения никто не забрал, а сам остроухий ни разу не соврал, не слукавил и говорил довольно искреннее. На это и был сделан расчёт личной беседы, чтобы вместе с письмом к Лансемалиону вернулась его рабыня, которая подтвердит каждое слово лично.
Возможно, это на что-то повлияет, но глава рода Ривран в это не особо верил, готовясь к самому худшему.
Тайны Эдема
Самый незаметный и хитрый смертный в Эдеме, способный обмануть даже многих богов обмана. И это не бахвальство, ведь даже посланный по его душу Убийца искренне считает, что выполнил заказ: из-за этого на скрытной душе бывает грустно, но нельзя было поступить иначе, пришлось всех обмануть, времена сейчас такие. Никто не знает имени той Тени, ведь нет ни одного документа с ним и никогда не было. Лишь миллионы ярлыков, что берутся на время и тут же меняются. Благодаря ему Глава Гильдии многое сделал, в том числе добрался до секретов левиафана.
Однако все труды пошли прахом. Никто из получивших часть тайн мира не захотел ими делиться, получив так называемое проклятье души, что убило любую волю, даже волю к жизни. Сколько их не расспрашивай — всё бессмысленно. Что-то им мешало, нечто неподвластное простому разумению, а затем по их души приходили ассасины или предатели из Этио Апотелос.
— Грязная сука, Надёжная Сестра, вообще ни разу не надёжная, — раздосадовано и в полном отчаянии выкрикнул шпион, лазутчик, ваш друг, слуга или господи, кто угодно, даже о поле ничего с уверенностью сказать нельзя, но будем звать его или её Тенью.
В кромешной тьме бедняга уже не знал, что делать. Ситуация выходила из-под контроля, глава Гильдии не справляется, его теснят предатели и духовенство. Дело не в настоящей измене, просто… просто они слишком привыкли к стабильности и покою. Они не хотят видеть правду. Но теперь, после последнего задания… его удалось выполнить, но нужно вернуться в Эдем, а это невозможно. Ландос внезапно решил принять чёткую позицию и тотальный контроль установило духовенство, жёсткой рукой внезапно вмешался сам архиепископ и его слуга в цепях перевернул всю партию.
А после недавнего ограбления храма Этия Тенью… по городу рыщут враги. Они ищут и уже сидят на самом хвосте. Покинуть Ландос не получится, как и добраться до Эдема. А судя по скорости вскрытия убежищ вражеской разведкой…
— Скоро доберутся и до меня…
Он или она не боялся или не боялась за свою жизнь, нет. Скорее страх вызван тем, что вскрытые тайны умрут вместе с гибелью разума. Ведь после дерзкой и, казалось бы, невозможной авантюры удалось получить информацию, способную изменить всё. Объединяя её с другими сведениями, уже вырисовывалось нечто столь ужасное, что словами не объяснить. Сама стабильность… нет, весь Эдем под угрозой, всего масштаба которой даже глава Гильдии не видит, пусть и предчувствует беду. Мир ждёт ужасная беда, которая унесёт жизни сотен миллионов или даже больше, возможно весь мир сгорит! Но духовенство слепо! Оно не слушает главу Гильдии! Неужели они не понимают, что существование мира важнее существования стабильности? Почему они так слепы?
— Долбанные фанатики! — снова отчаянно вскрикнула Тень, от безысходности ударяя кулаком по своему рабочему столу.
Но есть шанс. Маловероятный, но шанс. Возможность, отчаянная попытка всё предотвратить. Возможность, которую не видит даже глава Гильдии в силу нехватки этой важной и пока что недоставленной информации. И шанс этот рождается тоже из тайны, только не всего Эдема, а личной тайны Тени. И по всей видимости других вариантов не осталось. Лансемалиона Бальмуара спустили с цепи, как только погибнет Делсираан, то сразу же весь мир получит сигнал и начнётся безумие, как вестник рока перед крахом великой империи. Высшая аристократия сразу же сцепится, она не сможет договориться, а архиепископ как обычно занят чем-то более важным. Баланс нарушится, столпы стабильности осыплются прахом и рухнут на головы ничего не понимающих граждан. А значит…
— Решено. Мне нужно это сделать любой ценой. Нельзя бездействовать. Времени нет.
Страшно, но не за жизнь, а из-за огромной вероятности провала. Ведь если не получится, то избежать конца Эдема вероятно не удастся. Нет, глава Гильдии величайший смертный, которого накрывает лишь тень архиепископа, но… он же не всесильный Творец. Этот мир на очередном за очередным историчным поворотом ждёт само Мировое Пламя.
И это не красивая метафора, сами эти смертные уничтожат всё, обвестив о конце и о начале! Конечно, нельзя точно сказать возгорятся ли из искры мирового пожарища, но даже если последствия будут минимальны… Всё равно слишком многие умрут. Пусть даже не сотни миллионов, а скажем… тысяча. Тысяча смертей, не так много. А теперь представьте, что это тысяча сотрудников Гильдии, на плечах которой держится вся эта стабильность. Даже одна смерть может уничтожить всё, если это будет архиепископ или глава Гильдии. Может конечно и не уничтожить, но только безумец будет играть в столь рискованную игру с неизвестными, но крайне ужасными последствиями!
В какой-то момент Тень подумала:
— Может… может стоить написать ему… оставить послание?
— Нет, — отвечал внутренний голос. — Не нужно отсвечивать лишний раз.
— Он может помочь.
— Или убить. Не ужели мы стали забывать кто он?
— Вроде же друг, благодаря ему и живы.
— Ситуативный союзник, возможно его уже переубедили.
— И всё же единственный кому удалось довериться.
— Так давай не будем пытаться в этом разочароваться.
— Думаешь, он предаст?
— Он так и не дал ответа главе Гильдии. Да и… тебя не предам только я, потому что я и есть ты.
— Разве тебе никогда не хотелось, чтобы мы перестали быть одни?
— Мне хочется, чтобы не перестали быть мы.
— Жизнь одна.
— И у него она тоже одна, пусть не знает.
Являлось ли Тень поехавшей, сумасшедшей или душевнобольной? Каждый паресис подобной силы уже с точки зрения простых смертных — болен. Архимаги в процессе своего развития начинают разделять сознание для выведения способности «многозадачность» на совершенно иной уровень. И эти кусочки довольно автономны. Кроме того, даже простые смертные говорят со своим внутреннем голосом, разве нет? Поговорить с собой, взять всё личное и субъективное в одну кучу, а затем позволить освободившемуся месту дать непредвзятую оценку. Это удобно. Это полезно. Этим нужно пользоваться.