Единица - значит истина
Шрифт:
Стэнго выглядел ребенком, которого застукали с леденцом во рту.
– Договорились.
Список контактов DigiCorp лежал на машине Горди, призывая его к действию. В школе он только тем и занимался, что взламывал системы защиты. За это время он узнал, как опасно не доводить игру до конца. Сама мысль о столкновении с таким исполином, как DigiCorp Marketing, приводила Горди в ужас. DigiCorp был огромным аморфным двоичным объектом, похожим на миллионы строк единиц и нулей, где существовал путь, но не имелось карты, которая могла бы его указать. Если они и впрямь были причастны к смерти Юлани, то им ничего не стоило сделать так, чтобы ботинок инспектора показался воскресной
Мысль о том, чтобы проскочить мимо их брандмауэра, вызвала неприятное ощущение, словно пауки карабкаются по шее.
Поэтому первое, что сделал Горди - проигнорировал этот список и взялся за интерфейс. В любом случае, важнее всего было заставить его работать.
Горди забросил свою проекцию в пространство Стэнго и просмотрел конфигурирующую программу в многомерном виде. Это заняло очень много времени. С его разума сползали невидимые струпья ржавчины. Ощущение было таким, словно с него срезали кожу, как кожуру с яблока.
Исходник Стэнго был уродлив, иначе не назовешь. Каждая процедура была отдельным фрагментом мысли, все вместе сплеталось в неустойчивую сферу, которая при постоянном использовании прогибалась и ломалась. Чтоб выжить хоть сколько-нибудь, каркас системы должен был смахивать, скорее, на опоры моста. Стабильный код создавался целостностью алгоритма и синтаксисом, изящными вызовами функций и чистыми формами, обработчиками ошибок, которые действовали мягко, и, черт возьми, операторными скобками со стандартными отступами. Мост никогда не являлся самой изысканной из всех структур, но хороший мост был симметричен и даже несколько избыточен. Красота подобных структур заключалась в повторах, и по ним люди всегда могли попасть из пункта А в пункт Б.
Горди нашел механизм переключения, связывавший биологические нервы с обрабатывающим ядром. Это было основой. Он положил руки на поток данных, переключаясь в 25-й сектор, чтобы посмотреть на драйвер наномашин. Здесь его строчки кода остались без изменения. Еще бы, ведь это была чертовски хорошая работа.
Вспыхнула красная иконка.
– Эй, - сказала она голосом Горди.
– Ты нашел первичный зрительный переключатель. Это частная собственность, ясно? Это мой исходник. Ты не можешь забрать его. Впрочем, не переживай. Если ты настолько смышлен, что сумел сюда добраться, то сможешь написать свою собственную программу.
Горди улыбнулся. Он написал эту охранную процедурку, когда понял, как заставить всю систему работать. И тон «снисходительного козла», добившегося успеха, пропитывал его голос, как растопленное масло - хлеб.
Проекция сознания Горди поднялась по интерфейсу. Строчки исходника колыхались вокруг него, словно он пребывал в море водорослей. Он почти физически ощущал прикосновение двоичного кода. Да, прошло действительно много времени.
Месяц службы в розничной торговле, три месяца бумажной работы в компании, занимавшейся разработкой программного обеспечения, еще шесть месяцев плотного общения с гиками-железячниками [3] , месяц туризма в горах Теннеси, где его отец когда-то был банкиром, а мать - риэлтором.
Гик (сленг) - человек, помешанный на компьютерах и не проявляющий интереса к реальному миру. Железо (сленг) - аппаратное обеспечение, составляющие части компьютера (процессор, жесткий диск, материнская плата и т. п.); железячник - специалист по аппаратному обеспечению.
Ничто
Он был программистом, он всегда им был, и сейчас, перемещаясь по визуальным представлениям мыслей, сплетая воедино вызовы функций, виртуальные указатели и фрагменты звуков, шумящих и скрипящих, как корпуса старых судов на дне океана, Горди понимал, что он таким и останется.
Теперь все это было его.
Его исходник.
Его мир.
Он вдохнул, чувствуя, как единицы и нули прочищают его легкие, выдохнул, представляя маслянистые кремниевые облака цифрового пара. Мозг Горди встряхнулся - и в этот самый момент у него совершенно неожиданно возник план.
Не нужно идти на конфликт с DigiCorp. Совершенно не нужно.
Он должен был подумать об этом раньше - но разве не так возникают все стоящие идеи? Стэнго может дать ему контакт с DigiCorp - несомненно. Но после того, что Стэнго сделал с Юлани, Горди уже никогда не будет доверять ему.
В офисе коронера должны остаться записи о вскрытии. Возможно, ему даже удастся найти медицинскую карточку, если он немного покопается. А еще, вероятно, через несколько дней в СМИ появится новая информация. Это был прямой и бесхитростный взлом, с гораздо меньшим риском. Мысль о том, чтобы отложить нападение на DigiCorp, пришлась весьма кстати, как кружка горячего шоколада в декабре.
В отчете о вскрытии говорилось, что Юлани умерла от сердечного приступа: клапан, вероятно, оказался слабоват.
Горди не купился на это, и его все еще ноющие ребра послужили отличным усилителем для следующей мысли. Инспектор тоже в это не верил. Внутренние биопроцессоры не очищаются просто так. Инспектор любил риск. Он предпочитал побеждать людей так же, как брать верх в игре. В ближайшее время он не будет покупать акции «естественных причин».
Так что Горди отправил свою проекцию обратно в поток данных и нашел записи врача Юлани. Доктор использовал систему защиты Caffee, устаревшую лет на пять. Некоторые компании и по сей день были беспечны. Горди сталкивался с этим тысячи раз: сначала они тратят деньги на покупку системы защиты, а потом не дают себе труда обновить ее.
Его проекция сыграла в быструю игру «подбери пароль», затем нашла карточку Юлани.
В отличие от виртуального пространства Стэнго, здесь хранились только изображения. Не торопясь, убедившись в том, что он не оставил следов, Горди принялся прогонять данные через различные бесплатные и коммерческие программы для чтения текстов. Нужным ему форматом оказался ZerenBook.
Медицинская карточка Юлани включала в себя записи о простудах и прививках. Анализах крови. Мазках. Тестах. Исследованиях генов. Даже запись о том, что у нее однажды случился выкидыш. Здесь сердце Горди дрогнуло. Не удержавшись, он проверил дату и убедился в том, что это произошло задолго до их встречи, а потом вдруг понял, что не знает, как к этому относиться.
С Юлани всегда было трудно.
Он не нашел ничего такого, что указывало бы на проблемы с сердцем.
Абсолютно ничего.
Горди вынырнул из потока и закрыл карточку Юлани.
Он засиделся, у него болела голова, а во рту пересохло. Раньше, когда он работал по ночам, такого не случалось. Старость. Он потер виски и посмотрел в окно.
Ночь походила на новенький доллар. Очень темная, совершенная и не помятая. Полная луна очерчивала резкие контуры домов, тротуаров. Старый телефонный провод, свисающий, как обветшавшая ткань. Припаркованные автомобили округлой формы, напоминающие выбросившихся на пляж китов. Одинокий фонарь, распространяющий конус холодного света где-то вдалеке.