Единение
Шрифт:
Но Константин не послушал. И снова провалился в темноту.
— Раз! Два! Три! Берем! — он чувствовал, что его снова переносят.
— Вторая положительная. Два литра.
— Ребра сломаны, сотрясение мозга…
И снова тишина, темнота, горячая река.
— Раствор внутривенно. Готовьте инструменты, будем оперировать.
Руку обожгло каленым железом, пальцы сжались. А разжать он не мог.
— Совместимость хорошая. Синхронизируйте.
— Глаз отек, не открывается.
— Глаз мы спасем, давайте сначала закончим с рукой.
Раздалось жужжание, похожее
— Припадок, — спокойно констатировал один из врачей, — успокоительное — куб.
Сильные руки схватили Титова, прижали к койке.
— Готовлю канал, — продолжал врач, — уложите его спать.
И снова тьма.
Константин в очередной раз проснулся, только уже совсем один. Он лежал на больничной койке, подключенный к монитору и капельнице с мутно- серым раствором. Его челюсть была забинтована, также тугие повязки ощущались на ребрах. В голове шумело, дыхание было прерывистым, предметы окружения едва вырисовывались. Титов запоздало понял, что не видит одним глазом.
Вспомнив самое последние событие он тут же посмотрел на правую руку. Это был не сон — на ее месте теперь находился антрацитовый протез с красными полосами вдоль конструкции. Внутренняя поверхность ладони была обтянута тканью, кисть как будто отделялась от остального небольшим просветом, не закрытым пластиной, с внешней стороны локтя виднелись пучки проводов, напоминавшие мышцы. Каждое движение сочленений отдавалось легкими щелчками.
Если учесть ситуацию — легко отделался. Мог и умереть, — подумал Константин.
Спустя секунду в палату медленно вошел Джин- Хо, мужчина держал в руках смартфон, в котором свободной от трости рукой пролистывал что- то. Оторвав взгляд от экрана он заметил, что Титов в сознании и позволил себе слегка улыбнуться.
— А- а- а, вы пришли в себя. Какая радость. Надеюсь, на этот раз надолго, — он сделал еще два шага к койке Константина, постукивая по кафельному полу тростью.
— В каком смысле? — спросил генеральный директор, стараясь не размыкать челюсть. Он догадывался, что это может быть чревато.
— Вы несколько раз просыпались, но до этого как- то неосознанно. Бредили несколько минут, а потом опять отключались, — мужчина подтянул к себе стул и сел на него, а смартфон убрал в карман пиджака.
— Да ну?
— Да, в основном что- то бессвязно бормотали. Иногда проскальзывало что- то осознанное. Но, пусть это останется между вами и врачом.
Константин заглянул в мысли начальника управления. Спросонья это удалось ему не сразу и потребовало больше сил, чем обычно, но любопытство пересилило здравый смысл, и тогда генеральный директор узнал, что начальник управления уже беседовал с врачами и знал, что Константин в пылу бреда постоянно задавал один и тот же вопрос: «Где Анна?».
Эту тему и правда не хотелось поднимать с начальником управления. В то же время, кому как ни ему знать ответ?
— И где же она? —
Джин- Хо не скрыл удивления, однако потом лицо его разгладилось. Должно быть списал все на природные способности интеллекта Титова.
— В моем кабинете. Приходит в себя. И если позволите, сейчас не самое лучшее время для встречи. Девушка вряд ли готова встречать вас в таком виде. Бедняжке пришлось столько пережить. Это мы с вами видели войну, а обычным людям это в тягость. Особенно в первый раз.
Константин кивнул.
— Предвосхищая ваш следующий вопрос: обстановка не из лучших. Хоть нам и удалось не только сбежать, но и оперативно отшвартовать штаб ЦУС — Токио взят в кольцо силами так называемого Национального фронта освобождения Японии. Как вы поняли — организации Танаки. И хотя мы запросили подкрепление из других областей, а местный гарнизон показывает себя хорошо — недооценивать противника не стоит, поскольку нам до сих пор неизвестно, сколько ячеек Фронта находится в Японии. А кроме того…, — он покачал головой, — их стало как минимум на пять тысяч больше.
— Лагерь девятьсот десять…
— Да, видя вашу боль я потерял самообладание и позволил себе лично отдать эти распоряжения. Заключенных выпустили, Танака оказался любезен, не убивая вас до тех пор, пока не убедился, что его требования выполнены. К счастью после этого подоспели мои телохранители.
— А что с…, — Константин поморщился от боли. Он случайно приоткрыл рот, задавая очередной вопрос.
— Сбежал. Пока. Но его ищут и найдут, даже ведущиеся боевые действия не помешают…
Здание содрогнулось. Джин- Хо встал со своего стула.
— Тревога! Тревога! Тревога! Вооруженное нападение на здание Центрального управления сектора. Всему гарнизону — в ружье! В ружье! В ружье! — сообщил неживой голос из динамика.
В коридоре больничного крыла послышался энергичный топот ног, затем активные переговоры. Множественные взрывы вновь и вновь сотрясали здание.
В палату Константина вбежал мужчина в белом халате, он объявил, что проводится всеобщая эвакуация, и первым делом выводят больных, которые идут на поправку. Титов откинул одеяло, слез с кушетки. Новая рука все еще ощущалась непривычно, а место среза периодически жгло, но он освоится.
Босые ноги коснулись пола.
— Доберемся до административного крыла, там вас переоденем, — произнес Джин- Хо и опираясь на трость встал со стула.
— Вы успеете? — поинтересовался Константин, выглядывая в коридор.
— Есть еще немного сил, — улыбнулся мужчина.
Титов сопровождаемый врачом вписался в поток, который следовал к лифтам. Завидев его, люди поначалу не расступались, должно быть, не узнав генерального директора в повязках. К счастью, людей было не так много, можно сказать, Титов был самым «тяжелым» из больных, хотя стоит отдать должное сотрудникам ЦУС, даже заболевали они не отрываясь от производства. Четыре имеющихся лифта быстро сократили количество людей в коридоре. Пришлось немного подождать начальника управления, который показывал необычную прыть для своей травмы, должно быть, играл накал ситуации.