Эдем
Шрифт:
— Значит, он действительно не говорит? — спросил Химик.
— Говорит! Кашель, который вы слышали, и есть речь. Одно покашливание — это целое предложение, произнесенное с большой скоростью. Мы записали кашель на пленку — он раскладывается на спектр частот.
— А! Так это речь, основанная на принципе частотной модуляции звуковых колебаний!
— Скорее, шумов. Она беззвучна. Звуками выражаются исключительно чувства, эмоциональные состояния.
— А эти электрические органы — служат ли они им оружием?
— Не знаю. Но можно его спросить.
Кибернетик
— Оружие?
Репродуктор, установленный с другой стороны, напротив лежащего двутела, застрекотал. Двутел, который чуть приподнял малый торс, когда вошли новые люди, некоторое время оставался неподвижным, потом закашлял.
— Оружие — нет, — глухо заскрипел репродуктор. — Много оборотов планеты — когда-то — оружие.
Двутел кашлянул.
— Орган — рудимент — биологической — эволюции — вторичная -адаптация — цивилизация, — мертво, без всякой интонации проскрипел репродуктор.
— Ну-ну, — буркнул Инженер.
Химик слушал, зажмурив глаза.
— А, значит, действительно! — вырвалось у Координатора. Он сдержался и спросил: — Что представляет собой их наука?
— С нашей точки зрения она странная, — сказал Физик. Он поднялся с колен. — Никак не убрать этого проклятого скрипа, — бросил он Кибернетику. — Огромные знания в области классической физики. Оптика, электричество, механика в специфическом соединении с химией — что-то вроде механохимии. Там у них любопытные достижения.
— Ну?! — рванулся вперед Химик.
— Подробности потом. У нас все зафиксировано, не бойся. От этих исходных позиций мы перешли к теории информации. Но ее изучение у них вне специальных учреждений запрещено. Хуже всего выглядит их атомистика, особенно ядерная химия.
— Подожди, как это запрещено? — удивился Инженер.
— Очень просто, нельзя проводить такие исследования.
— Кто их запрещает?
— Это сложный вопрос, и мы еще мало что понимаем, — вмешался Доктор. — Хуже всего мы пока ориентируемся в их социальной динамике.
— Кажется, для ядерных исследований им не хватает стимулов, — сказал Физик. — Они не ощущают энергетического дефицита.
— Давайте кончим сначала с одним! Так как же с этими запрещенными исследованиями?
— Садитесь, будем спрашивать дальше, — сказал Кибернетик.
Координатор приблизил лицо к микрофону. Кибернетик остановил его:
— Подожди. Трудность заключается в том, что чем сложнее конструкция предложения, тем больше рассыпается у калькулятора грамматика. Кроме того, анализатор звука, кажется, недостаточно селективен. Часто мы получаем просто ребусы; впрочем, сами увидите.
— На планете вас... много? — медленно и отчетливо спросил Физик.
– Какова динамическая структура? Вас много на планете?
Репродуктор щелкнул два раза и остановился. Двутел довольно долго
— Динамическая структура — двойная. Связь — двойная, — забормотал репродуктор. — Общество — управляется — централизованно — вся планета.
— Отлично! — воскликнул Инженер.
Как и остальные двое новых участников беседы, он был очень возбужден. Физик, Доктор и Кибернетик, может быть от усталости, сидели неподвижно, с безразличными лицами.
— Кто управляет обществом? Кто на вершине — один индивид или группа? — спросил Координатор, потянувшись к микрофону.
Репродуктор затрещал, послышалось протяжное гудение, на пульте прибора пару раз мигнул красный указатель.
— Так спрашивать нельзя, — поспешил объяснить Кибернетик. — "На вершине" в данном случае — переносное значение слова и не имеет эквивалента в словаре калькулятора. Подожди, я попробую.
Он наклонился вперед:
— Как много вас управляет обществом? Один? Несколько? Большое число?
Репродуктор быстро застрекотал.
Двутел покашлял, и репродуктор начал размеренно выбрасывать:
— Один — несколько — много — управление — неизвестно. Неизвестно, — повторил он.
— То есть как неизвестно? Что это значит? — спросил удивленный Координатор.
— Сейчас выясним. Не известно тебе или не известно никому на планете? — сказал Кибернетик в микрофон.
Двутел ответил, и калькулятор выбросил в репродуктор:
— Связь — динамичная — двойная. Известно — одно — есть. Известно — другое — нет.
— Ничего не понимаю! — Координатор смотрел на остальных. — А вы?
— Подожди, — сказал Кибернетик, всматриваясь в двутела, который еще раз медленно приблизил лицо к своему микрофону и кашлянул несколько раз.
Калькулятор заговорил:
— Много оборотов планеты — когда-то — управление централизованное -распределенное. Пауза. Сто тринадцать оборотов планеты так есть. Пауза. Сто двенадцатый оборот планеты — один двутел — управление — смерть. Сто одиннадцатый оборот планеты — один двутел — смерть. Пауза. Другой один -управление — смерть. Пауза. Один — один — смерть. Пауза. Потом — один двутел — управление — неизвестно — кто. Неизвестно — кто — управление. Пауза.
— Да, действительно ребус, — сказал Координатор. — И что вы с этим делаете?
— Никакой не ребус, — ответил Кибернетик. — Он сказал, что до сто тринадцатого года, считая от сегодняшнего дня, у них было центральное правительство из нескольких индивидуумов. "Управление централизованное, распределенное". Потом наступило правление одиночек; предполагаю, что-нибудь вроде монархии или тирании. В сто двенадцатом и сто одиннадцатом годах -они считают от настоящего момента, сейчас нулевой год — произошли какие-то бурные дворцовые перевороты. Четыре властителя сменились в течение двух лет, их правление кончалось смертью, конечно, не естественной. Потом появился новый правитель — неизвестно, кто им был. Знали, что существует, но было неизвестно, кто это.