Единороги будут!
Шрифт:
— Да, огнеплюй сказал, что как только твою русалку-мутанта найдет, сразу сообщит, — довольный Ярим спрыгнул с рук только что подлетевшего сверкающего огненного великана, постепенно уменьшающегося до нормальных объемов и обретающего сходство с Сохрэбом. — Он по воде таскаться не любит, так что свалит все на тебя.
Шакрасис, сначала напрягшийся на русалку-мутанта, потом махнул рукой и понуро пополз в сторону нашего дома.
— Вот я не понял, мамуль, ему на нас совсем плевать? Этот змеехвост мне, явно, завидует! Тоже хочет иметь своего собственного
Джиди, уже пристроившаяся обниматься с Яримом, с укором посмотрела на гнома:
— Он волнуется! Переживает и сомневается, как ты этого не понимаешь?
— В чем сомневается? — непонимающе, спросили у нее мы оба, почти одновременно.
Троллиха тяжко вздохнула, оглядев нас, как кандидатов на выигрыш в конкурсе на самый тупой вопрос. Правда, до выражения лица Рикиши, с кривой ехидной улыбочкой, ей еще тренироваться и тренироваться, так что задела за живое она только гнома.
— Эй, прекращай! Мне не нравится, когда моя девушка из-за всяких обиженных змеехвостых смотрит на меня, как на ишака! — возмутился он.
— А ты не тупи и нос кверху не задирай, а напрягись и подумай, — парировала Джиди. — Ревнивец мой солнечный, — почти промурлыкала она, с такой ласково-эротичной интонацией, что мне захотелось извиниться и отойти в сторону.
«Ревнивец» тут же растаял и даже, действительно, попытался напрячься:
— Думаешь, он не уверен, что у него получится разбудить Шалассу? Да ладно!
А я сразу вспомнила, сколько, на самом деле, прячется неуверенности в этом огромном красивом теле и, обернувшись к стоящим рядом Тару и Рики, извиняюще улыбнулась:
— Простите, мальчики. Что-то я подзапустила обстановку в коллективе, пойду исправляться.
Обняла сразу двоих, чмокнула одного в левую, второго в правую щеку и побежала за нагом.
Нашла я Шакрасиса не сразу, — он уполз довольно далеко в разреженное подпространство между домами членов семьи Сохрэба и Ормида, так что ориентировалась я исключительно на внутреннее чутье и нашу связь.
— Что, пришла рассказывать мне, какой я крутой и незаменимый? — фыркнул наг, оторвавшись от разглядываний картин из мозаики, украшавших стены. Очевидно, мы устроились у дома какого-то утонченного эстета и любителя прекрасного.
— Думаю, ты это и без меня знаешь, — усмехнулась я своей предсказуемости.
— Надо верить, а не знать! — возмущенно выдал Шакрасис. — Чем больше я знаю, тем меньше я верю…
Я прямо даже дар речи на время потеряла, переваривая такое философское высказывание змея.
— Что?! — наг почувствовал мое удивление и разозлился. — Вера — это важно. Если бы я не был уверен в себе, то не пополз бы один в Подземье искать жреца-тролля!
— Это да, — согласилась я с ним. — И тогда мы бы пришли за тобой. Шакр, только подумай, если бы я не успела, если бы у нас не получилось тебя оживить…
Я так убедительно это произнесла, что даже сама испугалась. А если бы, и вправду, не успела?!
На мою попытку сократить его имя, наг никак не отреагировал, по-моему, вообще, не заметив. Ладно, в другой раз снова попробую. Будет у меня еще один, с личным именем. А там и до светлых эльфов дело дойдет…
— Вот! Когда начинаешь думать — становится страшно! Появляются сомнения в своих силах, в том, что у нас все получится… Что у меня все получится! Как представлю, что не смогу разбудить Шалассу, злость разбирает! Гном смог, а я — не смогу! — глубоко посаженные песочного цвета глаза прищурились, обычно узкий вертикальный овал зрачков заполнил почти всю радужку, подбородок с ямочкой гордо задрался вверх, а красивые четко очерченные губы искривились в горькой усмешке.
Вот когда я не приглядываюсь к своим спутникам, то забываю, какие у меня все непривычные внешне. Никогда не думала, что буду любоваться мужчиной, с сочно-голубой, цвета морской волны кожей и сине-зелеными волосами. К тому же, наполовину, змеем.
— И ты сможешь, — успокоила я нага, устраиваясь поудобнее в извивающихся кольцах его тела. — Понимаешь, слепая самоуверенная смелая вера так же опасна, как и трусливое вечно сомневающееся в своих силах знание. Действие без разума и разум без действия. А они должны быть вместе, единым целым. Надо четко знать, на что ты идешь, понимать, продумывать какие-то ходы, предусмотреть отступление… Положить соломку везде, где можно, и начинать верить. В себя и в свою удачу.
Говоря все это, я начала ласково гладить Шакрасиса по кончику его хвоста, оказавшегося рядом со мной. А еще я, как-то не заметно для себя, уже давно приобняла нага одной рукой, чуть ниже перехода мужских бедер в змеиное тело — для равновесия, не более того!
— А с Шалассой все будет хорошо, вот увидишь! — приободрила я его, сначала не заметив, как мужчина напрягся, и лишь спустя полминуты обратила внимание, что пауза как-то затянулась, и прищур глаз у моего собеседника несколько изменился.
— Ты нарочно это делаешь? — когда наг волновался, его речь превращалась в шипение. Сейчас он, явно, был на грани, потому что я едва разобрала, что он сказал, но инстинктивно выпустила хвост и вцепилась покрепче в торс, теперь уже обеими руками.
Приподняв голову, я полюбовалась на странное выражение лица у Шакрасиса. Потом опустила взгляд чуть ниже, как раз туда, где у нормальных мужчин находиться орган… эм… размножения. У нага он там тоже был, то есть вот сейчас я, наконец, его увидела.
Раздвинув чешуйки, этот орган, уже начинающий возбуждаться, настойчиво пытался выбраться и выглядел он… не совсем привычно. Вокруг головки, в несколько рядов, как лепестки у розы, располагались короткие коготки. При виде такой красоты у меня случилось моральное и умственное затмение, и я, не удержавшись, потянулась их потрогать. На ощупь они были твердыми, но не острыми и довольно гибкими.
Погрузившись в изучение свойств этих коготков, я даже вначале порадовалась, что член у Шакрасиса вылез наружу полностью и ощутимо увеличился в размерах — так рассматривать было удобнее. Потом, пусть с секундным опозданием, до меня дошла двусмысленность ситуации. Я быстро убрала руки и, буквально, вспыхнула, ругая себя и свое неожиданно возникающее, обычно не там где надо, любопытство.