Единственная для Буйного
Шрифт:
– Эмир, — всхлипываю, когда он срывается на быстрые толчки. Вбивается в меня. Влажные шлепки бьют по ушам. – Да! Боже, да! Я… Да! – Давай, Злата, кончи для меня.
Моё имя из его губ… Как заклинание. Как самый нерушимый приказ. И я поддаюсь. Взрываюсь миллионами искорок. Кричу в губы мужчины, дрожу от его прикосновений. Сжимаюсь, пока оргазм пульсирует между ног.
– Блядь.
– Эмир рычит.
Я чувствую, как его член будто увеличивается во мне. Дёргается, выплёскивая сперму внутрь.
Я падаю на смятые простыни, не могу прийти
– Эмир, — тяну недовольно, когда чувствую запах табака. – Не кури тут.
– Гляди, кукла, как быстро перестроилась, — мужчина закатывает глаза. – Только что было "Эмир, да-да", — передразнивает, – а уже запреты ставишь.
– Тут душно и мало воздуха. И… Окно открой. Пожалуйста.
– Я лащусь к мужчине, пусть мне и не нравится запах. Строю глазки, встречаюсь с его тёмными омутами. Жду какой-то новой грубости. Инстинктивно сжимаюсь, помня, что хорошо нам долго не бывает. Но Эмир встаёт, хоть и матерится. Действительно идёт к окну, прислушиваясь к моей просьбе.
Я сажусь, наблюдая за ним. Изучаю его мышцы, словно не знаю. Не могу справиться с тем, как горит в груди. А слова режут горло.
– Чё, кукла? – Стряхивает пепел. – Сильно не лыбься. Разовая акция.
Я киваю. Боюсь, что сейчас признаюсь в чувствах, а они лишними будут. Вместо этого сбегаю в душ.
У нас на сон очень мало времени. Ранним утром надо выезжать. А Буйный… Он не сразу позволяет мне заснуть. Доказывает ещё раз, что он "да-да".
А утром я мечусь по номеру, жутко невыспавшаяся. Закидываю всё в сумку, бужу сестру. Буйный со смехом за этим наблюдает. Хорошо, что хоть у него настроение хорошее. Потому что мне убивать хочется. Бесит всё, когда я не выспалась.
– А когда я в школу вернусь? – Катюша активничает, бьёт по нервам. – Или больше не пойду? Класс! Эмир, а можно мне не ходить в школу?
– Нельзя! – Возражаю, утягивая сестру к лифту. – У тебя были выходные из-за всего случившегося. Но как мы вернёмся в город, ты будешь дальше ходить.
– А дома нельзя? Я дома буду.
– Нельзя.
– Эмир?
Я едва не задыхаюсь. Катюша смотрит на мужчину, пытаясь с ним договориться. Внутри стягивает иррациональной ревностью. Раньше сестра меня слушалась, а теперь себе нового соучастника нашла. Я понимаю, что это глупо. Она ребёнок, ей интересны новые люди. Но я не хочу, чтобы Катюша мои решения игнорировала.
Я сверлю взглядом Буйного. Пусть только попробует…
– Кать, — цокает мужчина. – Учёба важна. От звонка до звонка. А после – посмотришь уже. Слушай сестру, она плохого не посоветует. И… Слушаешь её.
– Повышает голос, заставляя нас с Катюшей вздрогнуть. Не понимаю в чём причина, кручу головой.
Мы как раз вышли в холл отеля, и Буйного будто подменили. Напряжённый, а его охрана тянется за оружием.
– Злата, – не смотрит на меня. – Забираешь сестру и идёшь с Иваном, усекла?
– Что происходит?
– Усекла?!
Я успеваю
Вздрагиваю всем телом. Выстрел громкий. Свистящий. Чувствую, как кожа покрывается липким потом. В ушах звенит.
Замираю на несколько секунд. Ноги как будто в пол врастают. Полнейшая растерянность охватывает. Берет в плен. Но только на несколько секунд. На больше я не разрешаю. Потому что я не одна. Потому что больше не отвечаю только за себя.
Тяну к себе Катюшу. Прижимаю. Втискиваю в себя. Накрываю ладошками её уши. То, что всё очень плохо, понимаю по внешнему виду Буйного. По тому, как сосредоточено он смотрит в одну точку, стискивает челюсти. Что-то кричит, но меня оглушило от выстрела. Я не слышу.
Кто это может быть? В нас стреляли? Господи.
Я резко разворачиваюсь, утягиваю за собой сестру. Малышка цепляется ногами, чуть не падает. Но послушно идет, куда веду.
Моя ладонь с её ушка на личико соскальзывает, и я чувствую мокрые дорожки от слёз. Моя маленькая. Всё будет хорошо. Не переживай. Эмир со всем справится. Он не даст нас в обиду. Тот, кто решился на такое, просто сумасшедший, Буйный же с землёй сровняет. Особенно сейчас, когда с нами ребёнок был.
– Направо, — голос Ивана позади нас звучит громко. Он напряжён. Значит, всё действительно плохо.
Толкаю дверь, мы оказываемся на лестнице. Это пожарный выход. По вывескам и надписям понимаю.
– На два пролёта вниз.
– Новый приказ.
Мы все выполняем. Спускаемся. Я сжимаю ручку сестры. Всячески даю понять, что я рядом. Внутри всё колотит. Мысли разрывают на части. Волнение за Эмира. Я ужасно переживаю. Кто это? Кто решился?
– Стойте, — резкий приказ, мы с Катюшей как вкопанные останавливаемся.
– Я всё проверю, стойте на месте. Сейчас ещё Олег подойдёт, чтобы один впереди шёл, другой прикрывал сзади.
Иван уходит, оставляет нас вдвоём. Я вся дрожу от страха, но стараюсь хоть как-то держаться. Чем больше напугана я - тем больше напугана сестра. А я сейчас должна её убедить в том, что всё хорошо.
– Злата, что это было?
– Катюша вся дрожит, всхлипывает. Руку мою сильнее пальчиками сжимает.
Я присаживаюсь возле неё на корточки, в глаза заглядываю. Врать плохо. Ужасно. Непозволительно. Но сейчас это необходимо. Для её безопасности. Нервной системы. Я делаю над собой усилие, растягиваю губы в улыбке.
— Это игра, Катюш, — произношу тихонько. Голос не дрожит, но ей не нужно знать, сколько усилий я для этого приложила.
– Какая игра?
– Малышка смотрит в мои глаза таким наивным взглядом, готова поверить каждому моему слову.
– Для взрослых. У дяди Эмира взрослые игры. Приехал его друг и решил с ним поиграть.
– П-правда?
– Катюша начинает дрожать чуть меньше.
– Конечно, просто эта игра на детей не рассчитана, поэтому Иван сейчас проверит, чтобы мы не попали в эту игру и не нарушили правила. Чтобы дядя Эмир ни в коем случае не проиграл, да?