Единороги будут!
Шрифт:
Легкая щекотка от выдыхаемого воздуха, возбуждающая, согревающая, как и его голос…
— Ормида я попросил немного задержаться, он появится, когда я его позову, — тело плавится, расслабляясь в его руках, становясь послушной глиной, которую гладят руки опытного мастера.
Паранджу я скинула еще во дворце, в комнате у генерала — жутко неудобная тряпка, никогда больше не надену, даже ради конспирации. Пальцы Рики ловко и быстро расстегивают пуговицы на моей безрукавке, и она плавно спадает вниз. Его ладони гладят мою грудь, уверенно и нежно. Скользят ниже, по талии, до бедер… Резко развернув меня к себе спиной и прижав как можно крепче, Рикиши начинает расстегивать мои штаны, при этом ласково целуя в шею и в плечи. А
Рикиши нависает надо мной на выпрямленных руках, настороженно-напряженный, как будто чего-то ожидает и очень волнуется. Я тону в его бездонных карих глазах, но сердце почему-то начинает стучать все сильнее и сильнее, от предчувствия чего-то… важного. Мне передается напряжение любимого, и я пытаюсь вновь вернуться в реальность, но поцелуи, прокладывающие дорожку от скул, между ключицами… губы и язык, ласкающий мою грудь… приятная тяжесть и ладони, гладящие мое тело… все это очень мешает, вновь затягивая в сладко-томный омут.
— Я люблю вас, леди! Только вас… — горячий, обжигающий шепот, пробирающий до мурашек. Почему-то хочется заплакать, так тоскливо-обреченно становится на душе. Как будто он со мной прощается. Как будто…
В руках у Рики появляется небольшая бутылочка и ритуальный кинжал, подаренный мне Марими. Только по тому, что секунду назад лежащий на мне, он вдруг оказывается сидящим рядом, да еще и с этими странными вещами в руках, я догадываюсь, что Рикиши успел сбегать на берег и достать из мешка все необходимое для… Но я не готова! Не сейчас!
— Я не знаю, как подействует моя смерть на Нибраса и Шакрасиса, поэтому лучше, если в это время они будут в Джиннистане, — шепчет Рики, глядя на меня.
Я чувствую, что ему страшно. Очень страшно. И еще я понимаю, что не смогу его остановить. А где-то в глубине подсознания мне чудовищно стыдно, потому что я совсем забыла о демоне с нагом. Не подумала, что, умирая, Рикиши будет тянуть из них энергию и, возможно, утащит их за собой. Просто убьет или сделает такими же нетопырями, или еще какой-то непредсказуемый выворот…. Магия — штука тонкая.
И вот сижу, с ужасом смотрю на любимого мужчину и молчу, хотя мы оба знаем, что дальше должна действовать именно я. Но Рики сам выпивает все содержимое бутылки, подхватывает меня под бедра, и я оказываюсь сидящей на нем сверху, с кинжалом в руках. И снова его ладони ласкают мою грудь, нежно и осторожно, а еще я чувствую, как подо мной слегка твердеет его член, совсем чуть-чуть.
Поэтому, устроившись у Рикиши между ног, спрятав кинжал в подпространстве, я постаралась отрешиться от мыслей о ближайшем будущем, о том, что кровь дракона может им не усвоиться, о том, что сильного чувства может не хватить, о том, что, как маг, я слабее Марими… Все будет хорошо! Главное, чтобы кровь Арката не повлияла на характер моего нетопыря, а то еще одного самоуверенного гнома моя психика точно не выдержит. Два инкуба меня как-то радуют больше… И пусть все так и останется, пожалуйста!
Я плакала и рыдала, где-то очень глубоко внутри, там, где нет доступа никому, даже любимому. А мои пальцы, губы, язык делали все, чтобы Рикиши забылся, расслабился, раскрылся и… возбудился, несмотря ни на что.
Маленькие, едва заметные волны ударяются о наши тела и растекаются по ним, соленые, как слезы. Не думать о плохом. Все получится, у нас все получится, потому что мы любим друг друга…
Мы оба любим, это же не одно, это целых два сильных чувства! И кровь дракона — это вам не инкубы какие-нибудь, это Аркат! Огненная мощь, гармонирующая с демонической стихией. А то, что я, как маг, уступаю Марими, это мелочи, недостойные внимания. Все будет хорошо!
С этой мыслью я вонзила кинжал в выгнувшееся в предчувствие приближающегося оргазма тело Рики.
Самый пик удовольствия, ожидания, предвкушения, когда весь, как натянутая струна. Когда вот-вот… еще чуть-чуть… еще одно… пару движений. Когда он доверчиво-расслабленный, весь только твой… родной. Когда губы еще шепчут что-то едва слышно.
— Да, мой хороший, я тоже тебя люблю.
Я переплела свои пальцы с его, холодеющими ужасно быстро, пугающе быстро. Еще успела улыбнуться сквозь слезы в ответ на кривовато-родную улыбку бледными губами. Я смотрела только на лицо, а не на алеющую рану и кинжал, постепенно растворяющийся в воздухе. Перед глазами все расплывалось, но я видела, как меняется тело моего мужчины, как кожа становится тонким пергаментом, как исчезают волосы, буквально растворяясь, как остается только тонкий белый скелет. Все это время я, кусая губы до крови, твердила про себя только одно: «Все будет хорошо!». Меня грело только одно огромное, сверкающее и обжигающее чувство, сжигающее страх и сомнения — я люблю! Все равно, несмотря ни на что, вопреки и потому, что он именно такой, какой есть! Люблю… Одной моей любви должно хватить! Только я и он. Полностью свободный.
У меня было такое ощущение, что я собрала нас в большой кокон из этой моей любви и собиралась сидеть там вечность, веря в то, что все будет хорошо. Но вот стены моего кокона начали укрепляться другой энергией, не моей. Кости подо мной снова начали обретать плоть, кожу, волосы…
И, наконец, Рики закричал… Так, как будто ему ужасно, нестерпимо больно. Я сжалась от страха, от сочувствия, от чувства вины. Ведь это была моя идея, мне хотелось, чтобы он был полностью мой, я не доверяла Марими, я… Нет, прочь сомнения! Это было наше решение. Все будет хорошо. Мы поступаем правильно! Зато теперь мы — единое целое, он и я. И никаких других магов, от которых зависит жизнь моего любимого мужчины.
Я вытащила неожиданно тяжелое тело из воды на берег, потому что сидеть на камне как-то резко стало очень холодно. По-моему, меня просто начало знобить от пережитого, но и воздух вокруг значительно посвежел. Было темно, и на безоблачном небе ярко горели звезды.
— Леди? — хриплый, почти неслышный голос, такой родной и любимый.
— Да? — я приподняла голову и погладила Рики по лицу.
Все то время, что он был без сознания, я лежала рядом, обнимая и прижимаясь к нему всем телом. Согревая по мере сил и согреваясь сама.
— У нас все получилось?
— Даже не знаю, проверить некому, — нервно усмехнулась я, и вдруг отложенная на время злость захлестнула меня: — Сволочь! Гад последний! Ты даже не посоветовался! Ты все решил сам, как обычно, лишь поставив меня перед фактом! Ты…
— Вы же не будете меня обвинять в том, что я вами манипулировал? — с ехидством поинтересовался Рики, пытаясь приподняться на локтях. — Ведь вы в любой момент могли отказаться.
— Да?! И как ты себе это представляешь? Разве я могла отказаться? Сам подумай! — рыча и продолжая награждать Рикиши не очень лестными эпитетами, я вытащила ремень из его штанов, валяющихся рядом, перевернула несопротивляющееся свежеоживленное тело на живот и раз пять-шесть стеганула, от души, за все… А потом отбросила ремень в сторону и расплакалась.