Единственная для вампиров Де-Норд
Шрифт:
Я вспомнила о их связи, которой много десятков лет, и меня кольнуло виной за свою нерасторопность, и обиду на Андора.
— Андор, ты слышишь меня? — аккуратно взяла его лицо в ладони, убирая пропитанные потом и кровью пряди в стороны. — Андор, прошу тебя, скажи, что ты еще здесь?
Он закашлял, поднимая на меня расфокусированный взгляд и его губы дрогнули, будто он хотел что-то сказать.
— Пожалуйста, Андор. Не уходи.
«Мне страшно. Ты меня пугаешь» — мысленно призналась, замечая понимание в его глазах, позволяющих
«Поцелуй меня, букашечка».
Обиженно нахмурила брови, но он только иронично хмыкнул и его плечи совсем расслабились, будто сил в них больше не было.
Делать нечего, положение сложилось таким образом, что сейчас я была ему крайне нужна, а мне совершенно не хотелось быть виноватой за чью-то смерть. Перепрыгнув муки вины и стыда, я прижалась губами к его рту, замирая и не зная, что делать дальше.
Быть ли упрямой, или ждать пока он ответит?
Ожидание затягивалось, и я мысленно попросила его направить меня, сказать, что мне делать, чувствуя, как грудь начала гореть от бессилия.
Но длинные пальцы рывком зарылись в мои волосы, прижимая ближе, ужесточая поцелуй до голодного, изможденного действия. Он попытался подняться, но непослушное тело не поддавалось, и Стефан с Эриком помогли ему встать, чем он тут же воспользовался прижимая меня к стене всем весом.
— Осторожнее! Не сломай ее! — крикнул кто-то, но Андор только по животному рыча, подхватил меня на руки, заставляя обхватить ногами бедрами и покачиваясь, и запинаясь, понес в спальню.
Его штормило, ноги заплетались, но он продолжая вгрызаться мне в губы уверенно пер прямо в спальню, не отвлекаясь на такие мелочи как мой вес и кровоточащие раны.
Он сбросил меня на кровать и уперся в нее кулаками сдавленно рыча.
— Андор?
— Прости, Кэтрин, — впервые не напуская холода, говорил он. — Возможно я не буду самым нежным любовником, как Стефан, внимательным как Эрик или горячим как Факир, но…
— Андор, тебе плохо и становится еще хуже. Давай, потом поболтаем? — не в силах смотреть на его вид, предложила я, осторожно расстёгивая пуговицы на остатках рубашки.
Облегчив мне задачу, он просто рывком сдернул с себя ткань, что была похожа на комья и труху, и поднял голову, криво, сквозь боль улыбаясь:
— Чтобы не происходило, не бойся меня, поняла?
— Что ты имеешь ввиду?
— Это, — простонал он и мое сердце остановилось.
Глава 22. Ты первый
Его челюсть открылась и из десен, прямо на глазах, вытянулись два длинных острых клыка, такие, что сомневаться в принадлежности к вампирам больше не приходилось.
— Не бойся… — прохрипел он, и впившись пальцами в лодыжки дернул на себя, роняя меня на спину и нависая сверху.
«Не трусь, Кэтрин. Я сейчас очень слаб» — хмыкнув подумал он, обращаясь ко мне, а я, удивляясь собственной храбрости, протянула ладонь к его губам, пробуя их наощупь.
Вампир не двигался, только тяжело дышал, замерев надо мной, и время от времени сглатывал ком, от чего его кадык дергался вверх-вниз. Я трусила, жутко, до боли под ребрами, но выступивший пот на висках мужчины подталкивал меня к решительным действиям.
— Что мне делать, скажи?
— Ничего не делай, только не бойся.
Медленно, словно изучая, провел пальцами по моей шее, между косточек ключиц и не торопливо потянулся к пуговицам, заставляя меня судорожно вдохнуть и затаить дыхание.
Он делал это молча, продолжая пугающее хрипеть, и только когда платье было расстегнуто до самого пояса, рывком раздвинул полы платья в стороны открывая себе мою голую грудь.
В нем что-то переключилось, или окончательно вырубилось, потому что в следующую секунду он уже голодно кусал мои соски, затвердевшие от неожиданности и контрастности ощущений. Это было не больно, немного странно, волнительно, но также горячо как тогда, в темной спальне замка, когда он просил пять минут тишины.
Водил руками, опускаясь все ниже и ниже. Ловко стянул белье, стягивая и с себя последние вещи и не прекращая целовать, обжигая своими губами.
Как только одежды на нас не осталось, он сгреб меня в кучу, дико рыча и забросил подальше, на самый центр кровати, звериными движениями добираясь до меня и накрывая своим телом.
Такой близкий, горячий и голый.
От одной мысли о том, что между нами все столь откровенно, я застонала, ощущая болезненный поцелуй в шею. Он будто вытянул меня с дремы, и я с невиданной для себя яростью, впилась ногтями в мужскую спину, притягивая его к себе еще ближе.
Больше. Я хочу больше!
Будто с треском рухнул засов и мы, два голодных до близости человека, набросились друг на друга. Пальцы, губы, стоны… Все смешалось в один страстный ком, и я не хотела приходить в себя. Я чувствовала, что теряюсь, рассыпаясь в этом безумии, но мне чертовски хорошо.
— Держись крепче, крошка, — шепнул мне, на секунду отнимая свои припухшие губы. — Мы взлетаем.
Чувственные пальцы пробежались по клитору, погладили его и приласкали, чем вызвали горячий поток, жаром опустившийся вниз живота.
Тихонько выдохнув, я открыла глаза и поймала на себе странный взгляд, улыбающегося мужчины, что пальцами изучал мою женственность, поглаживая увлажнившиеся складочки.
— Почему ты так на меня смотришь? — смутившись, спросила я.
— Так смотрят на желанную женщину, Кэтрин. Привыкай к этому взгляду, — улыбнулся смелее и прижался к губам, слегка меня оцарапав острыми клыками.
— Шшш…
— Вкусная, боги какая ты вкусная, — шептал, языком собирая алые капельки и рыча, вновь набрасывался с поцелуями, продолжал массировать пальцами между моих ног, закручивая жар все сильнее и сильнее.